За спиной раздались торопливые шаги. И даже не оглядываясь я знала, что на его лице расплылась улыбка, которая так бесила меня.
– Массаж груди? – в его голосе звучали озорные нотки. – Многие парни с удовольствием сделали бы его тебе.
– Спасибо, Дин, за этот жуткий комментарий.
– Но это же правда. Уверен, многие парни хотят потрогать твои сиськи.
– И говорит мне это парень моей сестры. Тебе не кажется, что это неуместно. От слова «совсем».
– Но я же не сказал, что хотел бы сделать его сам. – усмехнулся он, а затем добавил: – На фига тебе вообще понадобился массаж груди? Тебе увеличили грудь или что-то в этом роде?
Я остановилась у глубокого края бассейна и, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза. Мы стояли лицом к лицу. Телом к телу. Но этот интимный момент разрушил холодный ветер, ласково коснувшийся нас. Я отступила на шаг, осознавая, что здесь нас прекрасно видно из спальни Вишеса. А мне не хотелось, чтобы он запасся еще большим количеством колкостей против Милли и стал доводить ее тем, что видел, как я флиртую с ее парнем. Мне хотелось защитить ее, несмотря ни на что.
– Я болею.
Слова сорвались с губ так быстро, что я не успела их остановить. Его глаза потемнели, а на лице отразились недоверие и подозрительность.
– И что это за болезнь? – требовательно спросил он, выглядя растерянно, раздраженно и… уязвимо?
Возможно.
– Муковисцидоз. Это болезнь легких.
– Это лечится? – его голос звучал жестко, вынуждая ответить. А брови нависли над переносицей.
Со стороны, наверное, казалось, будто он обвинял меня в чем-то.
– Нет. – Я почувствовала, как запылали щеки. – Я родилась с ней. И с ней же и умру. Возможно, даже из-за нее. И скорее всего, не доживу до старости. Этот ген я получила от обоих родителей.
– Но Милли не болеет, – все с тем же выражением заявил он.
Неужели он думал, что я вру? Неужели я бы стала врать о подобном, а не придумала бы себе какую-то сверхспособность или IQ как у Эйнштейна. Я усмехнулась этой забавной и привлекательной мысли.
– Ну, сестре повезло, – выпалила я. Ведь действительно так считала. Причем во многих отношениях. – Даже если этот ген есть у обоих родителей, это не означает, что его получат все дети. Считай это русской рулеткой природы. И так уж сложилось, что именно я схлопотала пулю. Вот такой забавный факт. Теперь я могу идти?
Будь на его месте кто-то другой, я бы развернулась и ушла. Просто ушла. Но с Дином «Рукусом» Коулом все не так просто. Мне хотелось растянуть каждую секунду, проведенную с ним наедине. И я бы сама не ответила почему. Находясь рядом с ним, я чувствовала странное томление и трепет, а когда он уходил, начинала ненавидеть себя за каждое сказанное слово, действие или сделанный вдох.
– Рози.
Я почувствовала, как его грубые ладони обхватили мою талию, и вскинула голову, а в следующее мгновение полетела в бассейн. Это произошло так неожиданно для меня, что я не успела подготовиться к падению. И в прямом, и в переносном смысле. Тело ударилось о воду плашмя и так сильно, словно я врезалась в бетон. Гребя руками, я устремилась к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. И только после первого отчаянного вдоха поняла, насколько холодной была вода. Стараясь сдержать дрожь, я вытерла лицо от воды и открыла глаза. А в следующее мгновение меня вновь окатило водой. Потому что Дин тоже прыгнул в бассейн.
Сердце заколотилось в груди, словно отбойный молоток. Я чувствовала, как оно бьется о грудную клетку и, пытаясь пробиться наружу, то опускается в желудок, то поднимается к горлу. Бежать. Бежать. Бежать. Дин подплыл ко мне и прижал к кафельной стене безмятежно-голубого цвета. Я тут же набросилась на него с кулаками. Обрушила на него неистовые, наполненные злостью удары. Они совсем не походили на шутливые хлопки, которыми девушки одаривают парней, флиртуя с ними или предупреждая держаться подальше. Нет. Я впилась ногтями ему в грудь, желая расцарапать до крови.
А из глаз полились слезы.
Это совершенно на меня не походило. Я никогда не плакала перед незнакомыми людьми. Да я вообще плакала только перед родителями или Милли. Но вот сейчас по моему лицу струились горячие, соленые слезы, смешиваясь с холодной, сладковатой водой.
Жизнь несправедлива.
– Что, черт возьми, с тобой творится? – закричала я, продолжая бить его кулаками по груди.
Он снял крутку перед тем, как прыгнуть в бассейн, поэтому сейчас нас разделяли только обтягивающая золотисто-черная футболка и моя промокшая толстовка. От его кожи веяло теплом, несмотря на холодную воду, а мне сейчас хотелось согреться. И он хотел согреть меня. Все его тело говорило об этом. Пело. Кричало с крыши этого чудовищного особняка. Хотя на самом деле мы не произнесли ни слова, отчего язык наших тел звучал еще громче. «Опасная химия, – звучало предупреждение. – Беги, Рози».
– С твоими легкими все в порядке, – прорычал он мне в лицо и схватив за запястья, сильнее прижал к стене.
Что он творил? Нас мог увидеть Вишес. Черт возьми, нас также могла увидеть Милли. Что бы она подумала, если бы въехала сейчас через ворота? Ее парень и сестра вместе в бассейне. Прижавшись друг к другу так, словно сплелись не только телами, но и душами.
– Ты в порядке, черт подери! – добавил он, замирая в нескольких сантиметрах от моего лица.
Он пытался убедить в этом меня или себя? Да и вообще, какого черта его это волнует?
Я постаралась успокоиться. Мне следовало вразумить этого парня, чтобы он отпустил меня до того, как нас кто-то увидит.
– Дин, – собрав в кулак всю свою невозмутимость, сказала я, а затем высвободила запястья и прижала ладони к его груди.
Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. С его ресниц капала вода, а волосы промокли, отчего он казался еще более восхитительным. Где-то в глубине души я понимала, насколько значимый момент мы разделили. И мне вряд ли доведется почувствовать подобное с другим парнем. Этот кусочек жизни принадлежал только нам, как бы мне этого ни хотелось.
– Рози, – отозвался он.
– Я больна, – повторила я.
– Не говори так. Ты не больна. Ты просто плохо себя чувствуешь.
Я покачала головой, отчего слезы и вода разлетелись в разные стороны.
– Нет, все не так просто. Я умру молодой, Дин. Лет в тридцать. Или в сорок. Или в пятьдесят… если мне повезет.
– Заткнись, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
А затем хлопнул ладонью по стене с такой силой, что я задрожала не только от холода.
– Это бред! – выплюнул он. – Я в это не верю.
Мне следовало избрать новую тактику. И как можно быстрее.
– Послушай, так нельзя, понимаешь? Мы можем стать друзьями, – соврала я, прекрасно понимая, что этого никогда не случится. – Но ты не должен бросать меня в бассейн в самый разгар осени. Во-первых, я действительно больна и легко могу схлопотать пневмонию. Во-вторых, оказаться сброшенной в ледяную воду не так уж весело. К тому же не стоит забывать о Милли. Это несправедливо по отношению к ней. Ты не можешь обращаться со мной так. Словно… Словно…
