Каждый дозор на рассвете доставляет трибуну дощечку. Если дощечки сданы все, столько, сколько было взято их, дозорщики удаляются обратно и никто не отвечает. Если же кто из них возвращает дощечек меньше, чем назначено сторожевых постов, то по начертаниям на дощечках трибун велит позвать соответствующего центуриона, а этот последний вызывает наряжённых на стражу солдат, которым и даётся очная ставка с дозором. Если вина падает на стражу, дозорщик тут же и доказывает её при помощи свидетельских показаний своих спутников: он обязан сделать это, ибо в противном случае обвинение падёт на дозор. Тотчас собирается совет трибунов, который и судит. В случае обвинения виновный подвергается наказанию палками. Наказание это производится приблизительно так: трибун берёт палку и ею как бы только касается осуждённого; вслед за сим все легионеры бьют его палками и камнями. Наказуемых забивают большей частью до смерти тут же, в самом лагере, а если кто-нибудь и выходит ещё живым, то не на радость себе. Да и какая ему радость, если возврат на родину ему не дозво — лен, и никто из родственников не осмелится принять такого человека к себе в дом. Поэтому раз постигло кого подобное несчастие, он погиб бесповоротно. Та же участь угрожает помощнику центуриона или самому центуриону, если они своевременно не дали надлежащих указаний: первый — дозорщикам, второй — начальнику ближайшего эскадрона. Благодаря беспощадной строгости наказания, ночная охрана у римлян исполняется неукоснительно» [Polib., VI, 36, 1–9; VI, 37, 1–6].
Нужна ли была такая строгость? Да, нужна. Более того, такая строгость была просто необходима. Если во время марша противнику и удавалось иногда заманивать римлян в засады, то застать римлян врасплох в крепости, в лагере или на стоянке не удавалось практически никому и никогда. В то же время римлянам порою удавалось даже совершенно переломить ход военной кампании, пользуясь беспечностью своих противников. Одним из ярких примеров этому могут служить события, происшедшие в 212 г. до н. э., во время второй Пунической войны, в Испании. В том году карфагеняне разгромили войска римских полководцев Публия Сципиона и Гнея Сципиона. Оба римских полководца и большая часть их армий погибли. Это поражение могло изменить весь ход войны. Выбив остатки римских войск из Испании, карфагеняне могли перебросить свои войска из Испании в Италию на помощь Ганнибалу и тогда, кто его знает, смогли ли бы римляне ему противостоять, тем более что в результате такой победы от Рима могли отколоться некоторые его союзники. Так могло быть, но так не случилось. Вместо того чтобы развить свой успех, карфагеняне стали праздновать победу, разделив свою армию и не выставив никакого охранения. Беспечность обошлась карфагенянам очень дорого. Римский всадник, Луций Марций, много лет провоевавший под началом Гнея Сципиона и получивший хорошую выучку, не растерявшись, сумел собрать разбежавшихся было римских воинов, а затем быстро стянул в кулак солдат почти всех уцелевших римских гарнизонов. Разведав, что карфагенский лагерь охраняется небрежно, а точнее, вовсе не охраняется, Марций вдохновил своих солдат на бой и внезапно атаковал карфагенян ночью. У Марция было гораздо меньше войск, а в шести милях от первого карфагенского лагеря стоял лагерь второй карфагенской армии. В обычном сражении римляне из-за своей малочисленности были бы неминуемо разгромлены. Но благодаря полной беспечности карфагенян замысел Марция удался: «Перед воротами не было караульных, на валу не стояла охрана; римляне проникли в лагерь будто в свой собственный — сопротивления не встретили. Тут затрубили трубы и поднялся крик: кто рубил полусонных врагов, кто поджигал хижины, крытые сухой соломой, кто стал в воротах, чтобы помешать бегству неприятеля. Враги потеряли голову от этих криков, резни, пожаров: ничего не слыша и не соображая, они, безоружные, натыкались на отряды вооружённых воинов; мчались к воротам — дорога преграждена, — и они прыгали с вала» [Т. Liv., XXV, 39, 2–5].
