Важным, хотя и не столь обязательным, как первые два, элементом римской дипломатии было и стремление по мере возможности обеспечивать своим намерениям внешнее благородство целей. Начиная войну против кого-то из соседей или намечая свергнуть или иным образом покарать неугодного царя, римляне всегда старались выискать для этого как можно более весомый предлог. Но обуславливалось это не столько неким природным благородством, сколько прагматизмом. Дело было прежде всего в том, что если бы римляне нападали на своих соседей без всякого повода, это могло бы подтолкнуть тех к объединению для совместного отпора агрессору. Нахождение же благородных предлогов для войны позволяло успокоить других правителей и убедить их, что пока они будут верны Риму, такая судьба их самих не постигнет.
Пожалуй, никто в античном мире не сумел превзойти римлян в искусстве дипломатии. Даже когда в V в. н. э. Западная Римская империя окончательно вступила в полосу упадка, римские дипломаты иногда добивались выдающихся успехов. Одним из последних успехов было создание союзной коалиции для борьбы с нашествием гуннов. Объединившись под руководством воинственного и опытного в военном деле Атиллы, гунны нанесли римлянам ряд поражений и захватили несколько провинций, обосновавшись в Паннонии. Сил самостоятельно нанести поражение гуннам у римлян не было, а предпринятая в 448 г. попытка устранить царя гуннов Атиллу, подкупив его придворных, как уже говорилось выше, провалилась. Какое-то время римляне откупались от гуннов, предотвращая дальнейшие вторжения. Но аппетиты гуннов росли, и в 451 г. Атилла во главе огромного войска, в которое помимо гуннов входили и ополчения нескольких покорённых им народов, вторгся в Галлию. Восточная Римская империя не оказала помощи своим западным соседям. Армия же одной Западной Римской империи была явно слабее, чем армия гуннов, и, казалось бы, уже ничто не спасёт Рим. Но поняв, что откупиться, как они делали это раньше, на этот раз не удастся, римляне сумели сплотить вокруг себя всех противников Атиллы, и в битве на Каталаунских полях
[279] путь Аттиле преградили не только римляне во главе с талантливым полководцем Аэцием, но и везеготы, франки, сарматы, армоцианы, литицианы, бургундионы, саксоны, рипаролы, а также десятки отрядов менее крупных племён, которых Аэций сумел сделать своими союзниками. «В этой известнейшей битве самых могущественных племён пало, как рассказывают, — пишет Иордан, — с обеих сторон 165 тысяч человек, не считая 15 тысяч гепидов и франков; эти раньше чем враги сошлись в главном сражении, сшиблись ночью, переколов друг друга в схватке — франки на стороне римлян, гепиды на стороне гуннов» [J. «Getica», 217]. Возглавленная римлянами коалиция сумела заставить Аттилу покинуть Галлию, и это на два с лишним десятилетия отсрочило падение Западной Римской империи.
Битва на Каталаунских полях, остановившая вторжение гуннов, была выдающейся победой не только римского оружия, но и римской дипломатии. Однако это была, пожалуй, последняя из выдающихся побед и римского оружия, и римской дипломатии. Дипломатия всегда была всего лишь «искусством возможного». Империя продолжала слабеть. Когда, в конце концов, императоры потеряли опору и в армии, и в народе, дипломаты также оказались не в силах спасти Империю.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
История римской разведки и других тайных служб Рима является неотъемлемой частью всей римской истории. Успехи или неудачи этих служб нередко определяли победы или поражения римских армий, деятельность римских спецслужб всегда влияла на римскую науку, культуру, искусство и, конечно же, на римское законодательство и общественную мораль.
Через полторы с лишним тысячи лет после падения Рима сведения о том, как действовали и с кем боролись римская разведка, контрразведка и полиция, более интересны уже не разведчикам и полицейским, а историкам и широкому кругу читателей. Однако над вопросом, почему римские спецслужбы, даже терпя порой отдельные неудачи, поначалу неизменно побеждали своих врагов, равно как и над вопросом, почему в дальнейшем столь развитые, наработавшие огромный опыт разведывательные и полицейские структуры так и не смогли предотвратить развала некогда могущественнейшей в мире Империи, было бы полезно задуматься и политикам, и политологам. Техника и технологии в любом деле постоянно совершенствуются, и всё, даже самое совершенное на сегодняшний день, когда-то устаревает. Насколько архаичным представляется нам то, что было вершиной технического и организационного совершенства всего лишь 100 лет назад! Зачем же, казалось бы, нужно изучать события, происходившие за тысячелетия до нас? Немало людей думают именно так. Тем не менее, прошлое тоже очень многому может научить.
В этой книге рассказано лишь о некоторых ярких и важных, на мой взгляд, эпизодах деятельности как римских спецслужб, так и разведок их противников. Но никогда и никому не удастся выяснить и рассказать об этом всё, тем более что в истории античных спецслужб очень много «белых пятен». Поэтому закончить книгу я хочу словами римского государственного деятеля, полководца и писателя Секста Юлия Фронтина: «Поскольку я за этот труд, как и за прочие, взялся не ради снискания похвал, а скорее для общественной пользы, то если кто дополнит в чём-либо мой труд, я буду считать, что он мне помогает, а не критикует меня».
ПРИЛОЖЕНИЯ
Краткие сведения о цитируемых античных авторах и государственных деятелях
Все имена, независимо от того, писал ли автор на латинском языке или греческом, приводятся в современном латинском написании.
Aurelius Victor (Sextus Aurelius Victor)
Аврелий Виктор (Секст Аврелий Виктор). Римский историк и государственный деятель, выходец из простой семьи. В 361 г. был принят императором Юлианом «Отступником», причём после встречи император приказал в награду за литературный труд Аврелия установить его бронзовую статую. Пребывал в почёте и при последующих императорах. В 369 г. Секст Аврелий Виктор был консулом, а в 388–389 гг. исполнял должность префекта Рима.
Ausonius (Decimus Magnus Ausonius)
Авсоний (Децим Магн Авсоний. 310–393 гг.). Авсоний родился в семье врача, получил риторическое образование и долгое время преподавал грамматику, а кроме того писал стихи. В 365 г. Авсоний стал одним из учителей Грациана, сына императора Валентиниана. Это положило начало его карьере государственного деятеля. Через два года Грациан был объявлен императором — соправителем своего отца, что сделало должность Авсония ещё более престижной. В дальнейшем Авсоний занимал многие важнейшие государственные посты, а в 379 г. был одним из консулов, при этом он постоянно и много писал. Большинство сохранившихся стихов Авсония не отличаются большой художественой ценностью, но некоторые из них представляют немалый интерес для историков, давая ценнейшие сведения по самым различным аспектам жизни Римской империи во второй половине IV в. н. э.
