По внешнему виду о Гаттридже и не скажешь, что это эксперт по акулам – молодой и энергичный парень с волнистыми каштановыми волосами, озорной улыбкой и двухдневной щетиной на красивом лице. Он больше смахивает на пляжного прожигателя жизни. Однако во время разговора выясняется, что под обычной внешностью скрывается серьезный, увлеченный акулами, состоявшийся молодой ученый.
С самого детства Гаттриджа завораживали акулы. Его дед, ветеран Второй мировой войны, служил во флоте. Он открыл для внука мир природы, рассказывая множество историй. В одной из них он описывал свою встречу с акулой после того, как его самолет сбили у берегов Малайзии. Дед Гаттриджа вместе еще с одним выжившим сослуживцем успели выскочить из самолета, прежде чем тот затонул, и предприняли безумный рывок по направлению к пляжу. «Я увидел спинной плавник. Казалось, он размером с многоэтажный дом», – рассказывал дед. Акула кружила вокруг двух летчиков, но, несмотря на явную заинтересованность, позволила им достичь берега без происшествий. Эта история поразила Гаттриджа и укрепила его любовь к природе.
В 18 лет Гаттридж, словно юный Индиана Джонс, отправился на Мадагаскар, где занялся исследованием коралловых рифов. Работать приходилось прямо посреди косяка барракуд. После полугода исследований он переехал на Танзанию, где участвовал в проекте, посвященном биоразнообразию наземной биоты. На Танзании его ужалил скорпион, а когда он случайно ступил на муравьиную тропу, то и его ноги, и даже область паха оказались полностью покрыты этими насекомыми. Кроме того, он поднялся на вулкан Килиманджаро. Продолжая странствовать по миру, он вернулся на родину в США и отправился волонтером в «Акулью лабораторию» изучать социальную организацию и поведение лимонных акул, обитающих в мангровых лесах и мелких водах субтропиков. В 2010 году он получил докторскую степень в Лидсском университете. Там Гаттридж работал с другим ученым, Кулумом Брауном, профессором биологии из Университета Маккуори в Австралии, одним из редакторов книги «Когнитивные функции и поведение рыб» (Fish Cognition and Behavior) и редактором журнала Animal Behavior («Поведение животных»). Вместе с Брауном Гаттриджу удалось получить новую информацию о миграционном поведении лимонных акул.
В своем прорывном исследовании Гаттридж доказал, что акулы – в данном случае лимонные акулы – вовсе не одиночные животные, какими их принято считать. Помню, что ни в одной из книг, проглоченных мною в детстве, даже не предполагалось, что у акул могут быть социальные инстинкты и социальное поведение. Однако выясняется, что это такие же социальные существа, как и люди. Чтобы доказать подобное утверждение, Гаттридж поставил эксперимент, поместив акул в длинные загоны, разделенные пластмассовой сеткой. Акулы могли видеть друг друга, но не могли вступать в контакт. Гаттридж с коллегами помещали одну акулу в средний загон (зона 2) и от двух до четырех акул в дальний загон (зона 3). Ближайший загон (зона 1) оставался пустым. При каждом проведении опыта одиночная акула предпочитала проводить время рядом с зоной 3, где содержались другие акулы, демонстрируя активное желание социализироваться. При отсутствии других возможных мотиваторов, например еды, акулы явно искали связи с сородичами. Гаттридж был в восторге. Он понял, что приоткрыл дверь в новую эпоху исследования акул – не об этом ли мечтают все биологи? Его исследование доказало, что акулы явно демонстрируют социальное поведение и когнитивные способности, а с этой точки зрения этих животных еще не рассматривали. «Когда у акул есть выбор, – говорит Гаттридж, – они явно предпочитают общество».
