Вокруг была темнота. Больше всего мне запомнилась именно темнота, потому что с таким абсолютным, непроницаемым мраком я еще не сталкивалась. Было так темно, что я не могла определить, сплю или бодрствую. Слышала звуки, но не могла понять, слышу ли их на самом деле, или они звучат у меня в голове. До сих пор просыпаюсь, вспоминая эту темноту. Чувствую себя глупым ребенком, но даже сейчас вынуждена оставлять ночник. Не могу просыпаться в темноте: начинаю задыхаться. Наверное, так будет чувствовать себя человек, очнувшийся на дне океана.
Ярдли закрыла книгу, стыдясь того, что прочитала самые сокровенные мысли Ривер о самой сильной психологической травме в ее жизни.
Ривер внешне держалась молодцом, делая вид, будто похищение не оказало на нее никакого воздействия; Ярдли огорчалась тем, что подруга не посчитала возможным доверить ей свою боль. Быть может, придет время, когда она поделится с ней этим. Джессике хотелось на это надеяться. Однако такое не произойдет никогда, если Закари действительно тот, кем она его считает. Если он на самом деле Палач и использовал Такера, чтобы похитить Ривер и попытаться ее убить, это станет для нее сокрушительным ударом, после которого она уже никогда не сможет оправиться. Ярдли понимала это лучше, чем кто-либо.
Поставив книгу на место, она осмотрела письменный стол. Ящики не запирались, в них лежали лишь канцелярские принадлежности. Вход в компьютер защищался паролем. Крутанув глобус, Ярдли покинула кабинет.
В ванных и гостевых комнатах не оказалось ничего интересного. Когда Ярдли уже собиралась спуститься в гараж, открылась стеклянная дверь, ведущая к бассейну, и послышался голос Тэры:
– Мам?
Ярдли спустилась к дочери.
– В чем дело, дорогая?
– Чем ты занимаешься?
– Просто брожу по дому.
– Так… Мне нужно в туалет.
– Это вон туда до конца коридора.
Джессика проводила взглядом дочь, оставляющую мокрые следы на паркете и, взяв бумажные полотенца, подтерла пол. Дождавшись, когда Тэра вернется в бассейн, покинула кухню. Прошла в противоположный конец дома к двери, предположительно ведущей в гараж. Ей пришлось проверить две двери, прежде чем она нашла нужную.
В гараже стояли синий «Линкольн»-седан и мотоцикл. Ярдли зажгла свет. Вокруг чистота и порядок. Все инструменты в гнездах на стене в восходящем порядке в соответствии со своими размерами. На бетонном полу никаких пятен масла. В углу небольшой отгороженный кабинет с окнами внутрь. Спустившись по ступеням, Ярдли пересекла гараж. Почти весь кабинет занимал письменный стол с компьютером и двумя принтерами. В отличие от кабинета Закари, здесь царил беспорядок.
Ярдли бегло просмотрела бумаги, по большей части счета и письма о машине, которую Закари пытался купить в Берлине, – какая-то «БМВ» редкой модели. Обернувшись, Джессика увидела дверь. Она подергала ручку, однако дверь оказалась заперта. Ярдли нашла панель управления воротами. Скрежет ворот по железным направляющим напугал ее, и она вообразила, что Закари неожиданно вернулся домой.
Когда Джессика вышла на солнечный свет, соседей на улице не было. Она обошла вокруг гаража. Только сейчас до нее дошло, какой же он на самом деле большой. В нем запросто поместились бы четыре машины.
В запертом кабинете было только одно окно, выходящее на улицу, и то маленькое. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы в него заглянуть.
За запертой дверью находилась мастерская; но только в одном из углов стояли диван и телевизор, а перед телевизором – кофейный столик с пустыми бутылками из-под пива. Окинув взглядом помещение, Ярдли остановилась на каких-то предметах рядом с верстаком, прикрытых черной тряпкой.
Она вернулась в дом. На кухне обратила внимание на миску, судя по виду, дорогую, сделанную в Азии. В ней лежали ключи. Джессика осмотрела их: металл чистый, ключами не пользовались. Запасные. Захватив с собой миску, она вернулась в гараж.
Ей потребовалось шесть попыток, но наконец один ключ, латунный, отличающийся от других, отпер дверь. Ярдли выждала несколько мгновений, прислушиваясь, убеждаясь в том, что Тэра не вернулась в дом. После чего открыла дверь.
В мастерской было пыльно, повсюду валялся разбросанный инструмент. Несмотря на окно, воздух был спертый, а подпружиненная дверь закрылась сама собой. Пахло чем-то затхлым, похожим на застарелый пот. Ярдли щелкнула выключателем у двери.
Верстак был усыпан опилками, на полке над ним лежали деревянные поделки: курительницы для благовоний и бамбуковые трости.
Ярдли протиснулась мимо верстака. Тряпка, которую она увидела в окно, оказалась толстой, почти как одеяло, и она закрывала какой-то большой прямоугольный предмет. Джессика сдернула ее.
Под ней оказалась одна из картин Сарпонга.
Глава 26
Ярдли лежала возле бассейна в шезлонге и наблюдала за девушками, когда Ривер вернулась домой. Поставив на землю две сумки с покупками, она скинула туфли и улеглась в кресло.
Глядя на нее, Джессика размышляла о картине Сарпонга из гаража. Второе полотно из серии, где изображена смерть, которой едва не погибла Ривер. За этой картиной стояли остальные три. Великолепные копии на плотном холсте, будто написанные на заказ.
– Терпеть не могу торговые центры в период распродаж, – сказала Ривер. – Там царит закон джунглей для домохозяек среднего возраста. Съешь сама, или съедят тебя.
– Купила что-нибудь хорошее?
– Несколько блузок… О, а у меня есть кое-что для тебя. – Порывшись в сумках, Ривер достала голубую футболку с радугой и пухлым медвежонком.
– «Заботливые мишки»
[27], – произнесла Ярдли.
– Я предположила, что ты их обожала. Кто в детстве не любил «Заботливых мишек»?
Взяв футболку, Ярдли расправила ее. У медвежонка на груди красовалось алое сердечко.
– Это Нежное сердце, – сказала Ривер. – Увидев его, я вспомнила о тебе.
Джессика просияла, словно ребенок, получивший игрушку, но затем улыбка медленно погасла, когда она подумала про картины в гараже и про то, что ей предстоит сделать.
– Мне очень нравится. Спасибо.
Надев солнцезащитные очки, Ривер удовлетворенно вздохнула и улеглась в шезлонге.
– Мне так нравится слышать голоса Тэры и ее подруг, – сказала она. – Это так… даже не знаю. Льющаяся из них энергия – то, чего мне всегда не хватало. – Она помолчала. – Я не могу иметь детей.
Ярдли молча смотрела на нее. Ривер взглянула на нее и отвернулась.
– Я не знала.
