– Всё в полном твоем распоряжении, – сказала она. – А мне лучше не видеть, что там.
– Я тебе очень признательна.
– Хорошо, потому что за это ты угощаешь меня ужином в дорогом ресторане. А если сделаешь что-либо такое, что окажется в новостях, я буду отрицать, что вообще была здесь. – Элла улыбнулась. – Удачи тебе, Джесс. Мне будет не хватать тебя на работе.
Они обнялись. Ярдли дождалась, когда Элла уйдет, и открыла дверь.
Глава 49
Болдуин не мог заснуть. Он лежал на шелковой простыне, уставившись в потолок, вспоминая встречу со Скарлетт у нее дома вчера вечером. Ее слова не выходили у него из головы, не давая ему покоя.
«Я оставляю ребенка. Мне бы хотелось, чтобы ты был частью жизни своего родного ребенка, но раз ты не хочешь иметь с нами никаких дел, замечательно, мы обойдемся без тебя».
«Скарлетт, ты не представляешь себе, в каком мире мы живем! Не представляешь себе, на что способны люди!»
«Решать не тебе, Кейсон».
Она попыталась встать, но он поймал ее за руку.
«Завести ребенка – это каждую секунду каждого дня висеть над пропастью, гадая, что с ним. Жив он или умер, или лежит связанный в подвале у какого-нибудь извращенца».
«Пусти меня!» – сказала Скарлетт, высвобождая руку.
Болдуин всегда думал, что испытает восторженное возбуждение, став отцом, своеобразное ощущение бессмертия, рожденное тем, что какая-то его частица будет продолжать жить даже тогда, когда его самого уже не будет, однако ничего этого не было. Он чувствовал лишь сводящий с ума страх.
Встав, Болдуин прошел в ванную, чтобы плеснуть себе водой в лицо и взять специальное конопляное масло, которым пользовался, чтобы заснуть, и тут заметил фотографию Хармони, приклеенную к зеркалу. Он долго смотрел на нее. Его не покидала мысль о том, что она может видеть прямо сейчас, через что ей пришлось пройти. Это было подобно яду, который просачивался сквозь кожу и проникал в него все глубже и глубже. Посмотрев на себя в зеркало, Болдуин оделся.
В одном Рис была права: следователи, которые занимаются преступлениями против детей, не похожи на остальных следователей. Все те, кого знал Болдуин, имели соответствующий склад характера. Они могли обуздать свои чувства и заниматься очередным жутким делом. Кейсон сомневался, что способен на такое.
Жилой комплекс, к которому он подъехал, был близок к тому, чтобы департамент здравоохранения закрыл его за несоблюдение санитарных условий. Мусорные контейнеры были переполнены, мусор валялся на тротуарах, стоянка заставлена автохламом, который не трогался с места уже многие месяцы. Сам комплекс находился за пределами города, вдалеке от школ, церквей, торговых центров и прочих мест, где могли собираться дети. Большинству его обитателей категорически запрещалось приближаться к детям.
Все те, кто совершил преступления сексуального характера, делятся на три группы в зависимости от того, за что были осуждены и какую угрозу для общества, по мнению надзорных органов, представляют. Группе «C» разрешается жить дома и находиться рядом с детьми – это относится к тем, кто совершил преступления против взрослых и не был замечен в склонностях к несовершеннолетним. К группе «B» относятся те, кто имеет склонность к несовершеннолетним, но не представляет угрозу для общества, – например те, кому сделали химическую кастрацию. Группа «А» – самая малочисленная. В нее попадают те, кто отбыл наказание, но по-прежнему представляет угрозу для общества. Эти люди не могут жить рядом с детьми, но где-то же они должны жить. Поэтому Бюро тюрем финансировало жилые комплексы типа «Грин ливз», где такие преступники жили до тех пор, пока надзорные органы не находили возможным перевести их в группу «B».
Болдуин бывал здесь пару лет назад, и место нисколько не изменилось. Где-то грохотал тяжелый рок, в коридорах валялись пустые банки из-под пива. Мусорный бак у стены был переполнен, как и контейнер на улице, в основном пустыми бутылками, пачками от сигарет и коробочками кремового цвета без каких-либо надписей, в которых «конторы», торгующие марихуаной, поставляют свой товар.
Болдуин постучал. Дверь открыл худой мужчина с большими карими глазами, в очках, с выбритыми висками. У него отсутствовала кисть одной руки. Увидев Болдуина, мужчина сглотнул комок в горле и тихо спросил:
– Что тебе нужно?
– Мне нужно поговорить с тобой, Орсон.
– Я ничего не сделал. Абсолютно чист.
– Не сомневаюсь. Я здесь не из-за тебя.
– А из-за кого?
– Мы можем поговорить в квартире?
Поколебавшись, Орсон открыл дверь, впуская его. Болдуин прошел в квартиру. Здесь царила прямо-таки стерильная чистота: на ковролине оставались свежие полосы от пылесоса, а в воздухе пахло хлоркой.
В прошлом Болдуин уже использовал Орсона для сбора информации, не связанной с преступлениями против детей, и тот показал себя надежным.
Болдуин показал ему фотографию Хармони Фарр.
– Я ищу эту девочку. Ее похитили рядом со своим домом в…
– Палач, правильно? Да, я читал об этом.
Взяв фотографию здоровой рукой, Орсон какое-то время разглядывал ее. Вторую руку ему ампутировали после аварии, заменив пластиковым протезом, напоминающим руку манекена. Болдуину не нравилось, что Орсон держит фотографию, и беспокойство прошло только тогда, когда он ее вернул.
– Сожалею, но ничем не могу тебе помочь. Я больше никак не связан с этим миром.
– Я не осуществляю за тобой надзор. Просто хочу ее найти. И я знаю, что ты связан со всеми нужными форумами в Даркнете. Я хочу, чтобы ты посмотрел, не выкладывал ли кто-нибудь что-то про нее.
– Конечно, выкладывали. Она красивая.
Болдуин ощутил прилив ярости, и ему пришлось сдерживать себя
– Я имею в виду, может быть, кто-нибудь что-то выложил про нее, или кто-то знает то, чего не было в новостях.
– Ты теперь занимаешься преступлениями против детей?
Болдуин убрал фотографию.
– Ты мне поможешь или нет?
– Могу посмотреть, что к чему. Что мне за это будет?
– Слушай, я спас твою задницу, когда…
– А я с лихвой за это расплатился. Та инфа, что я тебе выдал на типа, потрошившего таксистов, вывела прямехонько на него, а своей фамилии в новостях я что-то не увидел. Не удостоился никаких благодарностей, а надзор, когда я сказал об этом, мне не поверил.
– Замечательно, – Болдуин вздохнул. – Найди мне что-нибудь, и я буду перед тобой в долгу. И если этот долг будет в пределах разумного, я сделаю все возможное, чтобы с тобой расплатиться.
Орсон кивнул.
– У меня сейчас есть работа и постоянная девушка. Я сижу на хороших лекарствах. Мне нужно выбраться из этой дыры, Кейсон. Хочу дом, собаку и все остальное. Так что если ты на комиссии засвидетельствуешь, что меня можно переводить в «B», я посмотрю, что смогу накопать.
