Далеко не всегда для овладения чужим наследством, а тем более для присвоения имущества умершего одинокого человека необходимо было задействовать рычаги власти. Нередко сделать это удавалось и путём обычного мошенничества. Что же касается сумм, которые попадали в руки преступников от махинаций с завещаниями, то всё зависело лишь от размера наследства. Жертвами мошенничества могли быть и богачи, и люди с умеренным достатком.
4) Предоставление кредитов под немыслимо высокий процент.
Давать деньги в рост было для римлян делом обычным с незапамятных времён. Сначала процентная ставка оговаривалась лишь соглашением между кредитором и должником. Это приводило к тому, что должники, для того чтобы рассчитаться с кредиторами, вынуждены были порою не только лишаться всего имущества, но и продавать в рабство своих близких, а иногда и сами попадали в долговое рабство. Чтобы ограничить произвол, римские законодатели в 495 г. до н. э. частично, а с 326 г. до н. э. полностью отменили долговое рабство, но отменили его лишь для римских граждан, а не для провинциалов. С этой же целью римские законодатели постепенно установили, что кредитная ставка не должна превышать 12 % в год или 1 % в месяц. При практически нулевой инфляции это позволяло ростовщикам получать весьма неплохие доходы и в то же время позволяло должникам, не разоряясь, возвращать долги. Однако, несмотря на законодательное ограничение ссудного процента, в Риме всегда находились люди, готовые ради получения прибыли пойти на нарушение закона и завысить кредитную ставку для тех, кому срочно требовались деньги. По словам Тита Ливия: «Граждане изнемогали от ростовщичества. Хотя один за другим принимались законы, ограничивавшие ссудный процент и тем обуздывавшие алчность, беззаконие нашло себе лазейку: долговые обязательства переписывались так, чтобы кредиторами значились в них союзники, на которых эти законы не распространялись. Таким образом, свободно устанавливаемый процент разорял должников» [Т. Liv., XXXV, 7, 2].
Наибольшее же беззаконие творилось в римских провинциях.
Вот, например, как обстояли дела в первой половине I в. до н. э. в азиатских владениях Рима. После победы Суллы над понтийским царём Митридатом VI «Евпатором» в первой Митридатовой войне (89–84 гг. до н. э.) Сулла обложил малоазийскую провинцию Азия, часть жителей которой посмели поддержать Митридата, огромной данью — 20 тысяч талантов (524 тонны серебра!). Таких денег в провинции не было, и провинциалы вынуждены были занять их у римских ростовщиков, попав в полную зависимость теперь уже не только от центральных римских властей, но и от непомерно алчных ростовщиков и откупщиков.
Когда в 74 г. до н. э. в Азию для ведения новой войны против Митридата прибыл консул Луций Лициний Лукулл, то вскоре после первых побед ему пришлось срочно заняться наведением порядка. «Когда он освободился от военных забот, он хотел сделать так, чтобы и сюда пришли правосудие и законность — провинция была давно уже их лишена и терпела невероятные, несказанные бедствия. Откупщики налогов и ростовщики грабили и закабаляли страну: частных лиц они принуждали продавать своих красивых сыновей и девушек-дочерей, а города — храмовые приношения, картины и статуи. Всех должников ожидал один конец — рабство, но то, что им приходилось вытерпеть перед этим, было ещё тяжелее: их держали в оковах, гноили в тюрьмах, пытали на «кобыле» и заставляли стоять под открытым небом в жару на солнцепёке, а в мороз в грязи или на льду, так что после этого даже рабство казалось им облегчением.
Застав провинцию в столь бедственном положении, Лукулл сумел в короткий срок избавить этих несчастных от их притеснителей. Он начал с того, что запретил брать за ссуду более одного процента (в месяц — В. Д.); далее, он ограничил общую сумму процентов размером самой ссуды; наконец, третье и самое важное его постановление предоставляло заимодавцу право лишь на четвёртую часть доходов должника. Ростовщик, включавший проценты в сумму первоначального долга, терял всё. Не прошло и четырёх лет, как благодаря этим мерам все долги были выплачены и имения вернулись к своим владельцам незаложенными. Эта всеобщая задолженность была последствием того штрафа в двадцать тысяч талантов, который наложил на провинцию Сулла» [Plutarh «Lucullus», 20].
Предпринятые Лукуллом меры по наведению порядка в сфере кредитования изменили настроения местного населения к римлянам во всей Малой Азии: «Лукулла теперь любили не только облагодетельствованные им общины, но и другие провинции считали за счастье получить такого правителя» [Plutarh «Lucullus», 20]. Митридат теперь уже не пользовался, как ранее, всенародной поддержкой, и Лукулл смог нанести ему целый ряд сокрушительных поражений. К тому же, благодаря нормализации хозяйственной деятельности, в Рим поступало гораздо больше налогов из азиатских владений, чем ранее.
Римское государство явно выиграло. Выиграли и жители провинций, налоги на которых ограничили разумным пределом. Не пострадали и ростовщики — в кратчайший срок они получили вдвое больше, чем заняли жителям провинции. Однако Лукулл стал ненавистен ростовщикам за то, что не дал им вчистую разграбить провинцию и захватить себе всё. «Ростовщикам уже было выплачено вдвое больше, чем они ссудили, но при помощи процентов они довели долг до ста двадцати тысяч талантов. Теперь эти ростовщики кричали в Риме, что Лукулл-де чинит им страшную несправедливость, и подкупами натравливали на него кое-кого из народных вожаков; эти дельцы пользовались большим влиянием и держали в руках многих государственных деятелей, которые были их должниками» [Plutarh «Lucullus», 20].
Осудить Лукулла в сенате или отменить его решения эта клика не смогла: Лукулл и сам был сказочно богат и влиятелен. Но всё же им удалось отозвать Лукулла из Азии до того, как он полностью завершил победоносную войну против Митридата, а по возвращению в Рим Лукулла никогда уж не выбирали на высшие государственные посты.
Так сталкивались и переплетались в римской политике интересы государства и интересы крупных финансовых группировок, и в этом столкновении интересов далеко не всегда побеждали интересы Римского государства.
5) Злостное невозвращение полученных кредитов.
В Риме можно было получать огромные прибыли, не только ссужая деньги под обычный или завышенный процент. Важнейшим источником получения незаконных сверхприбылей для римских аферистов было также злостное невозвращение полученных кредитов. Римское законодательство довольно подробно и тщательно проработало порядок оформления кредитов. В договорах обычно строго оговаривались права как кредитора, так и того, кто получал кредит. Нарушителя можно было привлечь к судебной ответственности. Однако всегда находилось немало лиц, умудрявшихся уклоняться от возврата кредита. Это удавалось сделать, и заведомо неверно составив договор, и имитацией банкротства
[162], и подкупом судей. Были даже аферисты, которые специализировались на невозвращении взятых кредитов, тем более что их аферы упрощались неблагожелательным отношением римского общества к большей части кредиторов. Вот как писал об этом в одной из своих сатир известный римский поэт Гораций:
