— Тот, который убил Ингу, пошел в комнату Койла.
— Откуда ты знаешь? Никси, откуда ты знаешь, что это был тот самый человек, который убил Ингу?
— Потому что… — Никси подняла голову и заморгала сквозь слезы. — Зеленый огонек. У второго его не было.
— Хорошо. Чем еще они отличались?
— Тот, который убил Ингу, был больше.
— Выше?
— Немного. Нет, больше. — Никси согнула руку и указала на бицепс.
— Они разговаривали друг с другом?
— Они ничего не говорили. Они совсем не шумели. Я ничего не слышала. Я хотела к маме. — Опять ее глаза заволокло слезами, голос задрожал. — Я знала, что они будут делать, и я хотела к маме и к папе, но… Там тоже была кровь, и я запачкалась. Я спряталась в ванной и решила не выходить. Я слышала, как пришли люди, но я не вышла. А потом пришла ты.
— Ладно. А теперь вспомни: до того, как все это случилось, твои родители не говорили, что их что-то тревожит, что кто-то зол на них? Или вдруг они видели, как кто-то подозрительный слоняется поблизости?
— Папа сказал, что Дэйв обещал избить его до беспамятства клюшкой номер девять, потому что он выиграл у него в гольф.
— Они много ссорились, твой отец и Дэйв?
— Нет, это они так, понарошку. — Никси потерла глаза. — Они просто прикалывались.
— А с кем-нибудь твой папа ссорился всерьез? Не понарошку.
— Нет. Я не знаю.
— А твоя мама? — Никси покачала головой, и тогда Ева придвинулась поближе. — Скажи, твои мама и папа ссорились друг с другом?
— Иногда, но не сильно. Вот у Джемми мама и папа ужасно ссорились и орали друг на друга, и Джемми говорит, что они даже швырялись вещами. А потом они развелись, потому что ее папа не мог держать штаны на застежке. Это значит, что он спал с кем попало.
— Ясно. Но твои родители так не ссорились?
— Нет, и они не спали с кем попало. Они танцевали на пляже.
— Извини?..
— Летом, когда мы ездили в дом на берегу. Иногда они ночью ходили гулять, и я видела их из окна. Они танцевали на пляже. Они не собирались разводиться.
— Хорошо иметь такую память, — заметила Мира. — Когда тебе будет грустно или страшно, всегда вспоминай, как они танцевали на пляже. Ты все правильно сделала, Никси. Мне бы хотелось еще как-нибудь поговорить с тобой.
— Ладно. Только я не знаю, что мне теперь делать.
— Я думаю, тебе пора поесть. Мне скоро придется уйти, но лейтенант Даллас останется здесь, она будет работать наверху у себя в кабинете. А ты знаешь, где тут кухня?
— Нет, этот дом слишком большой.
— И не говори, — пробормотала Ева.
Мира поднялась и протянула руку.
— Давай я тебя отведу к Соммерсету, поможешь ему готовить ланч. Я сейчас вернусь, — сказала она Еве.
Оставшись одна, Ева начала вышагивать от окна к камину и обратно. Ей очень хотелось приступить к работе. Надо было провести проверки, написать рапорт, сделать несколько звонков, кое с кем повидаться…
Черт, что ей делать с этой девочкой?!
Интересно, те полицейские, что расспрашивали ее саму много лет назад, чувствовали себя так же?..
— Она прекрасно держится, — объявила Мира, вернувшись в комнату. — Куда лучше, чем можно было ожидать. Но не удивляйтесь, если у нее будут перепады настроения, слезы, гнев, плохой сон. Ей понадобится консультирование.
— Вы можете взять это на себя?
— На первое время — да, а там видно будет. Возможно, ей понадобится специалист. Детский психиатр. Я этим займусь.
— Спасибо. А мне, пожалуй, стоит позвонить в департамент, в Молодежную службу. Найти пару офицеров, которым я смогу ее поручить.
— Не торопитесь. Никси сейчас очень трудно: она внезапно оказалась в окружении незнакомых людей, и их слишком много. — Мира коснулась руки Евы. — Вы сами справитесь.
«Может быть, — подумала Ева. — Будем надеяться». Но ее одолевали сомнения. Она направилась наверх, но для начала наведалась в кабинет Рорка.
Он сидел за столом, экраны на всех трех стенах были включены, на них с калейдоскопической скоростью менялись какие-то данные. На столе гудел портативный компьютер.
— Приостановить операции! — скомандовал он и улыбнулся. — Лейтенант, у вас усталый вид.
— Соответствует внутреннему состоянию. Слушай, у меня не было случая обговорить все это с тобой. Выходит, я просто свалила чужого ребенка тебе на голову и смылась.
— Она проснулась?
— Да, она с Соммерсетом. Я провела второй допрос в присутствии Миры. Она неплохо держится. Я имею в виду девочку.
— Я так и понял. Кстати, я только что прослушал новости. Имен пока не называют.
— Я их заблокировала, но это ненадолго. Скоро они прозвучат.
Хорошо зная свою жену, Рорк подошел к кофеварке и запрограммировал две чашки черного кофе.
— Почему бы тебе не обговорить все со мной прямо сейчас?
— Попробую. Только это будет краткая версия, меня время поджимает.
Ева сухо и сжато изложила ему детали.
— Бедная девочка. Есть данные о том, что кто-то из членов семьи был замешан в делах, вызвавших столь ужасную месть?
— Пока нет. Но еще рано.
— Профессиональная работа. Я уверен, что ты уже пришла к этому выводу. Кто-то натренированный в мокрых делах. Зеленый огонек, который, по твоим словам, она видела, — это, скорее всего, дистанционный пульт. Зеленый свет означает, что путь свободен. Ведь кодовые замки были обойдены.
— Об этом я и сама догадалась. На первый взгляд эти люди кажутся обычной семьей. Совершенно обычной. Добропорядочной. Но это на поверхности. Мы пока еще не копнули глубже.
— Сложная электроника, вторжение по типу спецназа, быстрые, чистые убийства. Похоже на зачистку. — Потягивая кофе, Рорк не обратил внимания на сигнал включившегося факса. — Вошли и вышли. Сколько они пробыли в доме? Десять-пятнадцать минут? Это не случайный вандализм. Будь это террористы, они оставили бы знак. И потом, террористы метили бы в кого-нибудь повыше. Впрочем, это тоже на поверхности.
— У тебя еще сохранились связи среди организованной преступности.
Легкая улыбка тронула его губы.
— Думаешь, сохранились? Ева пожала плечами.
— Ты знаешь людей, которые знают других людей, которые знакомы с отбросами общества.
Он шутливо потер пальцем ямочку у нее на подбородке.
— Разве можно так отзываться о моих друзьях и деловых партнерах? Пусть даже и бывших.
— Я привыкла говорить прямо. Ты мог бы навести справки.
