– Только прошу, не напивайся в стельку, – сказал я. – Сегодня нам предстоит важная встреча с близнецами. Мы обсудим наши планы после того, как Брауны уйдут.
Тут вернулся Николас с подносом, на котором стояло шесть глиняных кружек с пивом. Вскоре к нам присоединился Тоби. Поздоровавшись с ним, Барак вопросил с улыбкой:
– Ну как поживаете, сторонник всеобщего благоденствия?
– Неплохо.
– Мастер Шардлейк купил вам меч. Он под столом.
– Отлично, – кивнул Локвуд.
– А вы умеете обращаться с оружием? – осведомился Николас.
– Умею. У нас в приходской церкви хранится несколько десятков мечей, на случай если придется создавать вооруженный отряд. Когда я был мальчишкой, мы с приятелями частенько пролезали в кладовую, где они лежали, брали оружие и сражались. И у меня получалось неплохо.
– Очень надеюсь, что сегодня ночью вам не придется блеснуть своим мастерством, – вздохнул я.
– Посмотрим, – пожал плечами Тоби. – Кстати, мастер Шардлейк, у меня есть две новости. Как водится, одна хорошая, а другая плохая.
Я вопросительно вскинул бровь.
– Сегодня днем, по дороге домой, я заглянул к одному старому приятелю, – продолжал Тоби. – У него много знакомых ткачей. И ему удалось отыскать следы Грейс Боун и ее родных.
– Новость и правда отличная! – воскликнул Николас.
– Грейс жила в северной части города, вместе с братом и сестрой. Брата ее зовут Питер Боун, он работает ткачом, сейчас переживает тяжелые времена и с трудом сводит концы с концами. Сестры помогали ему, пряли шерсть. Плохая новость состоит в том, что нынешней весной они обе умерли – и Грейс, и ее сестра Мерси. От легочной лихорадки. Как и многие, не вынесли голода, суровой зимы и холодной весны. Переболели все трое, но брату удалось выжить.
– Что ж, по крайней мере, теперь мы точно знаем: в отличие от Эдит, Грейс не была убита, – заметил я.
– А о Снокстоубе новости есть? – спросил Тоби. – Осмотр тела уже проводили?
– Нет, официальная процедура назначена на завтрашнее утро. Я не хочу слишком торопить коронера. Он сказал, что, когда утопленника раздели, никаких ран на теле не обнаружилось.
– Снокстоуб утонул? – удивился Барак.
Я рассказал ему все, что нам было известно о печальной участи, постигшей слесаря.
– Кто-то напоил его почти до беспамятства, вывел прогуляться и столкнул с моста, – поразмыслив немного, предположил Джек.
– Вполне вероятно, так оно и было. Но какие-либо доказательства отсутствуют. – Я повернулся к Тоби. – Вы сможете завтра отвести меня к брату Грейс Боун?
– Разумеется.
– У меня тоже есть новость, хотя, боюсь, не слишком хорошая, – сообщил Барак. – Выяснилось, что еще три свидетеля намерены дать на суде показания против Болейна.
– Да, нам об этом уже известно, – кивнул я. – Олдермен Гэвин Рейнольдс и его внуки Джеральд и Барнабас. Все трое заявят под присягой, что Джон Болейн обладал вспыльчивым нравом и был склонен к вспышкам ярости.
– Возможно, Рейнольдс припомнит, что дочь жаловалась на мужа, силой принуждавшего ее к выполнению супружеских обязанностей, – заметил Николас. – Это, конечно, не является преступлением, однако тоже льет воду на мельницу обвинения.
Повернув голову, я увидел, что к нам приближаются Эдвард и Джозефина. Они шли через лужайку, держась за руки. Какой-то мужчина, сидевший за столом, помахал Эдварду, тот подошел и пожал ему руку. Когда супруги приблизились к нам, я заметил, что оба слегка смущаются, в особенности Джозефина; по всей видимости, им не часто доводилось бывать в тавернах. Я познакомил Браунов с Тоби, и они уселись за стол.
– Как поживает маленькая Мышка? – спросил я.
– Последние два дня немного капризничает, – с усталой улыбкой ответила Джозефина. – Одна из наших соседок согласилась присмотреть за ней.
На память мне пришли слова Джозефины о том, что большинство детей у них во дворе не доживают до двух лет. У меня никогда не было сомнений, что моя бывшая служанка станет превосходной матерью. Можно было только пожалеть, что постоянный страх за жизнь ребенка отравляет ей радость материнства.
– Рад видеть вас обоих, – улыбнулся я.
– Взаимно, – откликнулся Эдвард. – Вы с мастером Николасом были у нас на свадьбе, вы позволили Джозефине уехать со мной в Норидж. – Сегодня он держался куда дружелюбнее и приветливее, чем в прошлый раз. – Вы тоже служите у мастера Шардлейка? – обратился он к Тоби.
– В настоящий момент – да. Вообще-то, я живу в Норидже.
– Тоби – непревзойденный мастер по части розыска нужных людей, – сообщил я. – Именно благодаря ему я сумел встретиться с вами.
– Он отыскал даже родственников Грейс Боун, – напомнил Николас.
– Подобные поиски – весьма увлекательное занятие, – признался Локвуд.
Я пристально поглядел на него, слегка задетый его легкомысленным тоном.
«По всей видимости, наше расследование для этого молодого человека – не более чем развлечение, позволяющее забыть о скучных буднях», – пришло мне на ум.
– Вы говорите о Питере Боуне и его сестрах? – уточнила Джозефина. – Мы были с ними знакомы, когда жили на Пит-стрит.
– Вот как? – удивился я.
– Мир нориджских ткачей достаточно тесен, – пожала плечами Джозефина. – Время от времени я пряла шерсть для Питера Боуна. Его сестер знала вся округа. Их звали Грейс и Мерси.
– Да уж, девицы хоть куда! – усмехнулся Эдвард. – Пара развеселых пышечек, любительниц сальных шуток и острых словечек. Помню, красавицы вечно хохотали так, что стены тряслись. Волосы у обеих были черные как смоль, а языки работали без умолку. Может, поэтому ни одна из них не вышла замуж. После того как мы переехали в свою нынешнюю халупу, мы их больше не видели.
– Увы, нынешней весной они обе умерли от легочной лихорадки, – сообщил я.
– Печальная новость, – вздохнула Джозефина. – Упокой Господь их души.
– Да, минувшей зимой и весной умерло немало бедняков, – заметил Тоби. – Пока купцы и землевладельцы грелись в своих добротных домах у жарких очагов, горемыки, не имевшие ни вязанки хвороста, ни куска хлеба, дохли как мухи. Надеюсь, члены комиссии Хейлза и друзья лорда-протектора, сторонники государства общего блага, сделают жизнь в нашей стране более справедливой.
– Уж эти мне сторонники общего блага, – буркнул Эдвард Браун. – Они много болтают о справедливости и благоденствии, но беднякам вроде нас от подобных разговоров мало толку. Нет, эти игры пригодны только для джентльменов. А протектора если что и заботит, так только война в Шотландии.
Повисла неловкая тишина.
– Я слышал в суде, что леди Мария отказалась использовать новую «Книгу общих молитв», – нарушил молчание Барак. – В ее домовой церкви, в Кеннингхолле, службы по-прежнему проводятся на латыни. Там полно статуй, икон, а во время мессы курят ладан. Похоже, старшая дочь Генриха ищет проблем на свою голову.
