Карли Томас руководит на «Рэйнбоу Уорриор» кампанией по защите тунца. Она новозеландка и работает в Greenpeace уже десять лет. У нее длинные волнистые каштановые волосы и умные голубые глаза. «Моя цель – показать, что происходит в крупнейшей в мире зоне отлова тунца, – сказала она мне. – На центральную и западную часть Тихого океана приходится 70 % всего лова». Средний американец съедает почти килограмм тунца в год [6], так что тунец находится на втором месте среди всех морепродуктов после креветок. «Большинство людей понятия не имеют, как ловят тунца, каково состояние популяции этой рыбы и положение тех, кто ее добывает. Это мы и стремимся показать с борта нашего корабля».
У Китая, Индонезии, Таиланда, Кореи и в других азиатских странах имеются огромные рыболовные флотилии – от мелких лодчонок, почти не удаляющихся от берега, до средних и крупных судов, действующих как в национальных водах, так и в открытом море. К тому же во многих странах имеются большие корабли, способные действовать на значительном отдалении от порта приписки. Более чем в сорока странах существуют заводы по обработке тунца [7].
Среди методов добычи тунца выделяются удебный лов, кошельковый лов и ярусный лов.
При удебном лове один рыбак за один раз ловит одну рыбу на одну удочку. Хотя этот метод наиболее экологичный, компании предпочитают другие, более эффективные. В ходе промышленного кошелькового лова в крупные сети попадаются целые стаи тунцов – на этот вид лова приходится большая часть улова тунца в мире. Верхняя часть сети прикреплена к поплавкам на верхней подборе, а нижняя часть заканчивается нижней подборой, состоящей из стальных цепей и колец, именуемых «кошельковыми кольцами». Кошельковые сети могут тянуться на целую милю и уходить вглубь почти на 200 метров – это длина двух футбольных полей.
Ярусный лов немногим уступает кошельковому в эффективности и выделяется своей простотой. С кормы спускается единственная подбора. К ней с интервалом в три метра прикрепляются более короткие вторичные подборы. К главной подборе рыбаки прикрепляют тысячи крючков с наживками. «Поэтому иногда сам корабль может быть сравнительно небольшим, но при этом расставлять огромные сети, – сказала Томас. – И мы однажды были на судне, которое уже расставило более 150 километров сетей и продолжало их расставлять». Она отметила, что индустрию ярусного лова тунца «совершенно невозможно контролировать. Более 3500 судов имеют разрешение на лов тунца в Тихом океане, однако все знают, что тех, кто ловит без разрешения, намного больше».
Если говорить о нелегальных судах, то незаконным ярусным ловом занимается, вероятно, более 5 тысяч. Таким образом, в Тихом океане натянуто полмиллиона миль подбор. «Ярусный лов представляет серьезную проблему, – указала Томас, – судов попросту слишком много, они ставят слишком много снастей, на которых слишком много крючков».
Забрасывание в воду крючков с наживками не предполагает возможности прицельного лова. Попасться на крючок может любая рыба. Хотя ярусный лов – один из самых дешевых методов отлова тунца, он фактически высасывает жизнь из океана. Этот метод сильно сказывается на популяции рыб, морских птиц и морских черепах. По оценкам Greenpeace, в результате ярусного лова погибает 300 тысяч черепах, 160 тысяч морских птиц, а количество погибших и выброшенных рыб и вовсе не поддается исчислению. Их останки просто сбрасывают в море. Вред, наносимый таким видам под угрозой, как, например, кожистая черепаха и альбатрос, трудно переоценить.
Поскольку акулы охотятся на тунца, они тоже неизбежно становятся жертвами ярусного лова. «Процент акул, пойманных при ярусном лове, может быть просто феноменальным; на самом деле на акул приходится более 50 % улова, – сказала Томас. – Миллионы акул погибают из-за ярусного лова каждый год». По оценкам Greenpeace, на каждые десять добытых тунцов приходится пять погибших акул.