Бежать удалось очень немногим, да и те не смогли предупредить своих во втором лагере, так как Марций предусмотрительно перекрыл дорогу от первого карфагенского лагеря ко второму поставленной в засаду когортой. Все беглецы, пытавшиеся прорваться к своим, были перебиты. А Марций, не задерживаясь в первом лагере, двинул свои войска ко второму карфагенскому лагерю, который охранялся ничуть не лучше, и, напав на него на рассвете, нанес карфагенянам второе не менее сокрушительное поражение. Так небрежность карфагенян в организации дозорной и сторожевой служб за одну ночь в корне изменила положение дел в Испании, а возможно, переломила и весь ход второй Пунической войны.
Дозорная служба организовывалась римлянами ничуть не менее тщательно, чем их сторожевая служба. Особенно важное значение уделялось ей во время передвижения войск. Как писал об этом Вегеций: «Спокойным является тот путь, движение по которому враги менее всего подозревают. Но так как, конечно, разведчики, посланные и с другой стороны, узнают о движении нашего войска, или просто догадываясь об этом, или видя это своими собственными глазами, а иногда бывают и перебежчики, и предатели, то нужно теперь сказать, каким образом должно расстроить их попытки и им противодействовать. Когда вождь собирается двинуться со всем войском в поход, пусть пошлёт людей наиболее верных и наиболее хитрых и осмотрительных на отборных конях, чтобы они осмотрели те местности, по которым предстоит идти, и впереди и в тылу, и справа и слева, чтобы враги не устроили какой-нибудь засады. Разведчики делают это спокойнее ночью, чем днём» [Veg., Ill, 6]. Особо предупреждал он и об осторожности, указывая, что «само себе как бы создаёт предателя войско, чей разведчик попадает в руки врагов» [Veg., Ill, 6].
В период расцвета Римской республики и Римской империи дозорная и сторожевая службы в римских войсках почти всегда были организованы на высочайшем по тому времени уровне, превзойти который не удавалось никому. С упадком Империи начала падать и дисциплина войск. Качество организации дозорной и сторожевой служб в римской армии естественно понизилось, но даже тогда в этом отношении римские войска, как правило, превосходили своих противников, а наставления римских авторов служили пособием и учебником многим военачальникам самых разных стран вплоть до XIX в., и лишь появление совершенно новых видов оружия и совершенно новых приборов связи, наблюдения и обнаружения сделали эти наставления римских полководцев устаревшими.
Глава lll
Картография и разведка местности, а также использование знаний географии и астрономии в военном деле Древнего Рима
Знание местности всегда имело огромное значение для ведения войны, и римские полководцы всегда уделяли большое внимание изучению местности. Делалось это всеми возможными способами. Сведения поступали и от купцов, и от путешественников, и от специально посланных для разведки местности людей. Римские военачальники старательно выведывали сведения об особенностях будущего театра военных действий у местных жителей, у пленных и перебежчиков, а если было возможно, то и сами всегда осматривали места предстоящих сражений, а также дороги, по которым собирались вести войска. Некоторые успешные операции римских войск стали возможны исключительно благодаря умело проведённой разведке местности. Одной из таких операций был захват римлянами Нового Карфагена, располагавшегося на месте современного испанского города Картахена. Этот город долгое время был оплотом карфагенян в Испании. Но в 210 г. до н. э. к стенам Нового Карфагена подошла римская армия во главе с Публием Корнелием Сципионом (тем самым, что через восемь лет разгромит Ганнибала и, завершив вторую Пуническую войну, войдёт в историю как Сципион «Африканский» Старший). За два года до этого в боях с карфагенянами погибли его отец, тоже носивший имя Публий Корнелий Сципион, и дядя, Гней Корнелий Сципион. Но молодой Публий Сципион, которому было тогда всего 24 года, оказался гораздо более умелым и удачливым полководцем, чем его отец и дядя.
