Сыновья Агриппы, внуки Октавиана, были слишком малы, чтобы удержать власть в случае, если бы что-то случилось с Октавианом. Думая о будущем, и скорее всего с подсказки своей жены, Октавиан решил выдать свою дочь за своего старшего пасынка. Тиберию было уже около тридцати, и он, успевший проявить к тому времени и полководческие, и управленческие таланты, вполне годился в преемники. Кроме того, этим браком можно было навсегда примирить Юлию Старшую с Ливией и обеспечить благополучное будущее им обеим и всем их потомкам. Маленькое обстоятельство: то, что Тиберий уже был женат и имел сына, императора не смутило. В 11 г. до н. э. пасынку было приказано развестись с прежней женой и жениться на Юлии.
Тиберия осыпали почестями. Ему и его брату, Друзу Старшему, поручались самые ответственные походы. Триумф следовал за триумфом. Чего ещё мог бы желать человек, мечтавший сделать карьеру? Но человеку нужна не только карьера…
Этот брак был тягостным для обоих. Тиберий любил свою прежнюю жену, а Юлия пылала страстью к совершенно другому человеку Воля императора какое-то время заставляла их жить рядом. Юлия даже родила Тиберию сына, но когда младенец вскоре после рождения умер, этот брак распался. Тиберий категорически отказался жить с Юлией. Наследниками теперь считались два усыновлённых Октавианом старших внука, сыновья Юлии.
У обычных людей распад брака часто приводит к вражде, но редко к более серьёзным последствиям. В этом же случае неудачный брак угрожал всей государственной системе. Не желая менять своё решение, Октавиан не давал разрешения на развод, однако в государстве началась скрытая борьба между сторонниками Юлии Старшей и сторонниками Ливии и её сыновей. Ставкой в этой борьбе были жизнь и власть.
В 9 г. до н. э. Друз Старший, успешно завершавший покорение Центральной Германии, внезапно свалился с лошади и через тридцать дней умер от полученных травм. Было ли это случайностью? Может быть и так, как могла быть случайностью и внезапная смерть Агриппы. Но могло быть и так, что Агриппа был отравлен сторонниками Ливии, а падение с лошади Друза Старшего было подстроено уже в ответ теми, кто был близок к Юлии.
Друз Старший был похоронен со всеми мыслимыми почестями, однако смерть брата ослабила возможности Тиберия. Между тем подрастали сыновья Юлии, и Октавиан уже вполне мог подумать о том, чтобы сделать своими наследниками своих старших внуков, а не Тиберия.
Несмотря на напряжённые отношения и практический разрыв между Юлией и Тиберием, Октавиан продолжал оказывать Тиберию все возможные почести. В 7 г. до н. э. он удостоил его триумфа за победу над сигамбрами, а в 6 г. до н. э. предоставил Тиберию трибунскую власть сроком на пять лет, сделав его практически своим соправителем — ведь никто, кроме правившего императора, не удостаивался трибунской власти. Однако был ли Октавиан искренен или просто делал это для того, чтобы до той поры, пока не подрастут внуки, его пасынок Тиберий не решился на мятеж? Ответить на этот вопрос мог бы только сам Октавиан.
Тиберий в искреннее расположение Октавиана не поверил. В том же 6 г. до н. э., когда ему была пожалована трибунская власть сроком на пять лет, Тиберий добровольно удалился в ссылку на остров Родос в сопровождении лишь одного-единственного друга и нескольких рабов. Это не было случайным решением: подрастали сыновья Юлии Старшей, внуки Октавиана. Близилось совершеннолетие её старшего сына, Гая Цезаря. Октавиан уговаривал Тиберия остаться, но тот прекрасно понимал, что если останется, император вынужден будет отдать приказ устранить его, дабы ничто не препятствовало стать императором собственному внуку, и счёл за лучшее переждать несколько лет вдали от Рима. Кстати, точно так же в своё время поступил Марк Випсаний Агриппа, удалившись из Рима на Родос в период возвышения первого мужа Юлии Старшей, Марцелла.
Человеку, живущему в XXI в., опасения Тиберия могут показаться нелепыми. Но его жизнь действительно висела на волоске, причём с годами этот волосок становился всё тоньше. Вот что пишет о том периоде жизни Тиберия римский историк Светоний Транквилл: «Когда он совершил поездку на Самос, чтобы повидать своего пасынка Гая, назначенного наместником Востока, он заметил в нём отчуждённость, вызванную наговорами Марка Лоллия, его спутника и руководителя. Заподозрили его и в том, что обязанным ему центурионам, когда они возвращались с побывки в лагеря, он давал двусмысленные письма к различным лицам, по-видимому, подстрекавшие их к мятежу. Узнав от Августа об этом подозрении, он стал беспрестанно требовать, чтобы к нему приставили человека из какого угодно сословия для надзора за его словами и поступками. Он забросил обычные упражнения с конём и оружием, отказался от отеческой одежды, надел греческий плат, и сандалии
[236] и в таком виде прожил почти два года, с каждым днём всё более презираемый и ненавидимый. Жители Немавса
[237] даже уничтожили его портреты и статуи, а в Риме, когда на дружеском обеде зашла о нём речь, один из гостей вскочил и поклялся Гаю, что если тот прикажет, он тотчас поедет на Родос и привезёт оттуда голову ссыльного…» [Suetonius «Tiberius», 12, 2–3; 13, 1].
Все вокруг уже считали, что дни Тиберия сочтены, и так, наверное бы, и было, если бы не заступничество его матери. Октавиан продолжал любить Ливию и не мог отдать приказ казнить её сына. Но Ливия прекрасно понимала, что со смертью мужа и с нею, и с сыном неминуемо расправятся. Ей просто необходимо было устранить Юлию, в противном случае Юлия устранила бы её.
Позиции Юлии Старшей казались незыблемыми. Её отец — император. Её старшие сыновья, Гай Цезарь и Луций Цезарь, усыновлены дедом и объявлены официальными его наследниками. Подрастает её третий сын, Агриппа Постум. Что могло бы поколебать её положение? Что могло спасти Тиберия, которого Юлия ненавидела?
Даже простолюдины стали смотреть на Тиберия, как на человека обречённого, и те, кто ещё недавно лебезили перед ним, спешили пнуть поверженного. «Грамматик Диоген на Родосе устраивал учёные споры каждую субботу; однажды Тиберий пришёл его послушать в неурочное время, однако тот не принял его и через раба предложил ему прийти через семь дней» [Suetonius «Tiberius», 32, 2].
Будь на месте Ливии иная женщина, ей оставалось бы только плакать. Но Ливия обладала железной волей и смогла найти способ изменить положение.
Этим способом стала дискредитация Юлии Старшей. Юлия, как и большинство тогдашних римских матрон, вела достаточно свободный образ жизни. При её дворе собиралась молодёжь, там бывали модные поэты, певцы, музыканты. За Юлией вполне открыто ухаживал Юл Антоний, сын бывшего триумвира Марка Антония. Он мог стать для неё весьма неплохим мужем — во всяком случае, он прекрасно подходил Юлии и по возрасту и по положению. В 10 г. до н. э. он избирался одним из консулов. Могла ли она мечтать о более достойном муже?
