Человеку надоедает всё. Даже рай, если нет альтернативы. Свой следующий визит в Бангкок я планировал долго и тщательно, и с удивлением отметил для себя, что все возможные районы проживания находились в стороне от некогда любимой улицы. Нет, я не боялся вновь окунуться в водоворот фальшивого, как я теперь понимал, рая. Просто в Бангкоке можно было найти гораздо более интересные, загадочные и манящие места.
К несчастью, за городом любви и свободы закрепилась примитивная туристическая слава, которая исковеркала два этих понятия – любовь и свобода. И, рассказывая о Бангкоке друзьям и знакомым, я всегда, рано или поздно натыкался на самый распространенный вопрос: ну а «там» был? После чего любые рассказы о пуританском районе Лад-Прао, или чудовищном Пинк-Лао казались неуместными. Всем был интересен именно этот аспект Бангкока.
Для человека, побывавшего в Таиланде и чудом избежавшего Пхукет и Паттайю, доподлинно известно – если тайские жрицы любви и вызывают какие-то желания, то только зажмуриться и громко произнести: «Чур меня». Причем, для убедительности произнести трижды. При всей любви к этому, в общем-то, не самому страшному народу, назвать тайских женщин привлекательными не позволяет любовь к человечеству. Именно поэтому поход в бар с проститутками требует серьезной подготовки. Нужно или долго собираться с мыслями и убеждать себя в том, что походом этим ты помогаешь не только девушке, но и ее семье, живущей порой только на ее деньги в каком-нибудь Корате или, не дай бог, Кон-Кхене. Или напиться почти до беспамятства. Хотя во втором варианте есть скрытые нюансы – неизвестно, что произойдет, прежде чем ты начнешь осознавать происходящее.
Решив подготовить для друзей, которые не могли себе позволить ничего подобного, список ответов на «часто задаваемые вопросы», я воспользовался двумя алгоритмами подготовки. Воодушевившись благой миссией, связанной с грядущей потерей нескольких тысяч бат, я выпил для укрепления этого самого воодушевления несколько порций местного рома «Сэнг Сом» с лаймом и приступил к планированию экспедиции. В Бангкоке есть три основных культурных центра, которые в состоянии удовлетворить самые сокровенные мысли и желания: Нанаплаза, Патпонг и Сой Ковбой. Первая точка является территорией леди-боев и почему-то пользуется особой популярностью у арабской и индийской молодежи. Европейцев такой диковинкой не удивить, поэтому самые продвинутые ищут приключений на Патпонге. И только самые рафинированные эстеты идут на Сой Ковбой. И ищут они на дне ночной жизни жемчужину под названием «Баккара».
* * *
Клуб «Баккара»… Уж если и есть симпатичные тайки на Сой Ковбой, то сначала они попадают сюда. Придирчивые менеджеры тщательно отбирают девушек и при наличии малейших изъянов отправляют претенденток к конкурентам. Боится ли «Баккара» конкуренции? А боится ли Солнце? А Эверест? А Марианская впадина? Вот и «Баккара» нет.
Пройдя сквозь армию зазывал непонятного пола, я подошел к «Баккаре» в строго определенное для себя время. Именно в одиннадцать вечера на сцены бара (их в заведении три) выходит бриллиантовый состав. Девушки, работающие только с ВИП-гостями (раньше это были преимущественно японцы, которых постепенно заменили китайцы), не распыляются на шелуху, вроде меня, и раньше полуночи их не увидишь. В компанию к ним подтягиваются и представительницы золотого состава, которые успели найти и обилетить клиентов с семи вечера. И в качестве шаров бинго в этот лототрон боссы «Баккары» обычно забрасывают пару-тройку новеньких. Их, как говорят знатоки, легко распознать по неуклюжим движениям и смущенному виду. Именно за эту непосредственность цена на них доходила до уровня бриллиантовых, то есть самых роскошных и опытных жриц любви.
