– Пожалуй, мне пора на боковую, – проворчал Милфорд, поднимаясь.
Все остальные тоже стали разбредаться по хижинам.
– Дружище, ты уберег их всех от драки, – сказал Нетти, похлопав Саймона по плечу.
– Да, ты у нас настоящий миротворец, – подхватил я.
На губах Скамблера блуждала улыбка, а в глазах застыло отсутствующее выражение, словно бы перед мысленным взором его все еще стоял Иерусалим.
– Хоть бы эта армия уже явилась побыстрее, – буркнул Барак. – Нет ничего томительнее ожидания.
– Уверен, нам не придется долго ждать, – заметил я.
Глава 62
Наступил вторник, тридцатое июля. Согласно донесениям осведомителей, армия Нортгемптона должна была прибыть в Норидж на следующее утро. День вновь обещал быть душным и влажным. Мы с Бараком вслед за толпой отправились к Дубу реформации, где перед повстанцами собирались выступить братья Кетт и капитан Майлс. Те, кому предстояло завтра вступить в бой, – лучники, копьеносцы, канониры – шли рядами под командованием своих сотников. Сегодня капитан Майлс и его подручные должны были спустить с холма несколько пушек и установить их напротив Епископских ворот.
Первым слово взял Уильям Кетт.
– Всего три недели прошло с тех пор, как мы собрались в Ваймондхеме, а кажется, с тех пор минула вечность! – начал он. – Завтра нас ждет новое столкновение с нашими заклятыми врагами – дворянами, притесняющими простой люд, такими как Пастон и Саутвелл… – Услышав эти имена, толпа сердито загудела. Кто-то выкрикнул, что главную защитницу папистов, леди Марию, давно уже пора вытащить из Кеннингхолла. Уильям, пропустив эти слова мимо ушей, продолжил: – Где сейчас продажнейший из чиновников Джон Фловердью? Затаился в Лондоне! Видно, он умнее, чем его товарищи, и понимает, что у них нет ни малейшего шанса одержать над нами победу!
Вслед за братом выступил Роберт, как всегда убедительный и напористый. Он увлеченно жестикулировал, на лбу у него выступали капли пота, которые он не давал себе труда вытирать.
– Наши враги смеют называть нас изменниками! – воскликнул он. – Но не мы, а они настоящие изменники, ибо мы храним верность королю Эдуарду! – Роберт смолк, выжидая, пока стихнут одобрительные возгласы. – Наши враги будут разгромлены и посрамлены и более уже не смогут причинить нам зла! Но злые их деяния не останутся безнаказанными! С разрешения его величества мы создадим комиссию, которая будет расследовать все преступления против простого народа. И в этой комиссии будет немало наших представителей.
Слова эти вызвали целый шквал ликующих криков и аплодисментов, хотя я заметил, что некоторые повстанцы, из числа самых бедных или же наиболее молодых, не разделяют всеобщего воодушевления.
Промокнув наконец пот со лба, Кетт указал на Джона Майлса:
– А сейчас наш славный капитан Майлс расскажет вам о воинской тактике, которую мы избрали.
Майлс выступил вперед. Лицо его под железным шлемом было исполнено решимости, а голос звучал отрывисто и четко:
– Друзья и братья! По донесениям наших осведомителей, неприятель намерен сначала захватить Норидж, а потом атаковать нас. Это нам на руку, ибо мы получаем возможность заманить противника в ловушку, измотать его и нанести сокрушительный удар, проникнув в город через Епископские ворота! На нашу удачу, враги совершили грубый просчет. Люди, более искушенные в военном деле, сначала атаковали бы лагерь, несмотря на то что возвышенное его положение дает нам значительные преимущества. Не скрою от вас, в армии неприятеля немало опытных офицеров, а также нориджских дворян, одержимых ненавистью и злобой. С ними их презренные приспешники – итальянские наемники, готовые сражаться с кем угодно ради денег. Они, хотя и напоминают своими нарядами попугаев, по праву считаются хорошими солдатами. Но мы многократно превосходим их численностью, ибо нас более пяти тысяч. У нас достаточно пушек и другого оружия, которым вы обучены владеть. На каждого вражеского солдата приходится трое наших воинов! А главное, мы знаем, что сражаемся за правду и справедливость! Сегодня вновь приходите на военные учения, ибо завтра вам предстоит применить свои навыки в бою!
Вновь раздался хор одобрительных возгласов, к которому присоединились Нетти и Гектор Джонсон. После того как Майлс закончил свое выступление, люди принялись расходиться. Мы с Бараком думали вернуться к себе в жилище, но до меня долетел резкий окрик капитана Кетта:
– Адвокат Шардлейк! Прошу, идемте со мной!
Недоуменно переглянувшись с Бараком, я послушно направился в сторону церкви. Туда же двигались и многие другие: Майкл Воувелл, Гектор Джонсон, Эдвард Браун, Питер Боун и Тоби Локвуд, старательно избегавший встречаться со мной глазами. Возглавляли шествие братья Кетт и капитан Майлс. Я вспомнил, что именно эти люди были на совещании у капитана накануне захвата Нориджа.
Войдя в церковь, Кетт сделал нам знак занять места у стола. Когда мы расселись, он задернул занавес, отделявший алтарную часть от зала, где скрипели перьями клерки.
Обведя нас глазами, Роберт произнес:
– Жена и дети капитана Майлса, обретшие приют в доме своих друзей в Лондоне, схвачены и брошены в тюрьму. Это известие вчера сообщил нам гонец, посланный Королевским советом. Он умолчал о том, каким образом была найдена семья капитана Майлса, однако заявил, что его родным будет дарована свобода в случае, если сам Майлс незамедлительно покинет лагерь и сдастся врагам.
Пристально взглянув на Джона, я заметил, что он выглядит измученным; сквозь загар, покрывавший щеки, проступала бледность.
– Я ответил решительным отказом, – отчеканил он, вскинув голову. – Еще до того, как я покинул Лондон, моя горячо любимая жена просила меня не покупаться на посулы врагов, как бы ни складывались обстоятельства.
– О том, где находятся супруга и дети Майлса, было упомянуто вслух лишь один-единственный раз! – грохнул кулаком по столу Кетт. – Это случилось здесь, на совещании, которое я созвал накануне прибытия королевского посланника. На этом собрании присутствовали все вы, и более ни одной живой души! – процедил он, вновь обводя нас пронзительным взглядом.
На несколько мгновений повисла тишина, которую нарушил Тоби Локвуд:
– Наверняка в Лондоне полно шпионов, которые могли выследить жену и детей капитана. Или гонец сообщил, что их отыскали иным способом?
– Нет. Но отныне на всех вас лежит подозрение. Вспомните, не сообщал ли кто из вас другому лицу о том, где скрывается семья Майлса? – Кетт вперил взгляд в меня. – Вы, случаем, не проговорились своему другу Бараку?
– Я никому ни словом об этом не обмолвился.
– Я тоже, – подхватил Майкл Воувелл. – Какая мне корысть болтать об этом?
– Заявляю, что никому ничего не говорил, – слегка дрожащим голосом произнес Гектор Джонсон. – Я верен нашему делу с самых первых дней. Рисковал жизнью в бою за Норидж. Вам это прекрасно известно, капитан Кетт.
