Закон, однако, запрещает принимать подарки. Что мне тут делать, по какой дороге повести защиту?» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 6–7].
Поразмыслить Плинию Младшему, взявшемуся защищать Юлия Басса, было над чем: посол жителей провинции, Феофан, «действуя, как и в остальном с полным бесстыдством» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 14], сумел привести настолько убедительные доказательства мздоимства и вымогательства бывшего наместника, что Плиний Младший решил отрицать вину обвиняемого лишь частично. Тем не менее защита прошла вполне успешно. Хотя избранный в консулы сенатор Бебий Макр и предложил считать Юлия Басса виновным в вымогательстве, возобладало мнение другого сенатора, Цепиона Гиспона, предложившего оставить Бассу звание сенатора и «дать ему судей», ограничив наказание внесением штрафа. Самое же интересное было в том, что «было и третье предложение: Валерий Павлин присоединился к Цепиону, но с добавлением: когда Феофан покончит с обязанностями посла, его надо привлечь к суду. Он доказывал, что при обвинении Феофан неоднократно нарушал тот самый закон, по которому обвинял Басса. Этому предложению, хотя было оно принято большинством сенаторов с восторгом, консулы не дали хода. Павлин приобрёл славу человека справедливого и твёрдого. Сенат был распущен, и Басса встретила ликующая, приветствующая его криками толпа» [Plini Junior «Epist.», IV, 9, 6–7]. Таковы были у римской знати понятия о справедливости.
Коррупция разъедала Рим изнутри. Некоторым императорам, в частности тому же Траяну — деятельному администратору и умелому полководцу, удавалось держать её в определённых рамках, но полностью справиться с ней не удавалось никому. Любой император, даже умный, властный и имеющий поддержку в войсках, мог железной рукой навести порядок внизу, но вынужден был делать послабления своим вельможам.
Глава IX
Выведывание секретов техники, вооружения и иных технических секретов, а также изучение стратегии и тактики противника во времена древнего рима. способы, при помощи которых римляне блокировали разработку и производство современных видов вооружения у своих потенциальных противников
Совершенно неверно считать, что выведывание технических секретов стало важным лишь в наше время, а в древности правители не уделяли этому никакого внимания. Конечно же, технических секретов в древности было гораздо меньше, чем в век технической и научной революций, но такие секреты были. Очень многие простейшие с виду технические открытия, которые и открытиями-то нам уже не кажутся, могли в древности иметь колоссальное значение для судеб народов и государств. В качестве примера приведём три открытия, которые легко могли быть сделаны ещё в древнем мире, но были сделаны гораздо позже.
Если вы посмотрите на древневавилонские, ассирийские, древнегреческие или римские барельефы с изображением всадников, если внимательно глянете на сохранившуюся в Риме конную статую императора Марка Аврелия, то обратите внимание, что все эти изображения объединяет одна очень важная деталь — у всех этих всадников нет стремян. Держаться на коне в седле без стремян было неудобно. Всадники того времени падали с коней значительно чаще, чем нынешние наездники. Римскому полководцу Друзу Старшему, брату императора Тиберия, падение с лошади стоило жизни. Скакать без стремян — занятие нелёгкое: и ноги устают, и конём управлять гораздо труднее, чем со стременами, изобрести же стремена тем, кто их видел, кажется очень просто. Однако скакать верхом на конях люди научились ещё за три с лишним тысячи лет до н. э., а первые стремена, несмотря на всю кажущуюся простоту этого изобретения, были изготовлены не ранее седьмого века нашей эры. Появившись у кочевников центральной Азии, стремена за каких-нибудь два-три века утвердились и в Азии, и в Европе, и в Африке — новшество быстро переняли все те, кто с ним соприкоснулся. Но сколько тысячелетий человек бился над этим изобретением?!
Другим, не менее интересным изобретением, которое могли бы сделать, но не сделали древние, был дельтаплан. Первый дельтаплан взлетел в конце 50-х годов XX в. Но он вполне мог бы быть сделан и мастерами Древнего Рима или Древней Греции. А уж применение дельтапланам нашлось бы! Только вот никто не сумел додуматься до идеи их создания!
И, наконец, третьим крупнейшим открытием, которое вполне могло быть сделано в Древнем Риме, было открытие увеличительных стёкол и их свойств. Римские мастера умели изготавливать самые различные безделушки из стекла — бусы, вазы, бокалы, бутылочки для ароматических масел. Римские ювелиры прекрасно умели шлифовать и стекло, и драгоценные камни. Но никому не пришло тогда в голову придать стеклу форму линзы, а тем более составить из нескольких линз подзорную трубу! До создания линз человечество додумалось лишь в позднем средневековье, а первые подзорные трубы, которые так пригодились бы римским полководцам, появились лишь в XVII в. н. э., хотя вполне могли быть созданы и во времена Римской империи и даже ранее, во времена Римской республики.
Многие, очень многие вещи доставались человечеству с великим трудом, а потому каждый народ, каждое государство даже в те далёкие времена старательно хранили свои достижения, свои научные, технологические и другие секреты, всячески препятствуя развитию военных технологий у своих потенциальных противников. Овладение же новыми военными технологиями и в те времена нередко предопределяло как ход, так и исход войны.
Занимались ли римляне выведыванием чужих секретов, перенимали ли достижения других? Да, занимались и не считали это дело зазорным или малозначительным. Вот как ещё в 63 г. до н. э. сказал об этом в своей речи в сенате выдающийся римский полководец и государственный деятель Гай Юлий Цезарь: «Предки наши, отцы сенаторы, никогда не испытывали недостатка ни в рассудительности, ни в отваге, и гордость не мешала им перенимать чужие установления, если они были полезны. Большинство видов оружия, оборонительного и наступательного, они позаимствовали у самнитов, знаки отличия для магистратов — у этрусков, словом, всё то, чем обладали их союзники или даже враги, и что им казалось подходящим, они усерднейшим образом применяли у себя; хорошему они предпочитали подражать, а не завидовать^ [Sallustius «Catilin.», 51, 37–38].
Римляне не просто копировали добытые образцы техники и вооружения. Живший спустя два с половиной столетия после Гая Юлия Цезаря Афиней из Навкратиса, восхищаясь талантом римлян перенимать достижения других народов, отмечал ещё и то, что всё добытое они старались усовершенствовать и в то же время тщательно следили за тем, чтобы блокировать развитие военных технологий у побеждённых народов. «Разумные люди, — писал
Афиней, — верны идеалам тех древних времён, когда на войне побеждали, побеждённых подчиняли и у пленных перенимали то, что находили полезным и прекрасным. Именно так поступали прежние римляне. Сохраняя своё, отечественное, они усваивали всё, что было хорошего в занятиях покорённых, им же оставляли только бесполезные дела, чтобы не дать им вернуть себе всё, что было утрачено. Узнав, например, от греков о машинах и осадных орудиях, они с помощью этих орудий победили греков; а научившись у финикийцев морскому делу, они одолели их на море. У этрусков они научились сомкнутому строю, длинный щит заимствовали у самнитов, а метательное копьё — у испанцев. И всё, что они взяли у разных народов, они усовершенствовали» [At.henaios «Deipnosophistai», VI, 106].
