– Говорит, разбрызгала какой-то… Как ты там его назвала? Не знаю, какой-то яд на ручку двери и мой стол. Я прямо чувствую его на коже. Говорит, что скоро у нас начнется паралич, но у нее есть противоядие.
Ярдли посмотрела дочери в лицо.
– Это правда?
Шок и ужас на лице матери пронзили сердце Тэры болью. Она еще никогда не видела свою мать такой. Сглотнув, девушка опустила взгляд.
– Тэра… это правда?
– Нет.
– Ты им ничего не сделала?
Тэра покачала головой.
– Я приходила сюда и обработала все концентратом жгучей мукуны.
– Это еще что такое?
– Это… такое бобовое, которое вызывает сильный зуд.
Василиди снова расхохотался.
– Чесоточный порошок? Ты пыталась раскрутить меня на два миллиона долларов с помощью чесоточного порошка? – Он опять рассмеялся.
– Я забираю дочь, и мы уходим отсюда, – сказала Ярдли, глядя на Василиди. – Я с вами не знакома и никогда здесь не была.
Прищурившись, Василиди посмотрел на нее сквозь облачко серого дыма.
– Я по-прежнему хочу получить картины.
– Мне нет никакого дела до этого. Я больше не начинающий фотограф, Василиди. А прокурор окружной прокуратуры. Если попытаешься меня остановить, я тебя арестую. Это понятно?
Смерив ее взглядом, тот молча кивнул.
– Идем, Тэра, – сказала Ярдли.
Они вышли из квартиры. Мать казалась спокойной и беззаботной, однако Тэра отметила, что она оглянулась, только когда они вышли в коридор. Спустившись по лестнице, Джессика поспешила к машине, и дочь последовала за ней.
– Черт возьми, о чем ты думала? – буквально крикнула Ярдли. Тэра не помнила, чтобы мать когда-либо повышала на нее голос.
Опустив взгляд, она промолчала.
– Не могу поверить, что ты настолько глупа! – Шумно выдохнув, Ярдли оглянулась на дом. – Ты ничего не хочешь мне сказать? У тебя нет для меня никаких язвительных замечаний?
– Нет, – тихо произнесла Тэра.
– Садись в машину, черт побери!
– Я приехала на своей. Она в двух кварталах отсюда.
– Тогда иди к ней и езжай прямиком домой. Прямиком. Домой.
– Хорошо, – кивнула Тэра.
Она прошла к своей машине. Мать выехала на улицу и остановилась, дожидаясь ее. Тэра села в машину и отъехала от тротуара. Мать набрала скорость, и Тэра квартал ехала прямо за ней, затем пропустила вперед несколько машин. Убедившись в том, что матери будет трудно ее увидеть, она свернула направо в переулок и поспешила обратно к «Ред-Рок-Даунс».
Остановившись перед подъездом, Тэра поднялась на третий этаж. Открыла дверь. Все четверо были здесь – усиленно чесались и возбужденно говорили. Увидев Тэру, все умолкли. Та достала из кармана толстовки несколько маленьких флаконов и бросила их на ковер. Мужчины молча смотрели на нее.
– Это не чесоточный порошок, – холодно произнесла Тэра. – Выпейте и постарайтесь не умереть.
Развернувшись, она поспешила к машине.
Глава 64
Ярдли сидела на крыльце, когда Тэра подъехала к дому и вышла из машины. Дочь поднялась на крыльцо и села рядом. Какое-то время они молчали. Тэра засунула руки в карманы толстовки и от этого казалась гораздо младше. Джессика подумала, что она, в сущности, еще ребенок.
– Как давно ты общаешься с ним?
Тэра ответила не сразу.
– Где-то полтора года. Но первую картину я продала только полгода назад. Деньги положила в банк. Я к ним не притронулась.
– Сколько их было всего?
– Пока только две, и деньги за них я выручила небольшие. Но Эдди сказал, что этот Василиди – крупный торговец искусством и хорошо заплатит за его работы. Василиди предложил мне два миллиона за три его картины.
Ярдли покачала головой.
– Во имя всего святого, Тэра, почему ты пошла на это?
Судорожно вздохнув, дочь отвернулась.
– Ради тебя.
– Ради меня?
Тэра кивнула.
– Мне кажется, мама, что ты несчастлива. Вот почему ты уходишь с работы и мы переезжаем. Думаешь, что просто устала от своей работы, но на самом деле несчастлива и не знаешь почему. Полагаешь, что, если переедешь в другое место, все станет лучше, но это не так. И я подумала, что, если тебе по крайней мере не придется больше думать о деньгах, это поможет.
Ярдли положила руку на колено дочери.
– Тэра, счастливой меня делаешь ты. А если бы с тобой что-нибудь случилось? Ты об этом подумала? Ты хочешь меня защитить, но что было бы со мной, если б я тебя потеряла? Особенно вот так – если б тебя застрелили в каком-то грязном притоне из-за твоего отца…
– Эдди заверил меня в том, что все пройдет гладко.
Вскипевшая в Ярдли ярость, казалось, готова была прожечь себе дорогу наружу, и ей пришлось на какое-то время закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.
– Тэра, посмотри на меня… Все, что говорит тебе этот человек, – ложь. Ты думаешь, что он помогает тебе, помогает мне, но на самом деле он помогает только себе самому. В крайнем случае он использует нас, просто чтобы позабавиться. Верить ему нельзя, с таким же успехом можно верить гремучей змее. Понимаешь?
Тэра кивнула.
– Теперь понимаю, – угрюмо пробормотала она. Ярдли показалось, что дочь о чем-то умалчивает, не хочет говорить, однако она решила пока что не настаивать.
– Значит, ты установила в мой телефон маячок? – спросила Тэра. – Не думала, что ты это сделаешь.
– Извини. Ради твоей же безопасности.
Тэра пожала плечами.
– Пожалуй, сейчас я не в том положении, чтобы возмущаться, так?
Вздохнув, Джессика уставилась на луну, заливающую улицу бледным сиянием. Взяв дочь за руку, она сказала:
– Идем.
– Куда?
– Разводить костер.
* * *
Картины были обложены хворостом со всех сторон. Они ушли на пустырь за домом. Ярдли огляделась вокруг, убеждаясь в том, что машин поблизости нет, хотя здесь все равно никто не остановился бы. Поднялся ветер, несколько раз загасивший огонек зажигалки. Когда хворост занялся, Ярдли поднесла его к влажной части холстов, пропитанной жидкостью для розжига. Картины вспыхнули ярким пламенем.
Джессика отступила назад и, не мигая, глядела на огонь, чувствуя лицом и руками исходящий от него жар. Подойдя к ней, Тэра сказала:
– Знаешь, в какой момент своей жизни я была самой счастливой?
Посмотрев на нее, Джессика ничего не сказала.
