Следующей в очереди за короной стояла младшая сестра Екатерины леди Мария Грей. Она красотой не блистала, была очень малорослой и, возможно, горбатой. Добрая тетушка Елизавета ласково называла ее «коротышкой, карлицей и уродиной» и даже подумать не могла, что леди Мария при таких своих физических данных тоже сможет преподнести сюрприз в виде замужества. А зря. Мария вышла замуж за начальника королевской гвардии Томаса Киза (Кейеса). Разумеется, тайно, потому что на одобрение Елизаветы рассчитывать было бы слишком наивно. Но Мария учла печальный опыт средней сестры Екатерины и пригласила на свадьбу родственников, друзей, слуг, сняла ресторан на пятьсот гостей, позвала тамаду, устроила праздник с выкупом невесты, с конкурсами, поеданием каравая и обязательной дракой. Чтобы ни одна зараза не могла брак расторгнуть как несуществующий. В случае сомнений кто-нибудь из гостей обязательно подтвердит, что венчание состоялось по правилам, вряд ли все коллективно умрут.
Елизавета, разумеется, о свадьбе узнала. И это произошло в очень плохой момент: пришло известие о браке еще одной ее двоюродной племянницы – Марии Стюарт, выбор которой Елизавета не одобряла. А тут и Мария Грей туда же. «Да вы что, сговорились все, что ли?!» – закричала королева и приказала Марию поместить под домашний арест, а ее мужа в тюрьму Флит. Супруги очень скоро поняли, что зря они позаботились о подтверждении законности брака. Условия в тюрьме были такие, что Томас Киз немедленно предложил аннулировать брак в обмен на свободу. Мария тоже была согласна на расторжение брака, видимо, потому, что чувствовала свою ответственность за неприятности, свалившиеся на мужа. Оснований для расторжения не нашли, но из тюрьмы Киза освободили и позволили ему уехать домой в Кент. Больше он никогда не виделся с женой. Мария оставалась под домашним арестом и опекой родственников до самой смерти своего супруга. А через несколько лет после освобождения умерла от болезни.
Вот так, сходили, называется, девчонки замуж. Вряд ли сестры Грей стремились бы к трону и интриговали против королевы, да и мужья их на отпетых заговорщиков были похожи меньше всего. Скорее всего, Екатерина и Мария просто хотели наслаждаться семейной жизнью. Но Елизавета, видимо, считала, что если ты женщина королевских кровей, то шиш тебе, а не личное счастье. А то мало ли что. Находите удовольствие в круглосуточном прислуживании капризной повелительнице, оставаясь при ней в течение долгих лет без отпусков и выходных. Желательно до той поры, пока репродуктивная функция не угаснет и интерес к жизни окончательно не пропадет. Не хотите? Сидите тогда в тюрьме или под домашним арестом. Королева сказала – в морг, значит, в морг.
После смерти сестер Грей оставалась еще одна наследница – Маргарет Клиффорд, графиня Дерби. В отношении нее Елизавета оригинальной не была, действовала по уже отработанной схеме: посадила под домашний арест, обвинив в том, что она злоумышляла против государыни (развод как дополнительная мера не понадобился – муж Маргарет к тому времени уже сам сбежал). Она, видите ли, без особого восторга высказалась насчет предполагаемого брака королевы с французским принцем. И, кроме того, консультировалась с колдунами, хотела узнать дату смерти Елизаветы (рассуждать о смерти монарха уже само по себе считалось преступлением), чтобы, видимо, тщательне́е подготовиться к занятию престола. А если бы дата оказалась слишком отдаленной, планировала ее приблизить. Маргарет с негодованием отвергала все обвинения, но фиг ей это помогло. Елизавета так и не сменила гнев на милость. После смерти Маргарет, которая, кстати, не пережила Елизавету, наследницей вроде бы должна была стать ее внучка Анна Стэнли, но на нее уже мало кто обращал внимание. К тому времени многим стало ясно, что трон займет представитель шотландской ветви рода Тюдоров.
