Во всех деталях в этом мало кому удавалось разобраться и в те времена, но кое-какие интереснейшие и достаточно достоверные сведения всё же сохранились.
1. Способы незаконного завладения чужим имуществом, а также хозяйственные аферы и иные криминальные способы получения сверхприбылей, известные в Древнем Риме
Не только в наши, но и в древние времена не все богачи получали состояние по наследству от родителей. Бывало, что некоторые люди богатели за счёт технических открытий или благодаря своим талантам в музыке, пении, танцах. Случалось, что люди наживали состояние за счёт умения вести торговые дела. Весьма достойно оплачивался труд античных врачей, архитекторов, художников, скульпторов, поэтов, писателей. И тем не менее, большая часть огромных и поистине сказочных внезапно обретаемых состояний была связана не столько с напряжённым трудом и умениями тем или иным образом сделать что-то полезное людям, сколько с обладанием властью или близостью к власти, а также с умением всеми способами использовать эту власть для личного обогащения. Отдельным лицам удавалось разбогатеть и за счёт различных чисто криминальных афер, причём наиболее успешные аферисты, начав порою с самых низов, становились иногда одними из самых влиятельных людей страны.
Простейшим способом сверхобогащения были конфискации и присвоение чужого имущества. Но открытый грабёж всегда негативно воспринимался населением и мог быть использован политическими противниками для принятия ответных мер. Поэтому грабёж, если дело касалось не имущества побеждённого внешнего врага, а государственного имущества или имущества отдельных сограждан и союзников, обычно пытались скрыть под самыми разными благовидными предлогами. Ещё более важным источником незаконных сверхприбылей были для римских должностных лиц злоупотребления служебным положением и получение взяток. Помимо этого, сверхприбыли получали путём всевозможных видов мошенничества. В целом, из множества известных на то время способов получения сверхприбылей чаще всего применялись следующие.
1) Объявление неугодных государственными преступниками с последующей конфискацией их имущества в пользу государства, а затем с продажей этого имущества «своим людям» с аукционов по умышленно заниженным ценам и без допуска к торгам посторонних.
Чаще всего к такой форме наживы прибегали во время гражданских войн. Но порою на это шли и в мирное время. Одной из самых известных попыток завладеть таким способом чужим имуществом, притом одной из немногих, когда потерпевшему удалось отстоять свои права, стало дело Секста Росция.
Дело Секста Росция — одно из дошедших до нас свидетельств о том, как присваивал себе чужое имущество приближённый диктатора Суллы, Хрисогон.
Изучая вопрос о применявшихся в Древнем Риме способах извлечения сверхприбылей, чрезвычайно интересно ознакомиться с некоторыми речами Марка Туллия Цицерона, который, помимо того что был одним из наиболее видных государственных деятелей Римской республики, часто выступал в различных судебных процессах — то в роли защитника, то в роли обвинителя.
Любителей античной литературы сохранившиеся речи римских судебных ораторов привлекают гораздо меньше, чем творчество Овидия или Вергилия, Горация или Ювенала. Но строки речей защитников и обвинителей дают порою гораздо более точное представление о событиях тех лет, чем ласкающие слух рифмы поэтов и даже некоторые обобщённые суждения римских историков. Поэты и писатели были более свободны в своём повествовании и главное внимание уделяли прежде всего стилю, судебные же ораторы вынуждены были заботиться не только о яркости речей, но и о точности и убедительности изложения сути дела, причём убеждать надо было не потомков, а своих современников, которые легко улавливали любую фальшь. Цицерон остался в памяти человечества прежде всего как оратор и философ, однако начинал он свою карьеру не с написания философских трактатов, а со своих речей в судах, и именно они принесли ему известность и славу Не будем сейчас разбирать тонкости его ораторского мастерства, но обратим внимание на суть дела.
Вот некоторые выдержки из его речи «В защиту Секста Росция из Америи
[153]», произнесённой им в 80 г. до н. э. Уже в начале своей речи, объясняя то, почему он взялся защищать дело Секста Росция, Цицерон не без основания и вполне аргументированно связал это дело, хотя и касавшееся лишь имущества потерпевшего, с положением дел в государстве, намекнув, что более известные люди не пожелали выступить на этом процессе в защиту обвиняемого сами лишь потому, что их выступления могли бы показаться выпадом не против Хрисогона, затеявшего процесс против Секста Росция, а против диктатора Суллы, власть которого они не собирались оспаривать. «Какая же причина, — говорил Цицерон, — побудила меня более чем кого-либо другого взять на себя защиту Секста Росция? Дело в том, что если бы кто-нибудь из присутствующих здесь людей, влиятельных и занимающих высокое положение, высказался и произнёс хотя бы одно слово о положении государства (а это в настоящем деле неизбежно), то было бы сочтено, что он высказал даже гораздо больше, чем действительно сказал. Если же я выскажу без стеснения всё, что следует сказать, то всё же речь моя никак не сможет выйти отсюда и широко распространиться среди черни» [Cicero «Sextus Roscius», I, 2–3].
Дело действительно было непростым, и в нём столкнулись интересы могущественнейших кланов. Осенью 81 г. до н. э. при запутанных обстоятельствах средь бела дня на улицах Рима был убит богач Секст Росций, чьи основные имения находились в Америи. Это был не просто богач и не просто римский гражданин. Секст Росций был в дружбе со многими видными семьями Рима и даже с тогдашним римским диктатором Луцием Корнелием Суллой. Но всесильный диктатор был к тому времени тяжело болен (через два года, в 79 г. до н. э., он, в связи с болезнью, сложит с себя диктаторские полномочия, а ещё через год умрёт), и многими делами заправляли люди из его окружения, не все из которых были чисты на руку. Пользуясь этим, алчные родственники Секста Росция, жившие в Америи, Тит Росций Капитон и Тит Росций Магн, вступили в сговор с могущественным любимцем Суллы, вольноотпущенником Хрисогоном, и тот задним числом внёс имя Секста Росция в проскрипционные списки. В эти списки вносились имена тех, кто в предыдущей гражданской войне поддерживал противников Суллы и не смог затем оправдаться. Проскрибируемые подлежали казни или изгнанию, а их имущество поступало в немедленную продажу.
Хрисогона нимало не смутило ни то, что Секст Росций был не противником, а сторонником Суллы, ни то, что погиб он осенью, а проскрипционные списки были закрыты ещё летом — 1 июля того года. Имущество убитого сразу же поделили между собой заинтересованные лица, выкупив его с немедленно организованного «аукциона» по смехотворно низким ценам, причём 10 имений достались Хрисогону и лишь три имения Титу Росцию Капитону Единственным препятствием к окончательному завладению имуществом оставался сын убитого, Секст Росций Младший, который взывал к справедливости и требовал пересмотра дела.
