Болдуин кивнул. Примерно такой же протокол действовал и в Бюро. Если в течение какого-то времени новой информации по делу не появлялось, оно закрывалось и убиралось на полку, и больше о нем никто не вспоминал. Кроме родственников, потерявших близкого человека.
– Я связался со своим осведомителем из среды совершивших сексуальные преступления, – сказал Болдуин. – Обещал замолвить за него словечко перед надзором, если он добудет какую-либо инфу на Хармони.
– Он что-нибудь нашел?
– Нет. Сказал, что искал везде, но просто нигде ничего нет. Ни одной ниточки. Одни и те же извращенцы выкладывают мерзкие комментарии в Даркнете, но ничего такого, что нельзя было бы найти в новостях. Вероятно, тот, кто похитил Хармони, не из этого круга, или же он очень умело скрывается.
Рис остановилась на поляне. Впереди был общественный туалет, справа – еще одна детская площадка, а с другой стороны – футбольное поле. Середину занимали беседки со столами и скамейками.
– Он сказал, что встретится с нами здесь.
Они уселись на скамью.
– Тебе часто становилось плохо от этого дерьма?
– Угу. А какому полицейскому не становилось?
– Тогда почему ты не уходишь? У тебя ведь есть другие варианты, разве не так?
– У моего отца неплохой бизнес, – пожала плечами Рис. – Он продает спецтехнику, катера и квадроциклы. Я могла бы работать у него. Но просто не представляю себя на другой работе. Возможно, просто не хочу видеть в интернете фото пропавших детей и думать, что я могла что-нибудь сделать, но вместо этого продаю толстосумам водные мотоциклы.
– Бывают дни, – грустно усмехнулся Болдуин, – когда я с радостью платил бы сам за то, чтобы стоять в магазине и продавать толстосумам водные мотоциклы.
– Такие дни бывают, – сказала Рис, глядя ему в лицо. – Но, готова поспорить, не постоянно. – Достав из кармана жевательную резинку с никотином, она отправила ее в рот. – С какой это стати тебя сейчас пытаются засадить за «белых воротничков»? Ты насквозь следователь из убойного отдела.
– А вот мой босс Дэна Янг считает это чушью собачьей. По его мнению, отдел изучения психологии преступников незаслуженно пользуется вниманием, и нас нужно просто перевести в обыкновенный отдел насильственных преступлений. Он не видит разницы между бандитскими разборками и сексуальным маньяком. Убийство – оно и есть убийство.
– Блин! Пусть он недельку поработает вместе со мной. Найдет в канализации какого-нибудь ребенка с петлей на шее, после чего скажет, что это ничем не отличается от вооруженного налета.
Кивнув, Болдуин уставился на деревья, качающиеся на ветру.
– Я не шучу, Кристен. Кажется, с меня хватит. И после этого дела я собираюсь уходить.
– Ну, – сказала Рис, обеими руками беря его руку, – что бы ни случилось, ты приземлишься на все четыре лапы. Как всегда.
К ним подошел мужчина, засунувший руки в карманы.
– Вы следователь Рис?
– Да.
– А это еще кто? Я же сказал, чтобы вы приходили одна.
– Кончай болтать и выкладывай, что у тебя есть. Скоро начнется дождь, и я не хочу промокнуть.
Болдуин обратил внимание на трясущиеся руки незнакомца, на его дерганые движения. Зрачки у него были расширены, он был неестественно худым. Болдуин предположил, что этот человек подсел на амфетамины. Вероятно, нюхает наркотик, поскольку зубы у него не покрыты черным налетом, как это свойственно тем, кто курит трубку.
– Итак, я хочу две сотни. Деньги вперед.
– Две сотни чего? Долларов?
Мужчина молча кивнул.
– Проваливай к черту, – сказала Рис. – Про деньги ты ничего не говорил.
– Неужели жизнь девочки для вас ничего не стоит? Две сотни – это не такие уж большие деньги.
– Что вам известно о ее исчезновении? – спросил Болдуин.
– Я знаю, где она.
Болдуин и Рис переглянулись, затем Болдуин сказал:
– Она жива?
Мужчина кивнул.
– Я с ней не говорил и вообще ничего такого. Просто видел, как один тип привез ее туда, где я был. Я видел фото. И узнал, хорошо рассмотрел.
– Мы могли бы просто задержать тебя за то, что ты чинишь препятствия следствию, – сказала Рис. – И тогда ты будешь сидеть в камере до тех пор, пока не созреешь говорить с нами.
– Нет, – остановил ее Болдуин, доставая бумажник. – У меня с собой сто семнадцать долларов. Если дело выгорит, даю слово, заплачу остальное.
– Да, хорошо, давайте, – пробормотал незнакомец.
Протянув ему деньги, Болдуин достал телефон и открыл приложение-диктофон. Включив запись, он положил телефон на скамейку рядом с собой.
– Никаких записей! – встрепенулся мужчина.
– Я могу что-либо забыть.
Незнакомец покачал головой.
– Нет, никаких записей. Если хотите, пишите в блокнот, но свою фамилию я вам не назову, и никаких записей.
– Так, козел, слушай сюда… – начала было Рис.
– Не надо, Кристен, всё в порядке. – Выключив диктофон, Болдуин открыл приложение-блокнот и показал его незнакомцу. – Никаких записей. Только кое-какие заметки.
Кивнув, мужчина нервно оглянулся по сторонам.
– Ну? – нетерпеливо спросила Рис. – Говори!
– Я был в баре «У Генри». Знаете такой?
– Нет, – сказал Болдуин.
– На углу Сорок второй и Главной. Я был там на следующий день после того, как в новостях сказали про пропавшую девочку. Увидел ее на стоянке с одним типом. Несовершеннолетних в баре не обслуживают, поэтому тип зашел один, купил кое-что поесть и вышел, и они уехали.
– Где находилась девочка, когда тип был внутри? – спросила Рис.
– В машине. Красная машина. Маленькая, крошечная. Девочка сидела спереди справа и ждала, а тип зашел внутрь.
– Там рядом больше никого не было?
– По меньшей мере человек пять курили на улице. Девочка даже вышла из машины и прогулялась, разговаривая по телефону.
Скрестив руки на груди, Рис высказала вслух то, о чем подумал Болдуин:
– Значит, у нее был телефон?
– Ну да. Она прошлась по стоянке, разговаривая с кем-то, а затем этот чувак вышел из бара с двумя пакетами и сел в машину, и они уехали.
– Вы узнали этого мужчину? – спросил Болдуин.
– Никогда раньше его не видел, – незнакомец покачал головой. – Белый чувак, одного роста со мной, в бейсболке.
– Отдавай деньги назад, пока я тебя не арестовала, – сказала Рис.
– А что? С какой стати?
– Никакого телефона у нее не было! Мы нашли ее телефон.
