– Если у меня будут жалобы на твою работу, Пибоди, ты первая об этом узнаешь.
– Не сомневаюсь, – проворчала Пибоди и глотнула оранжада из бутылки. – Вы сказали, «подкрепление»?
– Джульетта работает в мире моды. Я по чистой случайности знакома кое с кем с переднего края индустрии моды. Расписание мисс Гейтс волшебным образом расчистилось, как только в ее кабинете прозвенел звонок от прекрасной половины Леонардо.
– Вы пригласили Мэвис? Класс!
– Это не девичник, Пибоди. Мы расследуем убийство. Не забывай.
– Даже в расследовании убийства бывают свои светлые стороны. – Пибоди запила восстановленный белок синтезированным апельсиновым соком. – Хочу поскорей ее обрадовать: мы же теперь будем соседями! Ну, по крайней мере, пока она не родит. Тогда уж они, конечно, захотят подыскать квартиру побольше.
– Зачем? Разве ребенок занимает так много места?
– Да не сам ребенок, а все его приданое. Кроватка, столик для смены пеленок, манежик, шкафчик для…
– Ладно, проехали. Господи боже! – Еве стало не по себе при одной мысли об этом.
– Это было умно с вашей стороны – взломать дверь при помощи Мэвис.
– У меня тоже бывает просветление.
– Ну, вы могли бы просто представиться как миссис Рорк, и они ползали бы перед вами на карачках.
– А я не хочу, чтобы они ползали передо мной на карачках. Мне просто нужно поговорить. И не смей называть меня миссис Рорк.
– Да я просто так сказала. – Приободрившись, Пибоди доела бутерброд. – Вот как поешь, сразу настроение улучшается. Я буду жить вместе с Макнабом – подумаешь, большое дело! Всего лишь один из этапов развивающегося романа. Так?
– Откуда, черт побери, мне знать?
Пибоди вытерла рот и руки бумажной салфеткой, мысленно напомнив себе, что надо заменить окровавленный платок, оставшийся в доме Смита.
– Ну, когда вы переехали к Рорку, вы, конечно, не чувствовали себя полной дурой, не нервничали и не расстраивались по пустякам.
Наступила долгая, томительная пауза.
– Как, и вы тоже? – Голова Пибоди откинулась на спинку сиденья. – Вот это да! Нет, это просто потрясающе! Знаете, мне сразу стало в миллион раз легче. Если уж вы можете дергаться и напрягаться из-за переезда в дом божества среди мужчин – да не дом, дворец! – ну тогда мне сам бог велел покомплексовать из-за переезда к Макнабу. Все в порядке.
– Ну теперь, когда мы разрешили эту мучительную дилемму, может, сосредоточимся на нашем деле?
– У меня еще только один вопрос. Когда у вас это прошло? Ну, когда вы привыкли и стали чувствовать себя нормально… ну, что вы живете с Рорком в одном доме и все такое?
– Я дам тебе знать, когда это случится.
– Вот это да! Это… – Пибоди задумалась, и мечтательная улыбка расцвела на ее лице. – Это очень мило.
– Пожалуйста, закрой рот, а то мне придется тебя сильно огорчить.
– Лейтенант, вы сказали «пожалуйста». Все-таки сердце у вас доброе.
– Хамство, – покачала головой Ева. – Все, что мне достается, – это хамство. «Миссис Рорк мила, сердце доброе». Вот увидишь, какое оно у меня доброе, когда я засуну твою голову тебе же в задницу.
– Вот она и вернулась, – объявила Пибоди. Оставшийся путь она проделала в молчании, вполне довольная жизнью.
«На Мэвис всегда можно положиться, – думала Ева. – Она всегда развеселит, окажет услугу, подставит плечо. А главное, от нее никогда не знаешь, чего ждать».
Мэвис была уже на четвертом месяце, но это ничуть не лишило ее жизнелюбия и не повлияло на ее склонность к рискованным нарядам. Во всяком случае, Ева считала их рискованными, потому что по части нарядов никто на всем белом свете не мог угнаться за Мэвис Фристоун.
Она выбрала летние пастельные тона, по крайней мере для волос. И уложила их в замысловатую прическу, напоминавшую гнездо голубых, розовых и фисташково-зеленых змей. Прическа держалась при помощи розовато-лиловых шпилек с головками, которые Ева поначалу приняла за цветочки, но, присмотревшись получше, убедилась, что это не цветочки, а голенькие младенцы, свернувшиеся в эмбриональной позе.
«Свихнуться можно», – сказала себе Ева.
Не меньше дюжины тончайших золотых и серебряных цепочек свисало с мочки каждого уха, и к каждой цепочке был прикреплен цветной шарик. Шарики звякали друг о друга при каждом движении. То есть постоянно.
Ее миниатюрное тело было облачено в юбочку размером со столовую салфетку и такой же маленький жилетик. Оба предмета были белого цвета с рисунком в виде крошечных вопросительных знаков тех же оттенков, что и ее волосы. Она надела босоножки, состоящие из одного-единственного ремешка, с толстыми прозрачными подошвами и высокими каблуками, наполненными такими же разноцветными шариками, позвякивающими при каждом шаге. Ногти на ногах были покрашены во все цвета радуги. Для Мэвис это был деловой костюм.
– Это просто восхитительно, – заявила Мэвис. – Журнал «Ультра» был моей библией, пока я не встретила своего медвежонка. Я до сих пор читаю его каждый месяц, только теперь мне не приходится гадать, на какие шиши покупать все эти тряпки. У меня есть Леонардо.
– Мне необходимо с ней переговорить. Пять минут.
– Как не фига делать, Даллас. Хорошо, что поцелуи по телефону не передаются, а то бы у меня вся задница была в губной помаде, так она меня облизывала. Вперед.
Они пересекли широкий вестибюль, отделанный колючим геометрическим орнаментом белого, красного и черного цвета. От расположенной в самой середине стойки администратора лучами расходились дорожки, ведущие к модным магазинчикам, дамским кафе и центру оформления интерьеров. Все стены представляли собой экраны с изображением подиумов, по которым расхаживали длинные и тощие манекенщицы в нарядах, вероятно, созданных пациентом психбольницы.
– Осенние коллекции, – пояснила Мэвис. – Нью-Йорк, Милан, Париж и Лондон. – Она издала боевой клич и указала пальцем. – Смотри, вон моя модель! Остальные просто отдыхают!
Ева изучила ансамбль, состоящий из туго-натуго перепоясавших тело красных ремешков, пышного павлиньего хвоста из перьев сзади и прозрачной юбочки, по подолу которой вспыхивали и гасли крошечные лампочки. Разве она могла что-то возразить?
Мэвис решительным шагом прошла мимо стойки прямо к охранникам, несущим вахту возле сверкающих красным лаком лифтов.
– Мэвис Фристоун к Джульетте Гейтс.
– Да, мисс Фристоун, вы можете подниматься прямо на тридцатый этаж. Там вас встретят. – Охранник вскинул руку, чтобы остановить Еву и Пибоди. – Только мисс Фристоун разрешен доступ на тридцатый этаж.
– Вы же не думаете, что я хожу одна? – ледяным тоном заговорила Мэвис, не дав Еве открыть рот. – Если моей свите здесь не рады, я тоже никуда не пойду.
