Особенно важной стала своевременная и надёжная доставка корреспонденции с началом гражданской войны, разыгравшейся после убийства Юлия Цезаря. Самой войне предшествовала интенсивная переписка между главными участниками будущих событий. Переписывались и с друзьями, договариваясь о совместных действиях, и с будущими врагами, стараясь одних ввести в заблуждение, а других привлечь на свою сторону. Поскольку очень многие сенаторы колебались и вели двойную игру, крайне важно было предотвратить попадание писем в чужие руки. Ещё более важным это стало после того, как начались боевые действия. Всем, кто боролся за власть, пришлось увеличить число письмоносцев и усилить меры по их охране. Тем самым уже тогда был создан прообраз будущей почтовой службы. Окончательно же завершил создание римской почтовой службы победивший в этой гражданской войне и ставший первым римским императором Октавиан Август: «желая быстрее и легче получать вести и сообщения о том, что происходит в каждой провинции, он сначала расположил по военным дорогам через небольшие промежутки молодых людей, а потом расставил и повозки, чтобы можно было в случае надобности лично расспросить тех гонцов, которые доставляли донесения прямо с мест» [Suetonius «Augustus», 50]. Местные власти получили указания всячески содействовать лицам, отвечавшим за доставку сообщений. Существенно облегчала доставку корреспонденции и довольно разветвлённая сеть прекрасных по тому времени дорог, активное строительство которых было начато римлянами ещё во времена Республики и продолжилось в период Империи.
Последующие римские императоры заботились о чётком функционировании своей почтовой службы ничуть не меньше Октавиана. Во всяком случае, установленный ещё Октавианом Августом специальный налог на содержание почтовой службы, именуемый «VEHICVLATIONE», продержался до последних дней существования Империи. Деньги на содержание почтовой службы выделялись немалые. Достаточно сказать, что император Нерва (96–98 гг. н. э.), крайне нуждавшийся в поддержке населения, после ряда солдатских бунтов, дабы снискать расположение римлян, в 97 г. отменил почтовый налог с населения Италии, о чём не замедлил оповестить всех не только своими указами, но и выпуском специального памятного сестерция, на одной стороне которого были отчеканены бюст и имя императора, а на второй изображены два распряжённых почтовых мула на фоне стоящей поодаль почтовой повозки и надпись «VEHICVLATIONE ITALIA REMISSA» («Почтовый налог с Италии упразднён»).
Указ Нервы означал не упразднение почтовой службы Италии, а то, что расходы на её содержание были переложены с жителей Италии на императорскую казну, т. е. за счёт поступлений в бюджет из провинций. Мнение жителей Италии было для Нервы в тот момент гораздо важнее, чем мнение жителей провинций. На монетах Рима увековечивались лишь наиболее важные события, и если отмена почтового налога с Италии была запечатлена на римских монетах, то можно не сомневаться, что упразднение такого налога было важным аргументом для привлечение симпатий населения Италии.
Создание императорской почтовой службы позволило доставлять донесения в невиданно короткие сроки. При эстафетной доставке сообщений скорость передачи императорской корреспонденции превышала 400 км в сутки. Это значительно облегчало управление Империей. Везде, по всей необъятной Римской державе, подобно гигантским муравьям, центром муравейника которых была императорская ставка, неустанно сновали повозки государственной почты — vehicularis, большую часть которых составляли лёгкие почтовые фургоны с плетёным верхом, недаром чаще называемые clabularis cursus, что дословно переводится как «ездящие фургоны» — стоять им приходилось редко, а для перевозки отправлявшихся по делам чиновников имелись удобные и комфортабельные по тому времени особые повозки — publicus cursus. По рекам, в случае необходимости, корреспонденция и сопровождающие её лица перевозились на специальных почтовых лодках, именуемых cursoria.
О том, насколько мощным учреждением была императорская почта, мы можем судить хотя бы по одному случаю, происшедшему в 360 г. н. э. и описанному Аммианом Марцеллином. Император Констанций Второй, в связи с начавшейся войной с Персией, приказал оборонявшему от германских нашествий Галлию цезарю Юлиану
[211] перебросить часть войск на Восток. Как пишет Аммиан Марцеллин, «когда это стало известно, кто-то подбросил у знамён петулантов
[212] воззвание, в котором среди прочего было написано: «Нас гонят на край земли, словно преступников и осуждённых. Опять будут в рабстве у аламаннов
[213] наши жёны и дети, которых мы спасли из прежнего положения после многих кровопролитных битв
[214]». Этот текст был доставлен в главную квартиру; Юлиан прочитал его и, признав жалобы основательными, отдал приказ, чтобы солдаты отправлялись на Восток с семьями, для чего разрешил воспользоваться грузовыми повозками государственной почты» [Amm.Marcellinus, XX, 4, 10–11]. Если грузовых повозок государственной почты в одной только Галлии было достаточно для того, чтобы обеспечить перевозку семей солдат целой армии, т. е. нескольких тысяч человек, можно представить себе, какие объёмы грузов приходилось перевозить римской почте!
Даже незадолго до окончательного краха Западной Римской империи, когда она потеряла Британию, Германию, Африку, Испанию, когда в Галлии под властью Рима оставались лишь отдельные анклавы и когда уже в самой Италии стали обосновываться племена варваров, имперская почта всё ещё работала достаточно чётко. Так, в 467 г. Сидоний Аполлинарий в письме своему другу Геронтию пишет: «Покинув стены нашего Лиона, я поехал на почтовых, так как ехал по высочайшему повелению. На дороге мне встречалось много родных и знакомых; я опаздывал не по недостатку лошадей на станциях, а по изобилию в друзьях. Все меня обнимали и провожали пожеланиями счастливого пути и возвращения. Так я добрался до Альп; я переехал горы легко и скоро, между крутыми скалами ужасающих горных вершин, по дорожке, проложенной в снегу. Если случались несудоходные реки, их можно было без труда перейти вброд или, по крайней мере, по мостам, укреплённым на сводах, воздвигнутым в древности, и связи которых идут от фундамента до дороги, усыпанной мелким камнем. В Тицино я сел на почтовую лодку, на которой мы спустились в реку Эриданум»
[215]. Понятное дело, что Сидоний Аполлинарий, представитель одного из знатнейших родов Империи, да к тому же путешествующий «ио высочайшему повелению», ехал не в обычном почтовом фургоне — clabularis cursus, а в более комфортабельном — publicus cursus. До падения Западной Римской империи оставалось всего девять лет, но из текста письма хорошо видно, что почтовая служба Империи всё ещё работала как часы: как и прежде, катили себе по стране почтовые фургоны, на почтовых станциях обеспечивалась смена лошадей, в случае непогоды расчищались дороги и перевалы, а в местах, где отсутствовали мосты, для переправы через реки курсировали особые почтовые лодки. Почтовые лодки, в случае необходимости, применялись не только для переправы, но и для доставки людей и корреспонденции по судоходным рекам. Причём точно так же, как на почтовых станциях меняли уставших лошадей, в речных портах обеспечивали смену уставших гребцов: в каждой провинции гребли свои гребцы. Как пишет несколько далее в том же письме Сидоний Аполлинарий, «странствуя таким образом, я прибыл в Кремону, близкое соседство которой было когда-то оплакиваемо манту-анским Титиром (так он именовал знаменитого римского поэта Вергилия — В. Д.). Потом, пока венетские гребцы переменялись с эмилиантскими, я сошёл посмотреть Браксилум…»
