– Вы говорите, мои сыновья упоминали о некой шутке с ключом?
– Именно так. Они с друзьями немало выпили и говорили во весь голос.
– Благодарю вас, – кивнул Болейн; взгляд его был исполнен печали.
– Если позволите, я хотел бы сообщить суду еще кое-что, – заявил Чаури. – Жеребец по кличке Полдень всегда отличался неукротимым нравом. В Бриквелле сменилось несколько конюхов, ибо никто не сумел с ним поладить. Саймон Скамблер – единственный, кто нашел к нему подход. Ныне Полдень, как и прежде, никого не подпускает к себе.
– Благодарю вас, Чаури, – сказал Болейн. – А теперь… – трясущимися руками он перевернул несколько листков с записями, – я хотел бы в последний раз вызвать своих сыновей.
Близнецы, сопровождаемые любопытными взглядами, вернулись на свидетельскую кафедру. На этот раз вид у них был слегка раздосадованный. Болейн судорожно сглотнул. Снова повисло молчание.
– Нам следует поспешить! – не скрывая раздражения, заявил Рейнберд. – Заседание длится уже целых сорок пять минут.
– Приношу свои извинения, милорд! – Болейн взял себя в руки и пристально взглянул на сыновей. – Вы слышали: мой управляющий заявил, что вы лгали, утверждая, будто Скамблер скверно обращается с лошадью.
– Его слово стоит не дороже нашего, – равнодушно бросил Джеральд. – К тому же Чаури ваш слуга.
– Вы отрицаете, что вечером двенадцатого мая были в Кослани на петушиных боях, а затем отправились в таверну, где в компании друзей похвалялись, что устроите славную штуку с ключом?
– Накануне мы ночевали у дедушки и потеряли ключ от его дома. Именно об этом шел разговор, – сообщил Джеральд.
– А когда Джеральд нашел наконец свой дублет с кошельком в кармане, оказалось, что ключ лежит в кошельке, – добавил Барнабас.
– И как долго дублет находился на скамье?
– Примерно с полчаса, – пожал плечами Джеральд.
– Значит, вы не собирались отпереть конюшню, выпустить Полдня и все свалить на Скамблера? – продолжал свои расспросы Болейн. – Вы не сообщали об этом намерении своим приятелям и деду?
– Что за вздор он несет? – бросил Джеральд, повернувшись к брату.
– И дед не стал отговаривать вас от подобной шутки, сказав, что ваш отец, то есть я, непременно догадается обо всем, увидев у Скамблера синяки? Ему удалось вас убедить, и на следующий день вы подбросили Саймону ключ. Но вечером, когда ключ находился в кармане дублета Джеральда, кто-то украл его и снял восковой слепок – предположим, при помощи свечи. Слепок этот неизвестный человек впоследствии отнес слесарю Снокстоубу, дабы заказать копию ключа. Вы отрицаете, что подобное возможно?
Близнецы одновременно обожгли меня злобными взглядами. Я тяжело перевел дух. Если сейчас свидетели сообщат суду, что мы выудили у них все эти факты, прибегнув к насилию, нам с Николасом не миновать серьезных неприятностей в коллегии адвокатов. Оставалось надеяться, гордость не позволит братьям Болейн признать, что они попали в ситуацию, в которой выглядели самым жалким образом.
– Откуда вам известно, что именно говорил вашим сыновьям их дед? – обратился к Болейну судья Рейнберд.
– Простите, ваша честь, но я не могу открыть вам источник, из которого получил эти сведения, – судорожно сглотнув, заявил Болейн.
– Значит, ваши слова – не более чем показания с чужих слов, – возвел глаза к потолку Рейнберд.
– Милорд, мои сыновья так и не ответили на мой вопрос.
– Все это – не более чем бессовестная ложь! – Голос Джеральда звучал спокойно и ровно, однако в нем слышались зловещие нотки. – Наш отец и его управляющий Чаури измыслили эту историю, чтобы бросить на нас подозрение. Наш дед, вне всякого сомнения, подтвердит, что подобного разговора между нами никогда не было.
– Разумеется, я готов подтвердить это, – поднимаясь со своего места, заявил Рейнольдс.
– Наши друзья тоже подтвердят, что ни о какой шутке с ключом между нами не было речи.
– Не сомневаюсь, ваши друзья подтвердят все, что угодно, – буркнул Болейн. – Те самые друзья, на показаниях которых и основано ваше алиби.
– Напрасно вы расставляете нам ловушки, отец! – процедил Барнабас. – Вам не удастся отправить нас на виселицу за преступление, которого мы не совершали. Наша мать вернулась домой, и вы убили ее, это очевидно. А после подучили своего прихвостня Чаури и этого чокнутого Скамблера возвести на нас напраслину. – Он метнул взгляд в сторону Саймона. – Эй, Грязнуля! Я слышал, твой новый хозяин дал тебе пинка под зад? И поделом тебе, наглый врун. – Скамблер моментально съежился. Барнабас повернулся к отцу. – Завтра мы придем посмотреть, как вас вздернут на виселицу, сэр.
– И каждая лишняя минута ваших мучений доставит нам огромное удовольствие! – с жутким смехом добавил Джеральд.
Близнецы, как я и надеялся, дали волю обуревавшей их злобе – увы, не в тот момент, когда речь шла о ключах. Так или иначе, зрители и присяжные взирали на братьев с отвращением; несомненно, на судей их выходка тоже произвела отталкивающее впечатление.
– Довольно! – рявкнул Катчет. – Своим поведением вы оскорбляете суд! Если бы не ваша тяжкая утрата, я приказал бы заключить вас обоих в тюремную камеру. Убирайтесь немедленно!
Не проронив более ни слова, близнецы вернулись на свое место. Дед наблюдал за ними с нескрываемым беспокойством. Вновь повисло молчание. Судья Рейнберд безмолвствовал, внимательно разглядывая собственные переплетенные пальцы. Наконец он повернулся к присяжным и изрек:
– Допрос свидетелей закончен. Вы слышали показания относительно обстоятельств, при которых было обнаружено тело. Вы слышали также, что в конюшне, принадлежащей обвиняемому, были обнаружены облепленные грязью ботинки и молоток, послуживший орудием убийства. Свидетели сообщили, что лошадь, находившаяся в конюшне, не подпускала к себе никого, кроме конюха и обвиняемого. Таким образом, у обвиняемого имелись как причина, так и возможность убить свою законную супругу. Даже если выдвинутое защитой предположение, согласно которому преступник действовал не в одиночку, соответствует истине, это отнюдь не означает невиновности Болейна. Что касается пропавшего ключа, вся эта история строится на запутанных показаниях с чужих слов и откровенных домыслах. Тем не менее вам решать, ставит ли она под сомнение виновность Джона Болейна вкупе с тем неопровержимым фактом, что разумный человек, убив свою законную жену ради сохранения второго брака, несомненно, постарался бы спрятать труп, а не выставлять его на всеобщее обозрение. Впрочем, все мы сегодня убедились… – для пущего эффекта он сделал паузу, – все мы убедились в том, что мастер Болейн чрезвычайно вспыльчив и подвержен приступам ярости. Оставайтесь на своих местах, ибо нам предстоит рассмотреть еще несколько дел. Надеюсь, все они будут не столь запутанны и не отнимут так много времени.
По непроницаемым лицам присяжных трудно было понять, какое впечатление произвели на них слова судьи.
