Милону всё это было только на руку. По словам К. А. Педиана, «поджог курии вызвал среди граждан гораздо большее негодование, нежели то, какое было вызвано убийством Клодия. Поэтому Милон, который, как думали, добровольно отправился в изгнание, в ту ночь, когда курия была подожжена, возвратился в Рим, ободрённый тем, что его противники навлекли на себя ненависть, и с такой же настойчивостью стал добиваться консульства. Он открыто роздал по трибам по тысяче ассов
[50] на каждого гражданина. Через несколько дней народный трибун Марк Целый созвал для него сходку и даже сам выступил перед народом в его пользу. Оба они говорили, что Клодий устроил Милону засаду» [Asc. Pedianus «Pro Т. A. Milo», 9].
Если бы Милон приказал убить кого-то менее известного, чем Публий Клодий, и если бы не поссорился перед этим с могущественным Гнеем Помпеем, то убийство, очевидно, сошло бы ему с рук. Но тут Милон явно зарвался, «после того, как Помпей с необычайной быстротой обеспечил защиту» [Asc. Pedianus «Pro Т. A. Milo», 10], двое племянников Клодия потребовали суда над Милоном и добились своего. У Милона нашлось немало защитников, среди которых были и знаменитый оратор Цицерон, и видные сенаторы Марк Марцелл, Марк Калидий, Марк Катон, Фавст Сулла, но противники у него тоже были люди значительные, а дело было слишком уж очевидным, чтобы его замять. Милона приговорили к изгнанию — максимальному в то время наказанию для знатного римлянина. С мыслью о консульстве ему пришлось распрощаться, «вследствие огромных долгов его имущество поступило в продажу за одну двадцать четвёртую часть своей стоимости» [Asc. Pedianus «Pro Т. A. Milo», 33].
Но что чрезвычайно интересно и важно в этом деле, так это то, что гладиаторы и рабы Милона, совершившие резню, вообще не понесли наказания. Марка Савфея, руководившего штурмом харчевни, к суду, правда, привлекли, но суд его оправдал. А кроме того, Милон на следующий день после убийства Клодия даровал свободу двенадцати своим рабам, «которые особенно постарались» [Asc. Pedianus «Pro Т. A. Milo», 12]. Этих ставших вольноотпущенниками рабов и вовсе никто не стал преследовать.
Положение, когда каждый мог держать у себя личный отряд гладиаторов, было на руку слишком многим сенаторам, чтобы кто-то потребовал это запретить. Конечно, сенаторы возмутились, когда был убит один из них, но само наличие подобных отрядов их не смущало, ведь такие же отряды были и у многих из них.
Современному читателю может показаться странным то, что допускались такие беспорядки. Казалось бы, кому из власть имущих нужны были пожары и побоища в центре Рима? Чёткий и однозначный ответ на это есть у Аппиана, кратко и ясно изложившего действительную причину нерасторопности властей: «Помпей сознательно допускал такой беспорядок, чтобы ощущалась необходимость назначения диктатора. Среди многих шла болтовня о том, что единственным спасением от теперешних зол была бы монархическая власть; что нужно выбрать человека сильного и вместе с тем милостивого; указывали на Помпея, который имел в своём распоряжении достаточно войска, как кажется, любил народ и уважал сенат, был воздержан в жизни и благоразумен, легко доступен для просьб, — было неважно, таков ли он или только таким казался. Помпей на словах сердился по поводу всех этих предположений, на деле же тайно всё делал для их осуществления и нарочно допускал беспорядок и анархию в государственном управлении» [Appian «В. С.», II, 20]. Гладиаторы же были всего лишь исполнителями чужой воли, но исполнителями отменными и не рассуждающими, да притом ещё и такими, которых можно было обвинить в том, что они действовали по собственной инициативе, в силу своей природной дикости, распущенности и испорченности.
3. Гладиаторы в период гражданских войн
Созданный путём тайного соглашения в 60 г. до н. э. Гаем Юлием Цезарем, Гнеем Помпеем «Великим» и Марком Лицинием Крассом триумвират лишь на некоторое время стабилизировал положение Республики. До поры до времени соперничество Помпея и Цезаря уравновешивалось Крассом, а также тем, что Помпей женился на единственной дочери Цезаря, Юлии, а Цезарь — на родственнице Гнея Помпея, Помпее. Однако очень скоро Цезарь дал Помпее развод, уличив в неверности, затем в 54 г. до н. э. при неудачных родах умерла Юлия, оборвав родственные связи между Цезарем и Помпеем, а в 53 г. до н. э. в битве с парфянами при Каррах погиб Марк Лициний Красс. С гибелью Красса негласный триумвират фактически распался, а между Цезарем и Помпеем разгорелась ожесточённая борьба, в которой использовались все возможные средства, в том числе и гладиаторы.
Гладиаторы использовались прежде всего для пышных зрелищ, организаторы которых старались угодить народу и поднять тем самым свой авторитет. Точно так же, как со второй половины XX в. многие современные политики пытались привлечь к себе избирателей за счёт организации бесплатных концертов популярных поп-звёзд, римские политики привлекали к себе граждан организацией бесплатных театральных зрелищ, скачек и, конечно же, гладиаторских боёв. Но римские магнаты держали собственные отряды гладиаторов ещё и потому, что их, при случае, можно было использовать и для других целей.
Большое внимание гладиаторам уделял Гай Юлий Цезарь. В Капуе ему принадлежала целая гладиаторская школа, причём одна из лучших. Однажды, будучи консулом
[51], Цезарь, как пишет Светоний Транквилл, устроил гладиаторский бой, «но вывел меньше сражающихся пар, чем собирался: собранная толпа бойцов привела его противников в такой страх, что особым указом было запрещено кому бы то ни было держать в Риме больше определённого количества гладиаторов» [Suetonius «Julius», 10, 2]. Однако хотя римский сенат и начинал понимать, что наличие у вельмож крупных личных отрядов гладиаторов становится опасным для самого существования Республики, запрет этот продержался недолго.
Цезарь ещё несколько раз устраивал для народа пышные гладиаторские игры, и эти представления становились всё более грандиозными по мере роста его могущества. Великолепные игры были устроены им в память об умершей при родах дочери, гладиаторскими играми были отмечены некоторые из его триумфов. Однако в планах Цезаря гладиаторы должны были служить не только средством развлечения толпы. Как пишет о Цезаре всё тот же римский историк Светоний Транквилл, «знаменитых гладиаторов, в какой-нибудь схватке навлекших немилость зрителей, он велел отбивать силой и сохранять для себя. Молодых бойцов он отдавал в обучение не в школы и не к ланистам, а в дома римских всадников и даже сенаторов, которые хорошо владели оружием; по письмам видно, как настойчиво просил он следить за обучением каждого и лично руководить их занятиями» [Suetonius «Julius», 26, 3].
