– Нет, – покачал головой Нетти. – Коронер сказал, ему проломили башку. Наверняка тот, кто это сделал, бросил труп в море. Думал, его унесут волны, да просчитался. Прибой выбросил тело на берег. Коронер вынес вердикт – убийство. Убийцу сейчас ищут, а люди во всех окрестных деревнях, понятное дело, чешут языками.
Мы с Бараком переглянулись. Итак, Уолтер тоже убит. Бедняге проломили голову в точности так же, как и Эдит Болейн.
– Это проклятое дело преследует нас по пятам, – едва слышно произнес Джек.
Юный Нетти беспокойно переводил взгляд с меня на Барака.
– Жаль, что так получилось, – вздохнул я и повернулся к Джеку. – Если бы Уолтер не убежал, возможно, мне удалось бы его спасти. Это уже третья смерть. Господи Исусе, что же ожидает нас в будущем?
Глава 41
На следующее утро, в среду, позавтракав бараньей похлебкой, хлебом и сыром, мы снова двинулись в поход. И питание людей, и построение рядов было организовано безупречно: бывшие солдаты и деревенские старосты взяли на себя обязанности командиров. Когда выяснилось, что сегодня нам предстоит возвращаться по собственным следам, среди повстанцев поднялся легкий ропот. Однако командиры объяснили им, что городские власти, испугавшись, не дали тысячам вооруженных людей разрешения пройти через город. Для того чтобы добраться до Маусхолдского холма, нам придется обогнуть Норидж, совершив круг, сообщили они. Недовольный гул голосов вскоре затих. Жители одной из деревень выступали под знаменем с изображением пяти ран Христовых, символом консервативных религиозных традиций. Им приказано было свернуть знамя.
– Религиозные убеждения – личное дело каждого, – заявил Роберт Кетт. – Но лорд-протектор должен быть уверен в том, что причиной восстания стало отнюдь не введение новой «Книги общих молитв».
Колонна повстанцев растянулась на целую милю. С наступлением дня к нам вновь стали присоединяться жители окрестных деревень, работавшие в полях. Барак вернулся в обоз, а мы с Нетти шли в первых рядах, так что видели ехавших верхом Кетта и его ближайших сподвижников. Я с тревогой думал о Николасе, который трясся в одной из повозок вместе с братьями Болейн и другими пленниками.
Минувшим вечером все наши с Джеком разговоры, разумеется, вертелись вокруг смерти несчастного Уолтера.
– Кто же мог его убить? – вопрошал я. – Ох, и зачем только этот глупец удрал от нас!
– Его убил тот, на чьем счету еще две смерти – Эдит и слесаря, – убежденно заявил Барак. – Тот, кто принес Снокстоубу слепок ключа и заказал дубликат.
– Этого человека Уолтер знал.
– И поплатился за это жизнью.
– Как видно, убийца сумел догнать парнишку на дороге и разделался с ним на пустынном берегу. Возможно, это кто-нибудь из списка подозреваемых, который мы составили в Норидже.
– Скорее всего. Но ломать над этим голову более не имеет смысла. Суд позади, вердикт вынесен, и теперь участь Болейна зависит исключительно от ответа на просьбу о помиловании.
– Но мне трудно смириться с тем, что убийца, на счету которого три человеческие жизни, разгуливает на свободе, – возразил я. – Вдруг он сейчас в Норидже.
День, по обыкновению, выдался жаркий. Огромная масса людей передвигалась неспешно. Я подобрал толстую ветвь, которую использовал в качестве трости. Возможно, мускулы мои привыкли к постоянному движению, но сегодня боль в спине досаждала мне меньше, чем вчера. Однако, по мере того как солнце поднималось все выше, лучи его припекали все сильнее, заставляя мучительно тосковать о прохладной тени.
«Как там Николас с его бледной кожей? – с беспокойством думал я. – У меня, по крайней мере, есть широкополая шляпа, а он сидит на повозке с непокрытой головой».
Я вновь остался в одной рубашке, передав дублет Бараку, который сунул его в свой мешок. Что касается мантии, она лежала в сумке, притороченной к седлу моей лошади. Волосы мои и отросшая щетина были покрыты пылью, как и у всех прочих. Полагаю, по виду я ничем не отличался от окружавших меня крестьян. Тем не менее при мысли о том, что я нахожусь в толпе разъяренных бедняков, исполненных ненависти к представителям моего класса, меня пронзал острый приступ ужаса. Стремясь отогнать страх прочь, я заставлял себя сосредоточиться на бесконечном ритме нашего марша: топ-топ-топ.
Несколько раз колонна наша останавливалась, и люди бежали к придорожным пастбищам, дабы уничтожить изгороди и зарезать нескольких овец. Однажды испуганное стадо устремилось на дорогу, и глупые твари врезались в наши ряды, произведя изрядную суматоху.
Кто-то затянул непристойную песню. Несколько голосов подхватило ее, но вскоре похабный напев сменил другой, бодрый и жизнерадостный:
Изгороди все мы поломаем
И скорей в канавы побросаем!
Будем действовать все дружно, как один,
И тогда мы точно победим!
Дойдя до городских стен, мы остановились у ворот Святого Стефана. Лучники, стоявшие на стенах, вскинули свое оружие и нацелили на нас стрелы. Братья Кетт и Майлс приблизились к воротам и постучали в них. Ворота распахнулись, и к нам вышел мэр Кодд, бледный и растерянный, в сопровождении нескольких старейших олдерменов. Приглушенный разговор между предводителями повстанцев и городскими властями продолжался всего несколько минут. Затем Кодд и его свита вернулись за городские стены, и ворота закрылись вновь.
Роберт Кетт вскочил на лошадь и обратился к толпе с речью. По обыкновению, слова его передавались по рядам. Он сказал, что городские власти, испуганные возросшей численностью повстанцев, вновь отказали нам в возможности пройти через город. Это означало, что колонне придется совершить длительный переход, обогнув Норидж.
– Сегодня мы разобьем лагерь в Итон-Вуде, где и будем ночевать, – сообщил Кетт. – Завтра совершим переход до Дрейтон-Вуда, а послезавтра повернем на юго-восток и доберемся до Маусхолдского холма.
Пройдя еще с полмили, мы оказались в Итон-Вуде, где и остановились. Нетти по-прежнему не отходил от меня ни на шаг. Стоя на небольшой возвышенности у лесной опушки, я смотрел на колыхавшееся впереди море голов. По самым скромным подсчетам, сегодня численность повстанцев выросла до трех тысяч. Вдали виднелся еще один приближающийся отряд; впереди шагал человек с разноцветным приходским знаменем в руках, сзади грохотали повозки со съестными припасами. Судя по всему, жители еще одной деревни решили присоединиться к восстанию. Мне было известно, что Кетт посылает своих людей в ближайшие деревни – ломать изгороди, добывать провизию и оружие. При мысли о том, сколь мощного размаха достиг народный мятеж, голова моя пошла кругом.
Остаток дня я провел, отдыхая в тени дерева. Несколько часов подряд проспал, а когда проснулся, Нетти сообщил, что приходил Барак, однако, увидев, как крепко я сплю, решил не будить меня. Он просил передать, что здоров и благополучен; то же самое можно сказать и про Николаса, хотя тот по-прежнему остается на положении пленника.
