3. Тайна «корабля Гиерона»
Рассказывая о борьбе античных государств и их разведок за достижение технического и военного превосходства над противником, нельзя не упомянуть о скрытых интригах, развернувшихся в связи со строительством знаменитого «корабля Гиерона».
Одним из главных союзников Рима во время первой Пунической войны был основанный греками город-государство Сиракузы. Союз этот был для Сиракуз вынужденным. В 264 г. до н. э., когда римляне впервые появились на Сицилии, сиракузяне попытались отстоять свою независимось и потерпели сокрушительное поражение. Поняв, что с римлянами ему не справиться, сиракузский тиран Гиерон Второй поспешил примириться и заключить с ними союз. Гиерон Второй правил Сиракузами 54 года — с 269 по 215 г. до н. э., и после того, как в 264 г. до н. э. заключил с Римом союз, всегда оставался верным союзником, причём настолько верным, что эта верность ставилась римлянами в пример другим. Такая политика помогла Гиерону Второму уберечь Сиракузы как государство и сохранить свою власть, но, будучи правителем искушённым и опытным, Гиерон Второй не мог не искать возможности избавиться от римского владычества. Преждевременная конфронтация с Римом была бы гибельна для Сиракуз, и потому все приготовления к возможной войне с Римом осуществлялись максимально незаметно — под благовидными предлогами или тайно.
Гиерон Второй укрепил цитадели, построенные предшествующими правителями Сиракуз, и возвёл новые, ещё более мощные стены. Мотивировалось это, конечно же, не опасностью со стороны Рима, а опасностью со стороны карфагенян или иных агрессоров. Этой же опасностью Гиерону удавалось объяснить создание в городе стратегических запасов продовольствия, позволявших выдержать многолетнюю осаду, и сооружение в Сиракузах огромного количества превосходных баллист и катапульт — римляне не могли упрекнуть его за заботу об обороне города.
Но и запасы зерна, и крепкие стены, и самые лучшие катапульты, в случае конфронтации с Римом, позволяли лишь дольше обороняться, но не позволяли выиграть войну. Для того чтобы надеяться на выигрыш в войне, необходимо было создать нечто такое, чего не было у римлян — некое принципиально новое оружие.
Незадолго до начала второй Пунической войны Гиерон Второй предпринял отчаянную попытку создать такое оружие. По его приказу в Сиракузах началось строительство удивительного корабля невиданных размеров. «Постройкой его руководил геометр Архимед» [Athenaios «Deipnosophistai», V, 40].
Корабелы Гиерона Второго построили много кораблей, особенно кораблей, предназначенных для перевозки зерна — одного из главных экспортных товаров Сицилии. Строили они и военные корабли. Но этот корабль был особенным. И дело было даже не в том, что его постройкой руководил такой выдающийся учёный, каким был Архимед. На строительство этого корабля были брошены все силы сиракузского государства!
«Заготовляя материал, царь велел привезти с Этны столько лесу, что его хватило бы на шестьдесят четырёхрядных кораблей (т. е. на целую эскадру, и немаленькую! — В. Д.). Когда это было выполнено, он доставил — частично из Италии, частично из Сицилии — дерево для изготовления клиньев, шпангоутов, поперечных брусьев и на другие нужды; для канатов коноплю привезли из Иберии, пеньку и смолу — с реки Родана; словом, всё необходимое было свезено отовсюду. Гиерон собрал также корабельных плотников и других ремесленников, а во главе их поставил Архия, кораблестроителя из Коринфа, и приказал ему немедленно приступить к работам. Он и сам также целые дни проводил на верфи. За шесть месяцев корабль был наполовину закончен. Каждая готовая часть немедленно обшивалась свинцовой чешуёй
[192]; её выделывали триста мастеров, не считая подручных. Наконец царь приказал спустить наполовину готовое судно на воду, чтобы там завершить остальные работы. О том, как это сделать, было много споров; но механик Архимед один с немногими помощниками сумел сдвинуть огромный корабль с места, изготовив систему блоков. Остальные работы на корабле заняли также шесть месяцев. Всё судно было сбито медными скрепами
[193], большей частью они весили по десять мин
[194] каждая, и гнёзда для них просверливали буравами. Дерево обшивали свинцовой чешуёй, подложив под неё пропитанное смолой полотно. Когда внешняя отделка корабля была закончена, стали оборудовать его изнутри» [Athenaios «Deipnosophistai», V, 40].
Изнутри судно выглядело ничуть не менее внушительно, чем снаружи, а отделка его была просто великолепна: «Это было судно с двадцатью скамьями для гребцов и с тремя проходами один под другим. Самый нижний проход, к которому нужно было спускаться по множеству крепких лестниц, вёл к трюму, второй был сделан для тех, кто хотел пройти в каюты, и, наконец, последний предназначался для вооружённых воинов. По обе стороны среднего прохода находились каюты для едущих на корабле, числом тридцать, по четыре ложа в каждой. Помещение для корабельщиков имело залу на пятнадцать лож и три отдельных покоя по четыре ложа в каждом; к ним примыкала находившаяся на корме кухня. Пол этих кают был выложен из плиток разного камня, и на нём были удивительно изображены все события «Илиады». Так же искусно было сделано и остальное: потолки, двери, убранство.
Возле верхнего прохода находились гимнасий
[195] и помещения для прогулок, соразмерные величине корабля. В них были грядки, дивно цветущие разными растениями, получавшие влагу из скрытых свинцовых желобов. Были там и беседки из белого плюща и виноградных лоз, корни которых питались из наполненных землёю глиняных бочек; эти тенистые беседки, орошавшиеся точно так же, как и сады, служили местом для прогулок. Рядом было святилище Афродиты, в котором могли поместиться три ложа; его пол сложили из агата и других красивых камней, имевшихся на острове, потолок и стены были из кипарисового дерева, а двери — из слоновой кости и туи. Покой был обильно украшен картинами, статуями и разными сосудами.
За ним шла зала для занятий размером на пять лож
[196], где стены и двери были из самшита (здесь была библиотека), а на потолке — небесная сфера, как на солнечных часах в Ахрадине (центральном районе Сиракуз — В. Д.). Была на корабле и баня размером на три ложа с тремя медными котлами и ванной из пёстрого тавроменийского камня, вмещавшей в себя пять метретов
[197] воды. Было и много кают для солдат и надсмотрщиков трюмов. Поодаль находились конюшни, по десять у каждого борта, рядом с ними был сложен корм для лошадей и пожитки конников и рабов. Закрытая цистерна для воды находилась на носу корабля и вмещала две тысячи метретов (почти 80 тонн — В. Д.); она была сделана из досок и просмоленного полотна. Рядом с нею был устроен рыбный садок, также закрытый, сделанный из досок и полос свинца; его наполняли морской водой и держали в нём много рыбы. А по обе стороны бортов через равные промежутки наружу были вынесены балки, на которых находились клети для дров, печи, кухни, мельницы и многие другие службы. Снаружи борт корабля опоясывали атланты по шести локтей в высоту; расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, они поддерживали всю тяжесть надстройки. И всё судно было покрыто подобающей росписью» [Athenaios «Deipnosophistai», V, 41–42].
