Когда Ярдли зашла в полицейский участок, начальник полиции Уилсон сидел за столом и ел сэндвич с тунцом, запивая кофе. Увидев ее, он откусил еще кусок и положил сэндвич на тарелку.
– Опаздываете, – сказал Уилсон с набитым ртом.
– Извините, пришлось задержаться на минутку.
Достав папку из плотной бумаги, Уилсон бросил ее на стол.
– Фамилии всех соседей и знакомых семьи Джонсонов на тот момент. Вообще-то, я мог бы отправить вам это по факсу.
Открыв папку, Ярдли взглянула на список. Всего семь фамилий.
– Нужно сегодня навестить их, если они по-прежнему живут здесь.
– Это те, кто не умер и не переехал. Все они по-прежнему здесь. Первые трое работают – адреса работы я записал вот здесь. Остальные на пенсии.
Ярдли снова просмотрела список. На самом деле ей была нужна фотография Бобби Джонса, брата Сью Эллен. Мальчика, который видел, как Такер Фарр похитил его сестру. Если кто-то и затаил чувство мести на Такера Фарра и его семью, то именно он.
– У вас есть фотографии Бобби Джонса?
Уилсон покачал головой.
– Вероятно, их выбросили, когда его отец умер, а его самого отдали приемным родителям.
– Есть какие-либо мысли насчет того, где он может быть? Очень хотелось бы поговорить с ним.
– Не могу сказать. После разговора с вами я сделал пару звонков. Опека полностью потеряла его из виду, после того как он сбежал от третьих приемных родителей. Ни криминального прошлого, ни кредитных карточек за ним не значится. По-моему, он не хочет, чтобы его нашли, даже если еще жив. Кстати, а почему это вам так отчаянно хочется с ним поговорить?
– Я вам крайне признательна. – Ярдли встала. – Спасибо.
Пожав плечами, Уилсон отпил кофе.
– Пустяки, не за что.
* * *
Первым в списке значился некий Реджинальд Перес. Он был другом отца Сью Эллен Джонс. В примечании Уилсон указал, что они вместе служили в армии. Перес работал на складе. Когда Ярдли вошла в контору, там было двое мужчин, один в грязном комбинезоне, другой в рубашке и джинсах. Увидев ее, они умолкли.
– Я ищу Реджинальда Переса.
– Он перед вами, – сказал мужчина в комбинезоне.
– Я – Джессика Ярдли, прокурор округа Кларк. Вы ничего не имеете против того, чтобы поговорить наедине?
Второй мужчина сказал что-то насчет того, чтобы закончить завтра, и вышел из конторы. Ярдли подошла к столу. На стене висел календарь с обнаженными женщинами, на текущий месяц была блондинка. Груди ее были захватаны пальцами, перепачканными машинным маслом.
– Я к вам насчет Сью Эллен Джонс.
Перес удивился было, затем сел за стол.
– Давненько не слышал это имя, – сказал он и, достав из кармана коробку с жевательным табаком, отправил щепотку в рот. – Что там с ней?
– Изучаю обстоятельства одного текущего дела, которые имеют к ней отношение. Мне сказали, что вы были близким другом семьи.
– Точно, – Перес кивнул. – Мы с ее отцом давно знали друг друга. По пятницам играли в покер у них дома. Сью Эллен подносила нам выпивку и закуски, а мы время от времени давали ей четвертак. Отец говорил, деньги она никогда не тратила. Была хорошей девочкой.
– Такера Фарра так и не признали виновным в ее похищении. Как вы полагаете, он был к этому причастен?
– Да, черт побери, я в этом уверен! Я знаю это. Все это знают. Бобби, брат Сью Эллен, видел всё собственными глазами. Все знали, что это был Такер, но никто не смог ничего поделать, черт побери. – Перес сплюнул в чашку, стоящую на столе. – Надеюсь, он подох!
– Нет, жив-здоров. Но его дочь пропала. Того же возраста, что и Сью Эллен.
Перес кивнул.
– Ну, ее жалко, но Такеру, надеюсь, будет больно. – Он снова сплюнул. – Но что вам все-таки нужно? Это же все случилось хрен знает когда.
– Ищу Бобби Джонса. У начальника полиции Уилсона его фотографий нет, он предположил, что все семейные фотографии выбросили после смерти отца. Бобби занялась опека, и последнее, что о нем известно, это то, что в возрасте шестнадцати лет он сбежал от приемных родителей.
– Да, сочувствую мальчишке. Сначала мать умирает от рака, затем он теряет сестру, а еще через два месяца его отец падает замертво… Бобби был еще ребенком, он не заслужил этого. – Перес погрузился в воспоминания. – Жаль, что я не смог ничем ему помочь. У меня просто не было места в доме. Пятеро своих детей. Я просто не мог.
– Мне дали вот этот список, – сказала Ярдли, доставая папку, которую ей дал Уилсон, – и сказали, что эти люди могут что-либо знать о Бобби. Вам на ум не приходит еще кто-либо, с кем я могла бы поговорить?
Перес покачал головой.
– Нет, здесь почти не осталось никого, кто их знал. Я бы поговорил вот с ней, – он указал на одну из фамилий. – Гейл Родс. Она присматривала за Бобби и Сью Эллен, когда их отец был на работе.
– Она по-прежнему живет здесь?
– Уже старая, никуда не выходит. Здесь указан правильный адрес.
– У вас нет фотографий Бобби?
– Нет, – он покачал головой. – Даже если б и были, я не стал бы их хранить. Плохие воспоминания.
– Как вы думаете, если б увидели свежую фотографию Бобби, узнали бы его?
– Кто знает, черт побери… Сколько лет прошло, и эту часть жизни я хочу забыть.
* * *
Дом Гейл Родс, с красными ставнями и коричневой черепицей на крыше, был выкрашен в голубой цвет, отчего казался слепленным из того, что подвернулось под руку. Ограда из железной сетки проржавела, калитка болталась на одной петле.
Начал накрапывать дождик. Ярдли мысленно отметила, что никогда не привыкнет к тому, с какой скоростью налетает со стороны пустыни непогода. Ливень пронесется, иногда вызвав жертвы от наводнений или оползней, и так же быстро прекратится.
«Порой природа любит демонстрировать, кто тут главный».
Эти слова как-то сказал Ярдли Эдди Кэл.
Она постучала, и прошло много времени, прежде чем дверь наконец открылась. Женщина была в свободном платье в цветочек и катила за собой кислородный баллон на колесиках. Прозрачные трубки вели от баллона в ноздри. Глаза ее были налиты кровью.
– Гейл Родс?
– Да.
– Джессика Ярдли из окружной прокуратуры. Я… ну… в общем, это покажется странным, но я собираю информацию о Сью Эллен Джонс и ее исчезновении. Вы помните ее и ее брата Бобби?
Мгновение старуха молча смотрела на нее, затем сказала:
– Проходите в дом.
Внутри было захламлено настолько, что Ярдли пришлось перешагивать через пачки старых журналов и переполненные картонные коробки; тарелки стопками стояли на полу, вместо того чтобы быть в мойке на кухне. Воздух был пропитан запахом лекарств и табачного дыма.