Король Генрих VIII своих шотландских родственников из числа наследников исключил. Оно и понятно: с Шотландией у Англии взаимоотношения были довольно напряженные, да и со старшей сестрой Маргарет, шотландской королевой, у Генриха особой душевной близости не было. Однако, вопреки народной мудрости, написанное пером запросто можно если и не вырубить топором, то изменить волей следующего монарха. Поэтому многие надеялись, что Елизавета Тюдор назовет своей наследницей еще одну двоюродную племянницу – шотландскую королеву Марию Стюарт, внучку Маргарет Тюдор и единственную дочь шотландского короля Якова V.
Мало того, что она происходила из старшей ветви семейства Тюдоров, так еще и являлась желательной кандидатурой для католиков, которых в Англии, несмотря на реформы, оставалось предостаточно. Религиозная принадлежность племянницы как раз и не устраивала Елизавету. Да и не только в этом дело. Елизавете не нравилась сама идея назначить наследника, потому что она на собственном опыте знала: в монархе подданные очень быстро разочаровываются, а все надежды связывают с наследником, который придет, порядок наведет, после чего наступит всеобщее незамутненное счастье, а мешает всему этому благолепию только актуальный на данный момент правитель. Нет уж, Елизавета предпочитала быть единственной и неповторимой для своих подданных – так безопаснее. К тому же Мария Стюарт уж слишком нахально зарилась на английский трон.
Прижучить Марию Стюарт было гораздо сложнее, чем сестер Грей и Маргарет Клиффорд. Довольно трудно посадить под домашний арест правящую королеву чужой независимой страны, но Елизавета с этой задачей справилась: Мария провела у нее в плену девятнадцать лет, после чего была казнена по приговору суда. За это прежде всего надо поблагодарить саму Марию, которая как будто специально вела себя так, чтобы влипнуть в большие неприятности. Особый «талант», унаследованный от английской бабушки, она проявляла в выборе мужей.
Первым браком Мария была замужем за французским королем Франциском II. Просватана за него она была еще ребенком, и мнения ее, разумеется, никто не учитывал. Овдовев, она вернулась в Шотландию и стала подумывать о выборе нового супруга. Довольно долго она мела хвостом перед Елизаветой, давая понять, что в деле замужества полностью полагается на мнение «дорогой сестры» (так она именовала тетушку). Видимо, надеялась, что за такое подобострастное поведение Елизавета назначит ее наследницей.
Но Елизавета не спешила никого назначать, а в мужья Марии предложила своего фаворита Роберта Дадли. Мария расценила такое предложение как издевательство: ей предлагают подбирать тетушкиных подержанных любовников! «Да пошла она!» – решила Мария и объявила о своей помолвке с Генри Дарнли, своим двоюродным братом и тоже двоюродным племянником Елизаветы (вот, у нее изредка попадались родственники мужского пола). Дарнли был сыном графа Леннокса и леди Маргарет Дуглас. Леди Маргарет была любимой племянницей короля Генриха VIII, дочерью Маргарет Тюдор от второго мужа, шотландского аристократа Арчибальда Дугласа. То есть тоже являлась потенциальной претенденткой на английский трон и передала свои права сыновьям.
Союз Марии и Дарнли очень не понравился Елизавете: сразу два претендента на престол, образующие одну ячейку общества, это перебор. Да еще католики! Но воспрепятствовать не смогла, это не беззащитные сестрички Грей. Смогла только маму жениха в тюрьму посадить, благо она была у нее под рукой, в Англии. Маргарет Дуглас приходилось каждый раз сидеть в Тауэре, когда женился кто-то из ее сыновей невестки передавали Елизавете горячее спасибо. Елизавета своих предполагаемых наследников и конкурентов разнообразием методов не баловала: кого не под домашний арест, того в Тауэр («Граждане претенденты! Организованно строимся в две колонны и отправляемся к местам лишения свободы!»).
