Учитывая, сколь тесно мы общались всю эту неделю, суховатая отчужденная манера Локвуда не могла не удивить меня. Но я понимал, мысли его поглощены болезнью матери и тревогами о будущем урожае.
– Разумеется, Тоби, я не смею вас задерживать. И спасибо за помощь, которую вы нам оказали.
– Надеюсь, старина, ты, по крайней мере, поужинаешь с нами? – воскликнул Барак. – Кстати сказать, теперь, когда суд позади, я не прочь обсудить все подробности дела.
– К тому же, хотя суд и вынес вердикт, мы по-прежнему не знаем, кто убил Эдит Болейн, – напомнил Николас. – Определенно, нам будет что обсудить за ужином.
– Идея неплохая, – кивнул я. – Вы останетесь, Тоби?
– Да, конечно. Хотя, признаюсь откровенно, не думаю, что нам удастся разгадать эту загадку.
Отодвинув стол, стоявший у окна, все уселись вокруг него. Я принес бумагу и чернила для записей и тоже опустился на стул. Когда я садился, спину пронзила резкая боль, заставившая меня поморщиться.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил заметивший это Барак.
– Превосходно, – отрезал я.
– Итак, – начал Николас, – прежде всего мы пришли к выводу, что убийство совершено двумя мужчинами. Оба обладают недюжинной физической силой и хорошо ориентируются в Бриквелле.
– Если бы только вы смогли отыскать этого парнишку, Уолтера, и выяснить, кто же был тот незнакомец, приходивший в мастерскую Снокстоуба, – проронил Тоби. – Не сомневаюсь, этот молодой плут-подмастерье видит не хуже нас с вами. Но теперь, как говорится, ищи ветра в поле.
Отметив про себя, что он говорит «вы» вместо «мы», я невольно почувствовал себя задетым.
– По крайней мере, нам известно, кто украл ключ, – заметил Барак. – Братья Болейн. Двое молодых парней, крепких и сильных. – Он повернулся ко мне. – Вы по-прежнему непоколебимо уверены, что убийство – не их рук дело? По-моему, они оба сумасшедшие. Ни дать ни взять пара бешеных псов.
– Ты действительно считаешь этих молодчиков сумасшедшими? – уточнил Николас. – Необузданный и злобный нрав – это еще не признак безумия.
– Понять, до какой степени человек одержим безумием, бывает непросто, – кивнул я. – И все-таки нам удалось составить определенное представление о характерах близнецов. Да, я по-прежнему не думаю, что они убили свою мать; хотя, разумеется, подобную возможность нельзя исключать полностью. Не забывайте, несмотря на то что отношения отца и сыновей были предельно скверными, когда дело дошло до стычки с людьми Вайтерингтона, близнецы не отказались дать отпор захватчикам. Сегодня они не скрывали, что желают своему отцу смерти. Полагаю, это может означать только одно: они уверены, что Джон Болейн убил их мать.
– Вспомните, при каких обстоятельствах Барнабас получил свой шрам, – покачал головой Барак. – Братья, тогда еще мальчишки, кинули жребий, кому уродовать себе лицо. Хотели таким образом угодить своей матери, которая вечно жаловалась, что ей трудно различать близнецов. Так могли поступить только законченные безумцы.
– А по-моему, этот поступок всего лишь доказывает, что они отчаянно хотели завоевать ее любовь, – возразил я.
– Любовь, если она остается безответной, способна превратиться в ненависть, – изрек Барак. – К тому же смерть отца им выгодна. Если Саутвелл согласится передать их под опеку деда, а протектор вернет им конфискованные земли, как это порой бывает, они станут хозяевами всех владений своего отца. Прогонят прочь Изабеллу и продадут Бриквелл. Очень может быть, уступят его по сходной цене Саутвеллу – в благодарность за содействие в вопросе опеки.
– Старик Рейнольдс вполне способен заплатить Саутвеллу за право опеки над внуками, – заметил я. – Деньги, разумеется, пойдут в казну, но Саутвелл тоже внакладе не останется. Судя по тому, что я о нем слышал, он не из тех, кто упустит собственную выгоду.
– Этот человек был признан виновным в убийстве, однако получил от короля помилование, – проронил Тоби. – Ныне он обладает большим политическим влиянием.
– Мне это известно, – кивнул я. – Уильям Сесил, секретарь лорда-протектора, предупреждал, чтобы я остерегался переходить дорогу столь могущественному вельможе. Бриквелл нужен Саутвеллу для того, чтобы соединить свои земельные владения. И, познакомившись с ним, я убедился: это человек, для которого любые средства хороши.
– Не забывайте, есть еще Фловердью, – напомнил Николас. – Он также занимается вопросами опеки и, возможно, тоже рассчитывает нагреть на этом деле руки.
– Надо бы хорошенько проверить алиби близнецов, – предложил Тоби. – На чем основано это алиби? На показаниях их закадычных друзей, молодых шалопаев. Среди этих друзей – Джон Аткинсон, который с помощью Ричарда Саутвелла в прошлом году похитил молодую девушку. Такие и соврут – недорого возьмут. Возможно, в тот вечер никто из них даже не заглядывал на петушиные бои.
– Но ведь там, помимо близнецов и их приятелей, собралась куча народа, – заметил Николас.
– Однако показания достойных молодых джентльменов способны перевесить показания нескольких дюжин простолюдинов, – не преминул вставить Локвуд.
– Если близнецов на петушиных боях не было, всякий, кому это известно, может их шантажировать. Так же как и их друзей, давших ложные показания, – покачал я головой.
– Вы не знаете Норидж! – раздраженно бросил Тоби. – Не представляете, как сильно люди здесь боятся этих бешеных псов, братьев Болейн. И разумеется, Саутвелла.
– Любопытно, что управляющий Болейна Чаури тоже оказался в таверне в тот вечер, когда исчез пресловутый ключ, – задумчиво пробормотал Барак.
– Да, удивительное совпадение, которое могло сыграть нам на руку, – кивнул я. – Признаюсь, я очень рассчитывал на показания Чаури. Однако надо отдать должное близнецам, они вывернулись довольно ловко. Полагаю, дед дал им четкие указания. Не спорю, полностью исключать братьев из числа подозреваемых нельзя, – признал я.
После чего вывел на листе бумаги «Джеральд и Барнабас Болейны», обвел имена близнецов кружком и соединил его волнистой линией с другой надписью – «Джон Аткинсон и его компания». Молодые приспешники Саутвелла, конечно, не относились к разряду подозреваемых, однако вполне могли обеспечить своим приятелям фальшивое алиби. Еще одна волнистая линия тянулась к другому имени – «сэр Ричард Саутвелл». Написав чуть в стороне «Джон Фловердью», я поднял голову и произнес:
– Давайте на несколько минут примем как данность, что близнецы сказали правду и ключ действительно был у них украден. Это мог сделать любой из их приятелей, людей Саутвелла, в интересах своего патрона. Но существует также вероятность, что ключ был похищен в доме их деда – самим Гэвином Рейнольдсом или кем-то из его домашних.
– Да старику-то ключ зачем понадобился? – недоверчиво вопросил Николас. – Ему ведь уже за семьдесят, он еле ковыляет, опираясь на палку. Не могу себе представить, что Рейнольдс убил собственную дочь и сунул ее головой в ручей. Даже если у него имелся помощник.
