Зачем могущественному правителю надо было, раздражая народ, спасать от смерти каких-то гладиаторов, которые изначально предназначались для того, чтобы прилюдно расставаться с жизнью? Зачем некоторых из молодых гладиаторов Цезарь отделял от других и проявлял столь большой интерес именно к их обучению? О причинах этого мы можем только догадываться, но вряд ли это объяснялось чрезмерным человеколюбием и сентиментальностью. Более вероятной причиной кажется то, что спасённые от верной смерти опытные бойцы готовы были на всё, чтобы отблагодарить своего патрона. Точно так же воспитанные особым образом молодые гладиаторы боготворили своего покровителя и готовы были сражаться за него не только на арене, а пребывание в домах знатных семейств давало им возможность не столько набраться опыта во владении оружием — этому их прекрасно обучали и в гладиаторских школах — сколько ознакомиться с тем, как живут знатные римляне, обучаться правильным манерам поведения. В дальнейшем такого гладиатора или группу гладиаторов можно было под видом купцов или путешественников послать в какую-нибудь из провинций для тайного устранения неугодного опального представителя знати. Исторических свидетельств о том, что Цезарь применял своих гладиаторов для таких целей, не сохранилось, и это всего лишь версия. Но так могло быть, а никаких свидетельств могло не сохраниться хотя бы по той причине, что, во-первых, подобные миссии были надёжно засекречены, а во-вторых, потому, что их исполнителей можно было затем легко устранить и путём обычного убийства, которое никто не стал бы расследовать, а можно было поступить ещё проще — выставить гладиатора на играх против заведомо более сильного противника. Большое разнообразие видов гладиаторского оружия всегда позволяло, при желании, выбрать такое сочетание вооружения противников, при котором один из участников схватки был бы заранее обречён.
Как уже говорилось выше, достоверных свидетельств использования гладиаторов Юлием Цезарем для тайных операций нет, но об одном случае загадочного убийства, которое могло быть совершено по его приказу, рассказать стоит.
Убийство Марка Клавдия Марцелла
Несколько столетий одним из самых богатых и влиятельных патрицианских родов Рима был род Марцеллов. Его представители неоднократно избирались преторами и консулами, управляли важнейшими провинциями. В борьбе за власть между Гаем Юлием Цезарем и Гнеем Помпеем «Великим» семейство Марцеллов решило стать на сторону Помпея, причём одним из самых ярых сторонников Помпея стал Марк Клавдий Марцелл, избранный при поддержке Помпея консулом в 51 г. до н. э. Поддержка Помпея обеспечила избрание консулов из семейства Марцелла и на следующие два года (50 и 49 гг. до н. э.).
Делая ставку на Помпея, Марк Клавдий Марцелл прилагал все усилия для того, чтобы навредить Цезарю. Как пишет Аппиан, «Цезарь основал в Верхней Италии город Новумкомум, даровав ему латинское право; тот из его жителей, кто в течение года занимал высшую должность
[52], становился римским гражданином, — таково значение латинского права. Марцелл, с целью оскорбить Цезаря, приказал высечь розгами одного из новумкомцев, занимавшего у себя городскую магистратуру и потому считавшегося римским гражданином, чего нельзя было сделать с лицом, обладавшим правами римского гражданства
[53]. Марцелл по своей пылкости открыл свою мысль: удары служат признаком негражданства. Поэтому он приказал высечь этого человека и рубцы показать Цезарю. Дерзость Марцелла дошла до того, что он предлагал до окончания срока послать Цезарю преемников по наместничеству. Но Помпей воспрепятствовал этому под тем лицемерным предлогом, что из-за остающегося краткого срока не следует оскорблять такого блестящего мужа, как Цезарь, принесшего столько пользы отечеству. Тем самым Помпей показал, что по истечении срока Цезаря должно лишить власти
[54]» [Appian «В. С.»,II, 26].
Неудивительно, что когда конфронтация между Цезарем и Помпеем переросла в гражданскую войну, Марк Клавдий Марцелл оказался в лагере Помпея, но после того, как 6 июня 48 г. до н. э. Помпей потерпел сокрушительное поражение в битве при Фарсале, Марцелл не стал продолжать борьбу, как это сделали наиболее рьяные помпеянцы, продолжившие сопротивление Цезарю в Африке и Испании, а удалился в изгнание в город Митилены на находившемся под властью Рима греческом острове Лесбос.
Менее «отличившиеся» в борьбе с Цезарем члены семейства Марцел-лов вообще поспешили перейти на его сторону и вскоре вновь оказались в фаворе.
В Риме у Марка Клавдия Марцелла осталось немало сторонников. Хлопотали за него и его родственники. «Здесь о твоём прощении молит тревога, молят также обильные постоянные слёзы Гая Марцелла, твоего брата, глубоко преданного тебе», — писал в сентябре 46 г. до н. э. в письме Марку Клавдию Марцеллу его друг Марк Туллий Цицерон (Письмо CCCCLXXXVII, [Fam., IV, 7].
Цезарь прощал многих изгнанников, но простить Марцелла не спешил — слишком уж тот ему досадил. Возможно, настораживало Цезаря и то, что сам Марцелл не просил о снисхождении. Однако и оставлять Марцелла надолго в ссылке было нежелательно. Надо было что-то делать. Друзья Марцелла стали опасаться того, что Цезарь примет в отношении него некое кардинальное решение. В следующем своём письме Марцеллу, написанном в сентябре того же 46 г. до н. э., Цицерон прямо советует ему обратиться к Цезарю с просьбой о помиловании, убеждая, что «если величию духа было свойственно не идти с мольбой к победителю, то смотри, как бы презрение к его же благородству не оказалось свойственным гордости», а в конце письма прямо предупреждал, что промедление с покаянием может стоить Марцеллу жизни. «Если жизнь там и кажется тебе более приятной», — заканчивает то письмо Цицерон, — то тебе, тем не менее, следует подумать, как бы она не оказалась менее безопасной: для мечей свобода велика, а в отдалённых местностях перед преступлением меньше останавливаются. Твоё спасение настолько заботит меня, что я могу сравняться только с твоим братом Марцеллом или, во всяком случае, занять место очень близко к нему; твой же долг — считаться с обстоятельствами и заботиться и о своём спасении, и о жизни, и об имуществе» (Письмо CCCCLXXXVIII), [Fam, IV, 9].
В этом же месяце сентябре друзья Марцелла уговорили родственника Гая Юлия Цезаря, сенатора Луция Пизона, намекнуть на тяжёлое положение изгнанника. После этого Гай Марцелл бросился Цезарю в ноги, моля простить своего брата, а весь сенат в полном составе встал, уговаривая Цезаря согласиться. Осудив Марка Клавдия Марцелла за проявленную ранее, как он выразился «свирепость», Цезарь сказал, что «нс откажет сенату в его просьбе насчёт Марцелла даже несмотря на предзнаменование» (Письмо Цицерона из Рима в провинцию Ахайю Сервию Сульпицию Руфу ССССХСП [Fam., IV, 4], написанное в конце сентября 46 г. до н. э.). Под дурным предзнаменованием Цезарь имел в виду, конечно же, то, что сенат так заботит судьба Марка Клавдия Марцелла, его врага. Но Цезарь был прежде всего политик, и он счёл выгодным для себя пойти на такую уступку, во всяком случае объявить об этом. Цицерон же, как один из главных ходатаев, закрепляя успех, поспешил выступить в сенате с речью «По поводу возвращения Марка Клавдия Марцелла», заранее благодаря Цезаря за милосердие.
