Шаг за шагом братья Сципионы теснили карфагенян. Римская армия была лучше организована, и её ядро состояло из свободных граждан, в то время как карфагенская армия почти полностью состояла из наёмников. Римские полководцы обладали полной свободой действий, в то время как Гасдрубалу и другим карфагенским полководцам нередко мешали противоречивые указания своего же карфагенского сената, где постоянно шла острая политическая борьба. Да и среди полководцев Карфагена не было другого, равного Ганнибалу. Но и остальные карфагенские полководцы отнюдь не были простаками. Оправившись от первых неудач, они цеплялись за каждый клочок земли, упорно защищали каждую крепость. Продвижение римлян замедлилось, а затем и вовсе приостановилось. Как пишет Тит Ливий, «в течение двух лет ничего достопамятного сделано не было, а война велась не столько оружием, сколько сговорами и переговорами» [Т. Liv., XXV, 32, 1]. Обуславливалось это тем, что ни римляне, ни карфагеняне не получали достаточно подкреплений из метрополии, чтобы добиться перевеса сил, и пополняли свои войска за счёт вербовки воинов из местных племён кельтиберов. Некоторое время такое положение устраивало Сципионов, так как они считали главной своей задачей не дать карфагенянам перебросить войска из Испании в Италию на помощь Ганнибалу. Но в 212 г. до н. э. братья Сципионы, полагая, что смогут добиться полной победы в войне в Испании, перешли к решительным действиям.
Расчёт Сципионов основывался на том, что им удалось набрать достаточно наёмников из кельтиберов, а карфагенские войска в Испании в то время были разделены на три армии, одной из которых командовал Гасдру-бал Барка, сын Гамилькара, брат знаменитого полководца Ганнибала, другой армией — Гасдрубал, сын Гисгона, а третьей — Магон, общего же командования у карфагенян не было. Первый удар Сципионы решили нанести по находившейся к ним ближе других армии Гасдрубала, брата Ганнибала, стоявшей вблизи города Амторгис. По словам Тита Ливия, Сципионы «надеялись, что сил для этого хватит с избытком. Беспокоило одно — как бы Гасдрубал-второй и Магон, перепуганные его бегством, не ушли в непроходимые горные леса и не затянули бы войну» [Т. Liv., XXV, 32, 6]. Чтобы не допустить этого, Сципионы приняли решение разделить свои войска с тем, чтобы Публий Сципион повёл две трети войск против Гасдрубала и Маго-на, а Гней Сципион с оставшейся третью и кельтиберами выступил против Гасдрубала Барки.
Сначала Гней и Публий Сципионы совместно выдвинулись к Амторгису и разбили свой лагерь на виду у неприятеля так, что от карфагенян их лагерь отделяла только река, а уже затем братья разделились: Гней Сципион остался у Амторгиса, а Публий Сципион отправился со своей частью войск преследовать Гасдрубала-второго и Магона. Сципионы полагали, что скоро будут праздновать победу, но ни праздновать победу, ни вновь встретиться в этой жизни им уже не удалось. «Гасдрубал проведал, как малочисленно собственное войско у римлян в лагере, римлян, которым оставалось надеяться на вспомогательные отряды кельтиберов. Он по опыту знал всё вероломство варваров и особенно тех племён, с которыми столько лет воевал. Устные сношения были легки, так как оба лагеря были полны испанцев. Тайно ему удалось за большие деньги договориться с вождями кельтиберов о том, чтобы они увели свои войска от римлян. Они даже не видели в том ужасного преступления: они ведь не поднимают руку на римлян, а платят им — и не меньше, чем достало бы на войну, — только за то, чтобы они не воевали. А ведь не только мир, но и удовольствие вернуться домой, свидеться со своими, увидеть своё добро — всё это радовало всех. Ещё легче, чем вождей, было убедить толпу. Нечего было бояться, что малочисленные римляне могут задержать их силой» [Т. Liv., XXV, 33, 1–5]. Внезапно собравшись, кельтиберы стали уходить, а на расспросы и уговоры римлян отвечали, что вынуждены сделать это из-за начавшихся на родине местных распрей. Не имея возможности ни силой, ни уговорами удержать своих бывших союзников и, понимая, что без них стал гораздо слабее неприятеля, Гней Сципион начал отступать, стремясь уклониться от сражения.