Гаттридж не просто спланировал и провел исследование. Он начал проводить много времени в мангровых лесах, чтобы наблюдать за лимонными акулами вблизи, подобно тому, как Джейн Гудолл наблюдала за шимпанзе. Мангровые леса – важное место для лимонных акул, поскольку здесь молодые особи могут развивать охотничьи и другие необходимые для выживания навыки, будучи в безопасности. В открытом море молодые акулы беззащитны перед более крупными хищниками. Мангры – очень важная экосистема для морской жизни. У мангровых деревьев множество толстых корней, уходящих в ил, которые служат укрытием для огромного количества видов животных. Густые ветви этих деревьев, плотно покрытые маленькими зелеными листочками, могут простираться на 30 метров. Эти ветви служат гнездовьями для живущих на берегу птиц, например для разных видов цапель. Зимородки, покрытые полупрозрачным синим оперением, выжидают на ветвях черных мангровых зарослей, готовые проткнуть мелкую рыбешку своими острыми клювами.
Под ярким солнцем багамских мангровых лесов Гаттридж установил смотровую башню. В своем райском саду, вдали от людей, окруженный дикой природой, он стал изучать акул. С башни он мог наблюдать за акулами и другими морскими обитателями, плавающими и резвящимися вокруг коричневых горизонтальных корней мангровых деревьев. Слушая новости и музыку по радио, он оставлял подробные заметки, проводя за наблюдениями иногда по нескольку дней кряду. Дни превращались в месяцы и как-то незаметно сложились в три года. Время, минувшее в мангровых лесах, Гаттридж провел с пользой: он обнаружил, что акулы не просто так собирались в этом месте. Они устанавливали друг с другом социальные связи, которые выходили далеко за рамки совместной охоты и выбора полового партнера. Гаттридж видел, что акулы проводят время со своими сородичами – акулами примерно того же возраста и размеров, подобно тому, как мальчики и девочки объединяются в школе. Он стал свидетелем того, как юные лимонные акулы регулярно вместе прогуливались по мангровому лесу, плотно прижавшись друг к другу, словно составляя единый организм.
Больше всего Гаттриджа поразило то, как лимонные акулы вели себя при высоком приливе, когда в манграх становилось опасно. Во время прилива уровень воды поднимается, и хищники могут свободно заходить в затаенные уголки мангровых зарослей, преследуя беззащитную добычу вроде молодых лимонных акул. Зоркая, покрытая темными пятнами барракуда, к примеру, любит прокрадываться на мелководье, чтобы напасть на ничего не подозревающую жертву. Гаттридж мог наблюдать, как лимонные акулы ищут убежища от барракуд и других бесшабашных хищников парами: они находят партнеров для выживания. Когда прилив заканчивается и вода отступает, молодые акулы понимают, что они в безопасности, и расплываются.
Даже когда молодые лимонные акулы не сотрудничают, то часто играют вместе. Это позволило Гаттриджу и его коллегам отметить, что у разных акул наблюдаются разные черты характера. Одни акулы, по наблюдениям Гаттриджа, любят исследовать окрестности и могут уходить на большие расстояния, другие же предпочитают оставаться поближе к определенному месту. Чтобы задокументировать это поведение, Гаттридж и пригласил в команду Данкана Брейка, который должен был заснять его на пленку. Поскольку подводные корни и высокие ветви мангровых деревьев мешали съемке, Брейк запустил над лесом квадрокоптер. Он был потрясен тем, что увидел. Через мангровые леса проходят широкие и глубокие каналы, которые служат акулам своего рода подводными скоростными магистралями. Благодаря мелководью и песчаному дну каналов ученым удалось хорошо разглядеть акул в светло-зеленой воде и заснять их свободные перемещения вдоль каналов. На типичной записи видно, как две лимонные акулы, чуть меньше метра каждая, плавают вместе. Они то слоняются без дела, то ускоряются и, щелкнув пару раз хвостами, вместе подныривают под корни мангровых деревьев. Иногда одна из акул рискует переплыть ветвь под водой, а ее подруга плывет следом. Ученым удалось заснять полдюжины лимонных акул, кружащих единой группой. Поскольку Брейк не наблюдал совместной охоты акул или кормления, у него появилась уверенность, что поведение этих животных строго социальное. Теория Гаттриджа нашла подтверждение.
