– Почему?
– В ритуальных убийствах – например, сатанистских – большое значение имеют внешние атрибуты. Тут требуется не просто убить, а убить определенным образом. И мы находим символы, нарисованные на полу и стенах, а иногда и на самих жертвах. Вырезанные на их телах чем-то острым. Также мы видим сгоревшие свечи, кукол или обрывки документов, считающихся священными. Ритуал требует символики, и мы находим ее в большом количестве. По большей части убийцы не предпринимают никаких усилий навести за собой порядок. Само место преступления является посланием, которое они хотят передать. Поэтому сначала, на основании того, что мне рассказали, я решил, что убийство Кейти Фарр было ритуальным, а ритуальные убийства не прекращаются сами по себе.
– Почему?
– Такие убийцы считают, что выполняют какое-то предначертание свыше. Они фанатики, и, как показывает мой двадцатилетний опыт в правоохранительных органах, остановить их может только смерть или задержание.
– И как вы поступили, узнав подробности убийства Кейти Фарр?
– Я связался с Лукасом Гарретом, следователем, ведущим дело, и попросил его немедленно сообщать мне о любых звонках, связанных с подозрительной деятельностью на Кримзон-Лейк-роуд. Домик, который убийца выбрал для расправы над миссис Фарр, был заброшенным, и там много таких домов. Район обособленный, собственной полиции там нет, поэтому требуется какое-то время, чтобы полицейский патруль добрался туда. Мы со следователем Гарретом сошлись в том, что убийца или убийцы могут привезти туда следующую жертву, поскольку вероятность обнаружения минимальна. Поэтому мы решили, что необходимо присматривать за Багряным озером внимательнее. Вот почему мы сразу же отправились туда, когда спустя месяц поступило сообщение насчет Энджелы Ривер.
– Что произошло с мисс Ривер?
Болдуин рассказал про звонок соседки, увидевшей, как машина подъехала к пустующему дому и какой-то мужчина втащил внутрь другого человека.
– Я сразу же встретился со следователем Гарретом, захватившим с собой троих помощников шерифа, и мы впятером отправились к дому. Машины там уже не было, но мы обнаружили на земле свежие следы ног, ведущие к двери дома и обратно. Мы боялись, что внутри может находиться еще одна потенциальная жертва, поэтому у нас не было времени ждать ордера на обыск. У следователя Гаррета в багажнике машины был небольшой таран, и он его принес.
Ярдли поставила перед присяжными увеличенные фотографии кухни и попросила Болдуина рассказать, как он нашел там Ривер, живую, и что та рассказала ему в больнице.
– Когда вы познакомились с обвиняемым по этому делу, Майклом Закари?
– На следующий день после этого, у них дома.
– Какое впечатление сложилось у вас о нем?
– Возражение! – встрепенулся Астер. – Свидетель не психолог.
Ярдли повернулась к судье Уэстону.
– Старший агент Болдуин много лет проработал в правоохранительных органах, ваша честь. Полагаю, он заслужил право рассказать нам о своих впечатлениях.
– Отклоняется. Отвечайте на вопрос.
– Мне показалось, мистер Закари сильно нервничал, – сказал Болдуин. – Он отвечал невпопад, запинался, озирался по сторонам. Суетился и ерзал на месте. Дважды, споткнувшись на ответах, попросил разрешения сходить в туалет. Как показывает мой опыт, все это были признаки обмана.
– Как вы думаете, в чем обвиняемый пытался вас обмануть?
– Мне уже приходилось сталкиваться с подобными ситуациями, когда нападению подверглась жена или подруга, и я должен был говорить с мужем или другом. Как показывает мой опыт, муж или друг обыкновенно засыпают нас вопросами о том, что мы предпринимаем для поимки преступника. Они понимают, что жена или подруга будут в опасности до тех пор, пока преступник разгуливает на свободе, и хотят убедиться в том, что мы делаем все возможное, чтобы его задержать. Ничего такого в случае с мистером Закари не было. Он почти не задавал никаких вопросов. На мой взгляд, он понимал, что мы смотрим на него как на подозреваемого. Мистер Закари также полностью соответствует психологическому профилю, который позднее мы составили с нашим экспертом.
– Что это за профиль?
– Ну, насколько я понимаю, доктор Дэниел Сарт, профессор психиатрии медицинского факультета Гарвардского университета, на протяжении многих лет работающий вместе с Бюро по таким делам, более подробно расскажет вам о том, что такое психологический профиль преступника и какой профиль мы составили; но вкратце, психологический профиль – это некоторые характеристики, которыми, вероятно, обладает преступник, составленные на основании анализа места преступления и жертвы. В данном случае мы предположили, что нам нужно искать белого мужчину примерно того же возраста, что и мистер Закари, получившего медицинское образование. Как показал доктор Кэрри, во время вскрытия сложнее всего обнаружить место укола в язык или в глаз, что известно далеко не всем, поэтому предположение о медицинском образовании у преступника было естественным, поскольку место укола так и не было обнаружено. Также мы определили, что преступник страдает очевидным обсессивно-компульсивным расстройством и склонен к чрезмерной аккуратности и порядку. Как я отметил в своем отчете о первом посещении дома мистера Закари, там царит безупречный порядок, все разложено и расставлено по своим местам. Больше того, когда я передвинул стакан, чтобы положить диктофон на кофейный столик, мистер Закари в ходе нашего разговора вернул его на место.
– И вы сразу же обратили на это внимание?
– Сразу же, – Болдуин кивнул. – Когда жертвой является женщина, к сожалению, в семи или восьми случаях из десяти преступником оказывается муж или друг. Поэтому я при первой встрече внимательно наблюдал за мистером Закари и вечером написал свой отчет, пока воспоминания еще были свежи.
Бросив взгляд на присяжных, Ярдли отметила, что все они внимательно его слушают. Благодаря своей привлекательной внешности и мягкому голосу Болдуин полностью завладел их вниманием.
– Расскажите нам про ордер на обыск, агент Болдуин, и то, что вы обнаружили в гараже.
Кейсон подробно рассказал, почему потребовался ордер и как был проведен обыск. Ярдли добилась от него слов о том, что он и остальные полицейские находились непосредственно рядом с Гарретом, когда тот нашел бинты и шприцы, что, хотелось надеяться, должно убедить присяжных в том, что домыслы Астера безосновательны.
– Вы ничего не хотите добавить, агент Болдуин?
Этот вопрос стал привычным ритуалом за годы совместной работы: если Ярдли упускала что-либо, о чем Болдуин хотел рассказать присяжным, он ее не перебивал, но добавлял это в конце.
Кейсон колебался мгновение, и Ярдли предположила, что он борется с желанием сказать про Хармони Фарр. Ярдли уже предупредила его о том, что Уэстон запретил любые упоминания о девочке. Она считала, что эту важную информацию необходимо добавить к делу, и Болдуин разделял ее недовольство.
