Не исключая того, что письмо может быть перехвачено, Полибий выражался иносказательно, да и сама болезнь Полибия могла быть вымышлена дабы обеспечить собственное алиби, хотя Полибий в этом и не признаётся. Но посланное Полибием письмо достигло цели: «По прочтении письма Деметрий понял смысл намёков, догадался, от кого оно, сделал вид, что ему нездоровится, и вышел из-за стола в сопровождении друзей. Возвратившись к себе в дом, Деметрий отправил в Анагнии тех из слуг, которых считал непригодными, и велел дожидаться его под Цирцеем с сетями и собаками: там он любил охотиться на кабанов, там же завязалось впервые и знакомство с Полибием. Вслед за сам он открыл свой замысел Никанору и друзьям его и просил их о помощи в задуманном деле. Все приняли его предложение с радостью. Тогда он просил их вернуться в свои жилища и отдать приказание рабам выходить к утру в Анагнии и дожидаться с собаками под Цирцеем, самим захватить с собою дорожное одеяние и возвращаться к нему, сказав слугам, что на следующий день в указанном месте они найдут их вместе с Деметрием. Когда всё было сделано так, как нами рассказано, соучастники ночью направились к Остии, что в устье Тибра. Впереди на корабле шёл Менилл и в беседе с перевозчиками рассказывал, что получил от царя известие, которое вынуждает его оставаться до поры до времени в Риме, вместо этого вернейших из юношей отправить к царю, дабы он мог узнать от них всё, касающееся брата
[140]. Вот почему сам он на корабль не взойдёт, а юноши, которым надлежит отъехать, прибудут на место около полуночи. Для перевозчиков такая перемена была безразлична, потому что они в самом начале получили условленную плату за провоз и давно уже имели всё наготове к переправе. К концу третьей смены прибыл к Остии Деметрий со своими приближёнными в числе восьми человек, тут же были пять взрослых рабов и три мальчика. Менилл поговорил ещё с ними, показал заготовленное продовольствие и заботливо передал их владельцу корабля и перевозчикам. Наконец они взошли на судно, а кормчий на рассвете снялся с якоря и вышел в море, решительно ничего не подозревая, как будто он перевозил несколько человек воинов от Менилла к Птолемею» [Polib., XXXI, 22, 1 — 13].
Побег был осуществлён, можно сказать, идеально. «В Риме на следующий день никому не пришло на мысль искать Деметрия и его спутников. Оставшиеся в городе думали, что Деметрий отправился в Цирцей, а те, что были в Анагниях, пошли туда же в уверенности, что найдут там Деметрия. Таким образом, побег его оставался совершенно неизвестным, пока один из рабов, наказанных плетью в Анагниях, не вздумал бежать в Цирцей, где он рассчитывал найти Деметрия, — и не нашел. Тогда он устремился обратно в Рим в надежде встретиться с ним в пути и, не нашедши его нигде, сообщил о том римским друзьям Деметрия и оставшимся дома слугам. Только на четвёртый день по отъезде стали искать Деметрия и догадались о случившемся. На пятый день рано собрался сенат по этому поводу, но Деметрий был тогда уже по ту сторону Сицилийского пролива. От преследования сенаторы отказались, во-первых, потому, что беглец, по их соображениям, был уже далеко, ибо ветер благоприятствовал ему, и потому ещё, что при всём желании не могли бы настичь его» [Polib., XXXI, 23, 1–9].
Немедленно начинать войну из-за ослушания Деметрия не входило в планы римлян. Через несколько дней после того, как в Риме узнали о бегстве царевича, римский сенат, как пишет Полибий, направил посольство во главе с Тиберием Гракхом, Луциеем, Лентулом и Сервилием Главцией, «которое должно было прежде всего собрать сведения о состоянии Эллады, потом отправиться в Азию для наблюдения, что вышло из побега Деметрия, разузнать настроение прочих царей (тут Полибий имеет в виду прежде всего царей Понта, Вифинии, Пергама и Каппадокии — В. Д.) и уладить отношения между ними и галатами (одним из воинственных народов Малой Азии, часто враждовавших в те годы с соседями — В. Д.)» [Polib., XXXI, 23, 10–11].
Что же касается Деметрия, о дальнейшей судьбе которого можно узнать из книг Аппиана, то по прибытии на родину он был радостно встречен народом и легко завладел престолом. Правил Деметрий довольно жёстко: по его приказу тут же были убиты свергнутый Антиох V «Эвпатор», несмотря на своё малолетство и родство с Деметрием
[141], и опекун юного Антиоха Лисий. Власть Деметрия попытались оспорить некий Гераклид и наместник Вавилонии Тимарх, однако Деметрий сумел быстро изгнать Гераклида, а Тимарха уничтожил. Вынужденные поддерживать ранее Тимарха вавилоняне тут же поспешили признать нового царя и, сетуя на то, что Тимарх якобы управлял ими крайне плохо, провозгласили Деметрия Деметрием «Сотером» (Деметрием «Спасителем»),
По словам Аппиана, «укрепившись на престоле, Деметрий послал римлянам в знак благодарности за обращение с ним во время заложничества золотой венок ценою в 10 тысяч золотых, и Лептина, убийцу Октавия» [Appian «Syr.», 47]. Поскольку Деметрий быстро утвердился в своих владениях и поскольку другие цари признали его права, а также учитывая то, что Деметрий проявлял полную лояльность к Риму, римский сенат счёл ненужным затевать войну, но одновременно надолго сохранил предлог для объявления войны, если бы того потребовали изменившиеся обстоятельства, — «римляне венок приняли, Лептина же не взяли, конечно, как бы сохраняя для подходящего случая это обвинение против сирийцев» [Appian «Syr.», 47].
Лавируя между интересами Рима и интересами своей собственной страны, Деметрию I «Сотеру» удалось пробыть царём государства Селевкидов вплоть до 150 г. до н. э.
5. Как случился и к чему привёл побег из Рима македонянина Андриска, выдававшего себя за сына царя Персея
В течение нескольких столетий Македония играла видную роль в средиземноморской политике. Особенно возвысилась Македония в IV в. до н. э., когда царю Македонии Филиппу II «Одноглазому», правившему с 359 по 336 г. до н. э., удалось окончательно завершить объединение самой Македонии, а также покорить Грецию и Фракию, а его сын и преемник, Александр Македонский, продолжив дело отца, завоевал огромное Персидское царство и сумел дойти до Средней Азии и Индии. Македония стала самым крупным и самым могущественным государством античного мира. Но Александр внезапно умер, а его наместники — диадохи — перессорились и тут же принялись воевать между собой. В ходе этих войн власть над Македонией досталась Антигону I, сумевшему основать собственную новую династию македонских царей. И ему, и его потомкам приходилось вести много войн. Иногда им удавалось контролировать не только Македонию, но и значительную часть Греции и Малой Азии, однако в III в. до н. э. Македония столкнулась с Римом, и это столкновение оказалось для неё губительным. Все три войны с Римом (в 215–205, 200–197 и 171–168 гг. до н. э.) были неудачными для Македонии. Первые две войны закончились потерей части владений и уплатой громадных контрибуций, а третья война с Римом завершилась полной катастрофой. После сокрушительного поражения македонян в 168 г. до н. э. в битве при Пидне царь Персей сдался, а страна была разделена на четыре зависимых во всём от Рима протектората.
