Убавив громкость телевизора, по которому шла какая-то старая комедия, Гейл Родс тяжело опустилась на диван. Ярдли заметила на коленях у нее длинные шрамы от операций. Она села в другой конец дивана.
– Почему вы занялись этим сейчас?
– Пытаюсь найти Бобби.
– Зачем?
– Ищу того, кто совершил преступления в районе к северу, называющемся Багряное озеро. На мой взгляд, Бобби может иметь кое-какую информацию на этот счет.
– Говорили с Такером?
– Да, говорила.
– Так, – старуха пренебрежительно тряхнула головой. – Этот человек мне всегда не нравился. Душа у него холодная. Ледяная.
– Вы были хорошо знакомы с ним?
– Нет, но знала. Он жил вон там, напротив.
– В том доме?
– Ага. А Джонсы жили на углу в конце улицы. Все мы знали друг друга.
– Начальник полиции Уилсон сказал, что Сью Эллен предположительно была похищена, когда ждала школьный автобус. Остановка на этой улице?
– Да, была, но ее уже давно нет. И школы тоже нет.
– Вы хорошо знали Бобби и Сью Эллен?
Старуха кивнула.
– Сидела с ними днем, пока отец был на работе. Хорошие малыши. Особенно она. Бобби был нелюдим, но его вины в этом нет. Отец пил по-черному, и Бобби здорово доставалось.
Ярдли положила руку на спинку дивана.
– Миссис Родс, мне очень нужно поговорить с Бобби. У вас есть какие-либо мысли насчет того, где я могу его найти? В опеке ответили, что последние приемные родители, у кого он жил, умерли, так что мне больше не к кому обратиться.
– Но что случилось?
– Пропала девочка, дочь Такера. Ей четырнадцать лет. Столько же было Сью Эллен, когда она пропала. В апреле убили жену Такера. Пострадали другие люди, предположительно как-то связанные с Такером. Мне нужно поговорить об этом с Бобби.
Старуха шумно вздохнула. Звук получился хриплый, булькающий, словно в легких скопилась жидкость.
– Я была бы рада помочь. Но Бобби забрала опека штата, и что было дальше, я не знаю. – Она сделала еще несколько глубоких вдохов и выдохов. – В последний раз вспоминала о Сью Эллен и Бобби много лет назад, когда приходил журналист, спрашивавший про них.
У Ярдли внутри все оборвалось, словно она провалилась вниз на американских горках. Она вывела на экран телефона фото Джуда Чанса.
– Это тот самый журналист?
Взяв со столика очки, Гейл Родс посмотрела на фотографию.
– Может быть… Память у меня уже не та, что прежде.
Джессика ощутила укол отчаяния. Она была уже так близко, но все время чего-то не хватало…
– Ну, тогда больше не буду отнимать у вас время. Очень признательна за то, что вы поговорили со мной.
– Ну конечно.
Встав, Ярдли помогла старухе подняться с дивана: та настояла на том, чтобы ее проводить. У двери Джессика сказала:
– У вас, случайно, не осталось фотографии Бобби? У начальника полиции их нет.
– Да, да, я как-то сняла обоих на День всех святых… Подождите, сейчас принесу.
Старуха скрылась. За окном дождь мягко барабанил по асфальту.
– Вот она, – сказала вернувшаяся Гейл Родс.
Ярдли взяла фотографию. Двое детей в маскарадных костюмах, стоят взявшись за руки. Мальчик и девочка. Оба радостно улыбаются, но у мальчика на руках и на шее синяки.
Джессика смотрела на нее лишь одно мгновение; затем у нее в ушах не осталось ничего, кроме стука крови, и фотография едва не выскользнула из ее пальцев. Ноги стали ватными, и пришлось сделать над собой усилие, чтобы колени не подогнулись.
– Я могу ее взять? – буквально шепотом спросила она.
– Да, пожалуй.
Ярдли выскочила под дождь и побежала к своей машине, прижимая телефон к уху. Болдуин не отвечал.
Она открыла дверь – и ее затылок взорвался резкой болью. Какая-то тряпка плотно прижалась к ее носу и рту, не давая дышать.
Джессика отчаянно сопротивлялась, одной рукой стараясь достать из сумочки баллончик со слезоточивым газом, а второй пытаясь вцепиться в лицо нападавшему.
Тот грубо толкнул ее на машину, сумочка упала на землю.
Резкий химический запах обжег ей ноздри и горло, затем окружающий мир погрузился во мрак.
Глава 70
Болдуин приехал во Фрут-Хейтс около часа дня. Остановившись перед магазином, он остался в машине. До назначенной встречи с Ярдли оставалось еще какое-то время. Кейсон потер глаза и вдруг ощутил в мышцах усталость, которую до того не замечал. Эту ночь он почти не спал. Проснувшись в два часа ночи, агент сидел на крыльце и пил кофе до тех пор, пока не взошло солнце, чего с ним не бывало уже несколько лет.
Болдуин позвонил в полицейский участок Фрут-Хейтс, и секретарша ответила, что начальник полиции Уилсон выехал на вызов. Назвав себя, он оставил номер своего телефона и попросил перезвонить. После чего откинул сиденье назад, закрыл глаза и заснул под стук дождя по крыше машины.
* * *
Его разбудила вибрация телефона. Вздрогнув от неожиданности, Болдуин оглянулся по сторонам, не понимая, где он. Сообразив, что к чему, поднес телефон к уху и опустил стекло, впуская в салон свежий воздух.
– Кейсон Болдуин слушает.
– Агент Болдуин? Это Билли Уилсон.
– Да. Спасибо что перезвонили.
– Не за что. На самом деле я рад, что дозвонился. Нам позвонила некая Гейл Родс. Она сказала, что к ней домой приходила прокурор и спрашивала про Бобби Джонса. Когда она затем вышла на улицу, в машине никого не было, а на земле валялась сумочка. Сегодня утром я дал адрес Гейл миз Ярдли. Это ее машина и ее сумочка.
Болдуину показалось, что его сердце застряло в горле.
– Диктуйте адрес!
* * *
Старый дом выделялся своей раскраской среди соседних зданий. Когда Кейсон вышел из машины, начальник полиции Уилсон разговаривал по телефону. Это определенно был внедорожник Ярдли. Подойдя к нему, Болдуин хотел было уже открыть дверь, но в последний момент остановился. На капоте патрульной машины стояла коробка с латексными перчатками. Агент достал пару, натянул на руки и, открыв водительскую дверь, приступил к осмотру внедорожника.
Закончив разговаривать по телефону, Уилсон подошел к нему и сказал:
– Она стоит здесь уже по крайней мере три часа. Похоже, в сумочку не залезали. Бумажник, наличные и две кредитных карточки на месте.
– Эта Гейл Родс ничего не видела?
– Нет. Они попрощались у двери, затем через какое-то время Гейл вышла за почтой. Тут она и увидела машину и сумочку. Сказала, что показала мисс Ярдли старое фото Бобби Джонса, та спросила, можно ли его взять, и в спешке ушла.