В это время карфагеняне всей своей мощью обрушились на армию Публия Сципиона, отрезав ему и возможность наступать и пути отхода. Публий Сципион укрылся в лагере, но долго оставаться там не мог, так как карфагеняне перехватывали его фуражиров, и вскоре он мог остаться без продовольствия. Узнав, что на помощь к карфагенянам подходит царь свес-сетанов Индибилис, ведя с собою семь с половиной тысяч воинов, римский полководец, оставив в лагере лишь небольшой отряд для охраны, попробовал незаметно обойти карфагенян и перехватить Индибилиса. Ему удалось, найдя брешь в карфагенских заслонах, вырваться из лагеря и, завязав сражение с подходившими свессетанами, потеснить Индибилиса, но затем враги навалились с новой силой. На фланги римлян напала нумидийская конница, а в тыл ударила подошедшая армия карфагенян. Римляне дрались упорно, но когда Публий Сципион был убит ударом копья, организованное сопротивление прекратилось. Как пишет Тит Ливий, «вождя не стало, и строй распался, воины кинулись бежать; прорваться между нумидийцами и легковооружёнными вспомогательными отрядами оказалось нетрудно, но ускользнуть от многочисленных всадников и пехотинцев, бежавших так же быстро, как лошади, было вряд ли возможно. Бежавших погибло, пожалуй, больше, чем пало на поле брани, да никто бы и не остался в живых, если бы не темнело так быстро и не наступила ночь» [Т. Liv., XXV, 34, 13–14]. Между тем «карфагенские вожди не сидели сложа руки: им везло и они сразу же после битвы, не дав солдатам даже отдохнуть, торопливо, ускоренными переходами, помчались к Гасдрубалу, сыну Гамилькара. Они не сомневались, что, соединив свои силы, успешно закончат войну» [Т. Liv., XXV, 35, 1].
Когда силы карфагенян соединились, Гней Сципион, увидев, что к Гасдрубалу Барке подошли подкрепления, и поняв, что войска брата разбиты, попытался ускорить отступление, но очень скоро путь ему преградила обошедшая его нумидийская конница, вслед за нумидийцами подошли и основные силы карфагенян. Местность была безлесной — укрыться было негде. Чтобы хоть как-то продержаться, Гнею Сципиону не осталось ничего иного, как обосноваться со своей армией на пологом холме, соорудив вал из вьюков с поклажей. Такая стена недолго сдерживала превосходящие силы противника — решившись на штурм, «разбросав баграми поклажу, враги расчистили себе дорогу, и лагерь был взят» [Т. Liv., XXV, 36, 11]. Гней Сципион погиб при взятии лагеря через двадцать девять дней после гибели своего брата.
За один месяц Рим потерял двух прославленных полководцев, а от двух их армий остались лишь жалкие остатки, добиться же этого карфагенянам удалось лишь благодаря тайной дипломатии.
Карфагенянам теперь ничего не стоило добить деморализованные остатки римских армий, и лишь самонадеянность помешала карфагенянам воспользоваться плодами этой победы. Они слишком рано занялись дележом добычи, и, видимо, именно поэтому большей части солдат Гнея Сципиона удалось вырваться из взятого врагом лагеря и добраться до лагеря Публия Сципиона. Даже соединившись, уцелевшие остатки разбитых армий не представляли бы серьёзной опасности для победителей. Однако карфагеняне вместо того, чтобы покончить с остатками римских армий, принялись праздновать, позабыв обо всех мерах предосторожности. Это и дало римлянам возможность через несколько дней взять реванш, но об этом более подробно рассказано в главе II.
