Евдоксия и её дети не пострадали. Дочь Евдоксии, Евдокию, Гизерих выдал замуж за своего сына Гунериха, а саму Евдоксию и её вторую дочь, по требованию пришедшего в 457 г. к власти нового императора Восточной Римской империи, Льва Первого, отправил к тому в Константинополь. Однако если императрице Евдоксии и её детям нашествие вандалов принесло лишь некоторые неудобства, то для города Рима и римлян последствия этого нашествия были ужасны. И простые дома, и дворцы — всё было разграблено. Даже в 410 г. при взятии Рима Аларихом Рим не знал такого разорения. Неудивительно, что именно тогда появилось слово «вандализм», символизирующее дикое и бессмысленное разрушение предметов материальной культуры.
А побудило вандалов к нашествию одно-единственное письмо, тайно отправленное разгневанной императрицей.
Глава XII
Способы дискредитации противника, применявшиеся древними римлянами и врагами Рима
Дискредитация всегда, со времён глубокой древности, была одним из наиболее эффективных способов устранения военных или политических противников. Широко применялся этот инструмент тайной борьбы и во времена Древнего Рима. Порою за счёт дискредитации удавалось лишать власти, а то и жизни даже тех государственных деятелей и полководцев, которых ранее не удавалось устранить при помощи многих покушений. Знала история Рима и случаи, когда дискредитировать пытались не отдельных лиц, а целые социальные группы населения страны, дабы вызвать среди граждан раздор.
1. Гибель Турна Гердония
Древнейшим из известных случаев использования этого приёма для устранения своего политического противника был описанный Титом Ливием случай, когда римский царь Тарквиний Гордый устранил таким образом знатного латина Турна Гердония. Тарквиний пытался объединить под своей властью всех латинов. Родственные римлянам и жившие в нескольких соседних городах-государствах латины ощущали себя единым союзом и собирались иногда вместе на общие праздники или собрания, но иногда и воевали как с Римом, так и между собой. Дабы приблизить к себе латинов и завоевать их доверие, Тарквиний выдал свою дочь замуж за видного латинянина Октавия Мамилия из Тускула, который долгое время был главой латинян, «чем привлёк к себе его многочисленных родственников и друзей» [Т. Livius, I, 49, 8–9]. Но помимо друзей у Тарквиния были и противники, главным из которых был Турн Гердоний из Ариции. Расправиться с Турном Гердонием обычным образом Тарквиний не мог, но он нашёл способ сделать это чужими руками.
Сумев различными способами привлечь на свою сторону и ряд других латинских старейшин, Тарквиний однажды предложил им собраться в священной роще латинской богини Ферентины, обычном месте таких собраний, для того чтобы обсудить ряд вопросов. Однако в назначенный день, когда с утра в роще собрался многолюдный сход, Тарквиний опоздал.
Турн Гердоний яростно нападал на отсутствующего Тарквиния, указывая, что тот ведёт себя высокомерно по отношению к латинам: «первейшие люди подняты с мест, пришли издалека, а того, кто созвал их, самого-то и нет» [Т. Livius, I, 50, 4]. Турн всеми силами доказывал, что Тарквиния римляне не зря прозвали Гордым и что тот только и думает о том, чтобы подмять латинов и установить над ними свою власть. Возводя на Тарквиния различные обвинения, Турн призывал латинов разойтись. Но в разгар его разглагольствований, ближе к вечеру, Тарквиний всё же прибыл и, оправдывая свою задержку, заявил, что должен был задержаться из-за того, что разбирал дело между отцом и сыном, пытаясь их примирить. Поскольку время было позднее, Тарквиний предложил перенести обсуждение дел на следующий день.
Турн Гердоний тут же возразил, что нет ничего проще, чем разобрать дело отца и сына, дескать, сын должен покориться и всё тут. Однако старейшины латинов всё же согласились перенести обсуждение дел на следующий день.
Турн Гердоний первым покинул собрание, всем своим видом подчеркивая недовольство, и ушёл на ночлег в один из близлежащих домов. Разошлись и другие старейшины, причём многие из них тоже, конечно, были недовольны опозданием Тарквиния.
Но Тарквиний задержался совсем не случайно. При посредстве неких арицийцев из числа противников Турна Тарквиний подкупил золотом его раба, и с помощью этого раба люди Тарквиния сумели внести в помещение, где остановился со своей челядью Турн, большую груду мечей. Тут надо сказать, что на сборы старейшин все должны были приходить вообще без оружия.
Незадолго до рассвета Тарквиний, «будто бы получив тревожную новость, вызвал к себе латинских старейшин и сказал им, что вчерашнее промедление было словно внушено ему неким божественным промыслом и оказалось спасительным и для него, и для них» [Т. Livius, I, 51, 3]. После этого Тарквиний заявил, что, согласно полученным им сведениям, Турн Гердоний «готовил гибель и ему, и старейшинам народов, чтобы забрать в свои руки единоличную власть над латинами» [Т. Livius, I, 51, 4]. К этой ошеломившей всех новости римский царь добавил, что нападение должно было произойти в ходе собрания, а отложить всё Турну пришлось из-за того, что отсутствовал устроитель собрания, т. е. он, Тарквиний, до которого Турну хотелось добраться прежде всего. Именно поэтому Турн и поносил его в своих речах. Опасность по-прежнему висит и надо мной, и над вами, убеждал Тарквиний старейшин, — ведь с рассветом Турн явится на собрание со своими сообщниками, тайно вооружившись множеством запасённых мечей, и тогда легко расправится со всеми. А напраслина ли это или нет, старейшины могут легко узнать, стоит им лишь внезапно проверить жилище Турна.
Турн Гердоний славился своим необузданным нравом, и, поразмыслив, старейшины согласились, что лучше будет проверить сказанное, но если мечи не найдутся, считать всё наговором.
Собрав воинов, старейшины внезапно ворвались в дом Турна. Верные Турну рабы, пытались его защитить, но внезапность и численный перевес прибывших не дали им этого сделать. Мечи, о которых говорил Тарквиний, были найдены, и когда улика оказалась налицо, Турна заковали в цепи. На собранном тут же собрании «выставленные на обозрение мечи вызвали злобу, столь жестокую, что Турн не получил слова для оправданья и погиб неслыханной смертью: его погрузили в воду Ферентинского источника и утопили, накрыв корзиной и завалив камнями» [Т. Livius, I, 51, 9].
После этого влияние Тарквиния настолько возросло, что ему легко удалось убедить латинов заключить «ради общей выгоды» союзный договор, предоставлявший Риму главенствующую роль в этом союзе. Как только договор был подписан, Тарквиний, спеша закрепить успех, вызвал на сбор всех молодых латинских воинов в полном вооружении. «И когда все они, из всех племён, собрались по приказу римского царя, тот, чтобы не было у них ни своего вождя, ни отдельного командования, ни собственных знамён, составил смешанные манипулы из римлян и латинов, сводя воинов из двух прежних манипулов в один, а из одного разводя по двум. Сдвоив таким образом манипул, Тарквиний назначил центурионов» [Т. Livius, I, 52, 6].
Так блестяще проведённая операция по дискредитации противника позволила римскому царю не только без всяких боевых действий устранить своего заклятого врага, но и обеспечила расширение римских владений и усиление армии.
