В 20 лет она стала Генриеттой Лэкс, выйдя замуж за отца своих детей. Супруги трудились не покладая рук и, поменяв работу на нескольких заводах, наконец смогли получить в банке кредит на свой первый дом в Мэриленде. В тот момент, когда у них зародилась надежда на спокойную жизнь, Дэвид был отправлен на войну – единственное человеческое предприятие, которому неведома дискриминация.
Война закончилась, и у супругов родилось еще трое детей. Кто знает… Жизнь так скоротечна. После пятых родов у Генриетты стал стремительно развиваться рак шейки матки. Хотя рак и менее избирателен, чем нищета, тем не менее и у него имеются некоторые предпочтения. Генриетта была помещена в больницу для чернокожих, так как «не полностью белые обладают физиологией чернокожих». Больница для умалишенных негров – подобные названия сегодня нарочно не придумаешь. Врачи взяли две пробы из матки и предприняли попытку начать лечение радием… Генриетта умерла через восемь месяцев, у нее были метастазы во всем организме. Ей был 31 год. У нее осталось пятеро детей, младшему было полтора года. Их отец смог найти выход из положения…
У вдовца попросили разрешение изъять материал из разных органов покойной, чтобы попытаться понять механизм стремительного течения рака. Когда твои предки были рабами, когда ты почти владеешь домом и у тебя пятеро детей, когда ты прошел через нищету и дискриминацию, отказ становится своего рода ярким финальным штрихом всех трудов. Дэвид запретил трогать тело жены. Он не знал, что два образца уже были изъяты из матки в самом начале болезни.
Опасность рака кроется в возможности размножения раковых клеток. Вместо того чтобы погибнуть после 52 делений, как это происходит с нормальными клетками, опухолевые клетки выживают и после тысячи делений. В те времена, в начале 1950-х, нормальные или раковые клетки, которые содержались в культурах в различных лабораториях, вырождались полностью менее чем за неделю.
Клетки Генриетты, наоборот, размножались с необычайной скоростью и все выжили. К моменту ее смерти в лаборатории уже насчитывались сотни флаконов. Врачи дали клеткам название HeLa, согласно правилам типичного четырехбуквенного кодового обозначения, соответствующего имени пациента, и стали считать их бессмертными. В день смерти Генриетты, 4 октября 1951 года, по телевидению было сделано громкое заявление о первом крупном открытии на пути к бессмертию. И тут же заговорили о скорой возможности излечения от рака. Странные заявления, если учитывать тот факт, что сохраненные раковые клетки менее чем за год стали, напротив, еще более мощными носителями заболевания. Однако на телевидении слово «рак» всегда ассоциировалось со скорой победой над ним, хотя в последующие годы лишь одно-единственное объявление из тысячи имело минимальную почву под собой. Непомерный энтузиазм, который служит для биологов свидетельством практически нормальной эволюции всех клеточных линий.
За почти 70 лет клетки HeLa размножились до бесконечности, их масса достигла нескольких тонн, они объездили весь мир и продолжают разрастаться на заводах и лабораториях.
Они стали предметом многочисленных исследований, и им обязаны большими успехами. Один из самых значительных связан с разработкой вакцины от полиомиелита благодаря использованию питательной среды для вируса. Для того чтобы производить вакцину в больших количествах, начиная с 1953 года в Таскиги, в Алабаме, был построен завод по производству клеток HeLa. Знали ли афроамериканские рабочие этого завода, что в том же городе с 1932 года проводилось клиническое испытание на 400 чернокожих пациентах, больных сифилисом? Цель испытания – изучить развитие заболевания, от которого не существовало лечения. Единственным известным на тот момент лекарством был мышьяк, очень токсичный и малоэффективный. Пациенты получали горячее питание раз в день, а также бесплатные процедуры для лечения других болезней. Семье умершего выплачивали 100 долларов при условии, что она давала согласие на вскрытие. В 1943 году благодаря открытию пенициллина в медицине был совершен исторический рывок. Лекарство сразу же показало эффективность при лечении всех форм сифилиса и за несколько лет положило конец бедствию. Исследователи из Таскиги скрыли этот факт от своих пациентов. Они даже попытались освободить их от военной службы, хотя шла война, так как в армии солдат лечили пенициллином, что препятствовало бы проведению исследования. Однако даже окончание войны не сломило их упорства – клинические испытания продолжались еще 30 лет, пока не разразился скандал. Исследование в Таскиги повлекло за собой разработку в конце 1970-х годов первых на Западе законов о биоэтике, а также создание организаций, осуществляющих контроль за опытами над людьми.
Но вернемся к клеткам Генриетты. Легко догадаться, что в тот момент никому не пришло бы в голову задаваться вопросами этического характера относительно массового производства и распространения по всему миру клеток чернокожей женщины, произведенных чернокожими рабочими в городе, где четыреста чернокожих мирно умирали от сифилиса, тогда как лекарство, которое могло их спасти, применялось уже в течение восьми лет. В 1956 году один вирусолог из Нью-Йорка решил выяснить, являются ли клетки Генриетты носителями какого-то передаваемого вируса, или же они способны передавать собственный рак. Для этого он ввел клетки HeLa пациентам, больным лейкемией и другими видами рака, а также здоровым заключенным. Чего только не сделаешь ради науки. Это продолжалось до тех пор, пока кто-то из коллег не вынудил его прекратить ужасный эксперимент.
Клетки Генриетты позволили исследовать ВИЧ, развития мутаций в раковых клетках, воздействия радиации на человеческий организм. Они также дали возможность протестировать антивирусные препараты, изучить токсичность различных веществ. Их отправляли в несколько космических полетов для изучения процесса деления клеток в состоянии невесомости. Они сделали возможным моделирование сальмонелл для лучшего понимания патофизиологии опасных разновидностей диареи, вызванных этой бактерией.
В 1960-е годы ежемесячно публиковали около 300 статей, посвященных клеткам HeLa, а после 1980 года их количество возросло в четыре раза. В 1970-е клетки использовались для получения клеточных гибридов, позволяющих разработать методы картографии человеческого генома. Поэтому было важно расшифровать исходный геном Генриетты, чтобы лучше понять процесс эволюции некоторых ее клеточных генов. И тогда принялись за поиски семьи…
Через 25 лет после смерти Генриетты ученые отыскали ее мужа и троих детей. Четвертый скончался от эпилепсии в возрасте 15 лет в Больнице для умалишенных чернокожих, а пятый то ли сидел в тюрьме, то ли принял ислам – каждый выражает протест по-своему. И тогда дети узнали о невероятной судьбе клеток их матери. Они не могли остановить нахлынувшие воспоминания, которые передаются по наследству, оживляя страдания предков, бывших рабами или подопытными белых людей. Увидев незнакомую им фотографию матери и отчет о вскрытии, они пришли в ужас при мысли о том, что фрагменты ее тела распространились по всему миру. Но благодаря тому, что расизм подвергался более жесткому контролю, врачи задобрили родственников льстивыми речами, успокоили и сумели унять их смятение.
В 1984 году Харальд цур Хаузен определил роль вируса папилломы человека (ВПЧ) в развитии рака шейки матки. Выяснилось, что штамм ВПЧ 18 интегрирован в геном клеток HeLa – возможно, это и было причиной тяжелой формы заболевания у Генриетты. Вирусолог сумел разработать вакцину, за которую был удостоен Нобелевской премии.