У входа в бар не было никаких зазывал – еще одно подтверждение класса заведения. Наученный историями интернет-экспериментаторов, я, не дожидаясь команды фейсконтроля, сразу же на улице заказал себе всё тот же «Сэнг Сом».
Желая сойти за завсегдатая, я небрежно и нарочито громко, скорее для охраны, произнес:
– Ныв Сэнг Сом, сай манао салай, нам кхенг (один «Сэнг Сом», слайс лайма и лёд), – для важности приправив слова пятисотой купюрой и не взяв сдачу. Я прекрасно знал, что сдачу в 80 бат и так не дадут, но важно было сделать это так, чтобы создавалось впечатление, что я и раньше не брал эту «мелочь».
Держа мгновенно запотевший в руке стакан, в котором одиноко тонул кружок лайма, я приблизился ко входу и очутился в толпе галдящих индусов. Путь внутрь им преградил грузный лысый босс фейсконтроля, напоминающий копа из сериала «Во все тяжкие». По словам знатоков, Майк, так его звали, действительно, служил раньше в полиции Сакраменто, но десять лет назад перебрался в Бангкок, открыл бар, быстро разорился и стал фактически лицом «Баккары», снискав себе славу самого сурового фейскон-трольщика города.
Успешно защитив свой ром от десятка шивообразных многоруких индусов, я вплотную подошел к охраннику и, устало покачав головой, сочувственно произнес:
– Привет, Майк. Сегодня, похоже, тяжелый день.
Отчетливо, словно через невидимые запятые, я выдавил из себя каждое слово и приготовился к отпору. Причем, совершенно непонятно почему. Я был не пьян, прилично одет, с бокалом, купленным в специально построенном для этих целей welcome bar. И всё-таки советское законопослушное детство и природная застенчивость отчетливо сверлили мне мозг, словно говоря: «Ишь ты! Куда захотел? А родители знают? А директор школы?»
Но Майк видимо был так одурманен клёкотом индусов, что, не глядя на меня, взял за плечо и, машинально придав ускорение рукой, буквально втолкнул меня в плотную штору. Та чудесным образом распахнулась, и я оказался внутри. Я был в «Баккаре»!
Первый этаж представлял собой квадратное помещение, по периметру которого были установлены диваны с прикрученными к полу столами. Все диваны были заняты китайцами, лишь изредка попадались представители тех индусов, которых Майк не пускал внутрь, видимо руководствуясь какими-то нормативами, типа «на трех китайцев один индус».
В центре же зала на почти метровой высоте была установлена сцена, на которой в странном сомнамбулическом состоянии топтались они – самые красивые девушки Сой Ковбой. То ли от этого жалкого зрелища, то ли от обилия посетителей из двух самых густонаселенных стран, я мгновенно протрезвел. Сквозь сизый дым сигарет, который вился от каждой китайской руки, на меня и не на меня смотрели двадцать, нет сорок апатичных девушек, которых можно было назвать как угодно, но только не симпатичными. Еще большую жалость вызывала их одежда школьниц – короткие клетчатые юбочки, белые блузки, гетры и кеды. Видимо, мода в «Баккаре» осталась со времен щедрых японских дедушек, глубоко врезавшись в сознание боссов бара, и они никак не хотели менять сложившийся десятилетие назад образ.
На блузке каждой из сонных мух был приколот номер. Смысл этой нумерологии мне был известен по постам в Интернете, но желания запоминать, что она означает совершенно не было.
Вокруг сцены также сидели китайцы, но было видно, что рангом и возрастом они были повыше тех, что расположились по периметру. И смотрели они почему-то не на девушек, а куда-то выше, в потолок. Подняв глаза, я обомлел, мгновенно зауважав стратегически верно расположившихся китайских пенсионеров – потолок первого этажа представлял собой толстенное стекло, на котором на втором этаже, танцевала еще одна группа девушек. Их отличительной особенностью в одежде было то, что под юбкой у них не было белья. И задранные головы сидящих у сцены этажом ниже ожидаемо кружились не только от тока крови.
