Можно представить себе, насколько манили римлян богатства Парфии, если Юлий Цезарь собрался напасть на неё сразу же по окончании кровопролитнейшей гражданской войны, вместо того чтобы дать Римскому государству оправиться от потерь!
Обычно римляне справлялись со всеми противниками значительно меньшими силами, но, даже располагая такой невиданной мощью, Юлий Цезарь, вместо того чтобы действовать напролом, тщательно готовил вторжение. Его войска вовсе не случайно сосредоточивались не в римской Сирии, откуда и планировалось начать поход, а на Балканах. Переброска их в Сирию должна была застать парфян врасплох.
Лишь убийство Цезаря заговорщиками за четыре дня до планируемого им отбытия из Италии спасло тогда Парфию от вторжения. Более того, в ходе разразившихся после смерти Цезаря гражданских войн парфяне, воспользовавшись ситуацией, сами предприняли вторжение в Сирию. Но в отличие от войны против Красса, эта удачно начавшаяся война закончилась для парфян поражением. Полководец триумвира Марка Антония, Вентидий Басс, заманил парфян на невыгодную для них местность и разбил, причём в бою погиб командовавший парфянскими войсками сын и наследник парфянского царя Пакор. Марк Антоний тут же решил превзойти своего полководца и сам предпринял поход на Парфию. Армию он собрал огромную, но вот о том, чтобы тщательно разработать план вторжения и продумать снабжение войск, не позаботился. Неподготовленный поход сорвался — нехватка воды и продовольствия заставила Марка Антония бесславно вернуться
[118]. Он стал готовить новый поход, не менее грандиозный, чем планировавшийся Юлием Цезарем, но этот поход провалился уже не из-за сопротивления парфян, а из-за начавшейся войны между триумвирами и поражения в ней Марка Антония.
Победивший Марка Антония и ставший единоличным правителем Рима, а затем и императором, приёмный сын Гая Юлия Цезаря Октавиан тоже мечтал о покорении Парфии.
Октавиан не стал бросаться сломя голову в авантюру, как Марк Антоний. Безусловно, сдерживало его и то, что в результате новых гражданских войн, разразившихся после гибели Юлия Цезаря — сначала войн между республиканцами и триумвирами, а затем в результате войн между самими триумвирами — население Римской державы ещё более уменьшилось. Страна нуждалась в передышке. Затевать в этих условиях завоевание Парфии было нецелесообразно. Вместо того, чтобы трубить, подобно Марку Антонию, о своих намерениях, Октавиан не спешил насторожить будущего противника. Наоборот, с парфянами было заключено перемирие.
В любой войне чрезвычайно важно было иметь своих людей в стане противника. Очень важно это было и для того, чтобы повести в будущем успешную войну против Парфии. И вот Октавиан, воспользовавшись «потеплением отношений», сумел совершить, казалось бы, невозможное — внедрить свою агентуру в ближайшее окружение парфянского царя. Во время мирных переговоров стороны обменялись дарами. При заключении мира это было делом обычным. Передача даров, для того чтобы обмануть или успокоить противника, тоже была делом обычным — так поступали многие. Но Октавиан не просто послал дары, чтобы усыпить бдительность парфян, а в качестве одного из даров внедрил в окружение парфянского царя Фраа-та Четвёртого свою шпионку. Как пишет об этом Иосиф Флавий, «хотя у Фраата были законные дети, однако он взял себе в наложницы итальянскую рабыню Формусу, которую прислал ему в числе прочих даров Юлий Цезарь. (Иосиф Флавий называет здесь Октавиана Юлием Цезарем потому, что полное имя Октавиана было Гай Юлий Цезарь Октавиан
[119] — В. Д.)» [Ios. Flav. «Iudaea», XVIII, 2, 4].
Подарок царю понравился. «Сперва он находился с ней в незаконном сожительстве, но с течением времени, увлечённый её красотой, женился на ней и сделал её своей законной супругой, после того как она успела родить ему сына Фраатака. Она вскоре достигла огромного влияния на царя и задумала приложить все старания, чтобы укрепить за сыном престол парфянский. Впрочем, она вскоре увидела, что достигнет этого не иначе, как если коварным образом избавится от законных детей Фраата. Тогда она стала уговаривать последнего отправить законных детей в Рим в качестве заложников. Так оно и было сделано (Фраат не был в состоянии отказать Формусе в чём бы то ни было), и Фраатак, оставшись один, получал теперь подготовку к будущему правлению» [Ios. Flav. «Iudaea», XVIII, 2, 4].
Всего лишь несколько лет прошло с тех пор, как царю Фраату была подарена Формуса, но отношения Парфии и Рима за это время коренным образом изменились. В 20 г. до н. э. Фраат IV отдал Риму захваченные парфянами у Красса (в 53 г. до н. э.) и у Марка Антония (в 36 г. до н. э.) римские знамёна, а кроме того, отправил в Рим в знак дружбы почётными заложниками нескольких своих сыновей и ближайших родственников. Тогда же Фраат IV согласился, чтобы царём Армении, за контроль из-за которой у Рима и Парфии издавна велись споры, стал римский ставленник.
Это был колоссальный успех Римской империи, и в честь такой невиданной дипломатической победы в Риме было отчеканено даже несколько памятных монет. Успех же этот во многом, если не во всём, объяснялся влиянием Формусы.
Кто-то может начать спорить по поводу того, что Формуса могла и не быть римским агентом, — ведь никто из древних авторов прямо об этом не говорит. Да, теоретически она действительно могла и не быть шпионкой. Но это только теоретически. Практически же и само дарение Формусы и её успех говорят о том, что она прошла отменную спецподготовку. У царя Парфии было много наложниц. Одной лишь красоты, чтобы выдвинуться среди этой массы, было явно недостаточно. Помимо красоты, девушка должна была уметь привлечь мужчину, уметь обратить на себя внимание, уметь ласкать мужчину лучше, чем её соперницы, а римских и греческих гетер этому обучали. Но и этого было бы мало, чтобы, будучи всего лишь подаренной рабыней, приобрести безраздельное влияние на царя! Девушка должна была обладать отменным вкусом, знать не только римские, но и парфянские обычаи, чтобы вести себя соответствующим образом, она должна была достаточно хорошо знать парфянский язык, чтобы уметь поддерживать беседу и направлять её в нужном направлении. Девушка должна была обладать и соответствующим характером, соответствующей силой воли. Кроме того, даря царю рабыню, которая могла бы ему понравиться, дарители должны были позаботиться и о том, чтобы подаренная рабыня, став фавориткой, не стала бы настраивать своего нового повелителя против прежних хозяев.
Так что «подарок» был не случаен. Девушку тщательно подбирали и готовили к её миссии.
Обеспечив надёжный мир на своих восточных границах, Октавиан мог спокойно восстановить нарушенную долговременными гражданскими войнами экономику, а затем заняться завоеваниями в Европе. Его войска быстро покорили Норик, Ретию, Винделикию, Паннонию, значительную часть Германии. Планы вторжения в Парфию Октавиан не оставил, просто они были на некоторое время отложены — ведь теперь Парфия и так шла в русле римской политики. Формуса сумела удержать власть и после смерти во 2 г. до н. э. Фраата IV, сделав царём своего сына Фраатака (правил под именем Фраат V), а сама стала его соправительницей. Она стала единственной женщиной Парфии, чьё изображение было помещено на парфянских монетах.