Мы продолжили разговор с Томас на палубе, прогуливаясь вдоль планширя «Рэйнбоу Уорриор». Крепкий бриз – желанная передышка от палящего солнца – приносил с собой запах моря. Волосы Томас были убраны в конский хвост, который слегка покачивался на ходу, а голубые глаза сверкали: она продолжала рассказывать о своем личном опыте. На фоне прекрасного синего моря она со всеми малоприятными подробностями рассказывала о мученической смерти, которая ожидает акул в открытом море. Чаще всего гибнут голубые акулы, поскольку они падальщики и регулярно заглатывают наживку. Когда акулу поднимают на борт, она начинает биться, так что рыбаки обездвиживают ее, нанося сильные удары в голову или жабры. Никакой пощады! Когда акула больше не представляет опасности, ее начинают разрубать на части. У большинства акул восемь плавников: два грудных, два спинных, анальный, два брюшных снизу и, разумеется, хвост. И все плавники идут в дело. Проще всего удалить грудные, или боковые, плавники, затем – характерный для акул спинной плавник. Рыбаки пилят взад-вперед, обнажая белую соединительную ткань и красные мышцы под кожей акулы. Когда плавник отделяется, рыбак бросает его в общую кучу. Некоторые плавники – например, брюшной и анальный, расположенные недалеко от хвоста, – очень малы, но размер не имеет значения: все они сгодятся для китайского супа из акульих плавников. Последним обычно удаляют хвостовой плавник. Он самый крупный, и на его отделение требуется много времени и сил. Внутри хвостового плавника, который служит акуле источником энергии, много крови, и она обычно струей заливает палубу.
Во многих случаях акула остается живой даже после такого жестокого удаления всех плавников, уже превратившись в цилиндрический обрубок. Когда все плавники отпилены, рыбаки убирают добычу в мешки, хранящиеся в холодильниках где-то глубоко в трюме. За фунт плавников можно получить более 300 долларов. Избавляются от акулы рыбаки без особых церемоний, просто выбрасывая ее за борт. Она больше не может плавать и сразу идет ко дну. «Поразительная жестокость: без плавников она просто умирает медленной и мучительной смертью, – сказала Томас. – Меня возмущает то, что акул заставляют страдать, испытывать мучительную боль и агонию. Популяции некоторых видов акул уже значительно сократились: например, длиннокрылых акул в Тихом океане стало меньше более чем на 90 %. Так что некоторым видам грозит серьезная опасность».
Первый помощник Фернандо Мартин рассказал мне о недавнем инциденте с рыболовным судном. Он и еще трое членов Greenpeace, включая регионального инспектора, подошли к капитану судна с вопросом об улове. «У него было два журнала – один для властей, где отмечался тот улов, разрешение на который у него было, а другой – для себя и для компании», – сказал Мартин, симпатичный испанец, работающий в Greenpeace с 1995 года. Реальный улов не сходился с записями. Фернандо и остальные решили обыскать судно. «Мы изучали грузовые отсеки. Сначала капитан сам отвел нас в один из отсеков. Но потом там обнаружилась еще одна дверь – и ее он открывать для нас совсем не хотел».
Как в фильме Альфреда Хичкока, где герой делает что-то, чего, как понимают зрители, он делать не должен, Фернандо открыл дверь: «Внутри мы нашли несколько мешков с акульими плавниками». В принципе рыбакам разрешается ловить определенные виды акул. Однако в некоторых странах требуется привозить на берег неповрежденные акульи туши. Например, согласно Закону об охране акул, принятому в 2010 году, все акулы, пойманные в американских водах, должны быть доставлены на берег с неповрежденными плавниками. Однако хранить туши сложно: они занимают много места. Еще на Тайване я заметил, что грузоподъемность таких судов ограничена, они не могут позволить себе брать на борт целые акульи туши. По подсчетам Фернандо, в тот раз они нашли от 60 до 70 килограммов акульих плавников. «Мы предполагаем, что они просто отрезали плавники, а акул после этого заживо бросали в воду».
