Придурки.
– Привет, членомордый, – поприветствовал меня Вишес.
– Здорова, говнюк, – парировал я, затем вытащил сигарету из-за уха и неторопливо раскурил ее, при этом смотрел на Вишеса так, словно он только что помочился в одну из четырех тарелок с супом на столе и при этом не сознавался, в какую именно. Я всегда относился к нему с подозрением. А он ко мне.
– Не поделишься? – он кивнул в сторону сигареты.
Я затянулся и передал ему, выдыхая облако дыма.
– Так почему ты решил поселиться здесь? И не надо мне рассказывать байки про ремонт, потому что я видел Илая в центре, когда отвозил Эм к врачу.
Я отставил на кофейный столик MacBook и, откинувшись на спинку дивана, постучал по губам зажигалкой Zippo, пока обдумывал, стоит ли ему сообщать правду.
– Я решил завоевать малышку ЛеБлан.
– Чертовски надеюсь, что ты говоришь о Рози, а не о моем будущем ребенке.
– Боже. – Я закатил глаза и наклонился вперед, чтобы забрать у него сигарету. – И при этом люди про меня говорят, что я жуткий.
Вишес ухмыльнулся. Его не разозлило мое заявление. И даже не удивило. Странно, но он не возражал против этого.
– Неужели решился? Почему так долго?
Я пожал плечами.
– Еще год назад я и не знал, что она живет в Нью-Йорке. А когда она переехала в квартиру, то уже встречалась с парнем. Зато сейчас она одна. Но ненадолго.
Вишес скептически приподнял бровь, а на губах появилась ухмылка. Конечно, его совершенно не волновало, добьюсь ли я Рози. Ведь на самом деле его это не касалось. Вот только его будущая жена придерживалась иного мнения.
Мы с Милли вежливо общались друг с другом, но она мне не доверяла. Что казалось мне ироничным, учитывая, чем закончились наши отношения.
– Эмилии это не понравится.
– Мне тоже не нравилось, когда Эмилия начала трахаться с одним из моих лучших друзей в моей квартире. Но я пережил это. Причем довольно быстро, смею добавить.
– Следи за своим гребаным ртом, – огрызнулся Вишес и его глаза вспыхнули, но затем на лице вновь появилась ухмылка. – Ты забрал у меня десять процентов компании.
– А затем вернул их, – с улыбкой напомнил я.
– Запросив кучу денег.
– Которых у тебя много, – парировал я. – Ты миллиардер. И мы оба знаем, что ты заплатил, потому что я должен был заставить тебя сделать это. Уверен, ты можешь обналичить сумму в два раза больше и подтирать купюрами свой зад, при этом даже не заметишь их исчезновения с банковского счета. Я преподал тебе урок. Надеюсь, ты хоть что-то из него усвоил?
– Да. – Вишес покосился на меня. – Что ты такой же засранец, как и я, но скрываешь это намного лучше. Милли считает, что от тебя одни неприятности.
Настала моя очередь одарить его улыбкой, в которой прекрасно читалось, что мне плевать на это. Я даже не пытался сказать что-то в свою защиту. Какой в этом смысл?
– И я склонен с ней согласиться. – Он выхватил у меня сигарету.
– Ох, ты ранил меня в самое сердце. – Скорчив гримасу, я прижал руку к левой стороне своей оранжевой футболки от Armani. – Но я как-нибудь переживу это.
– Переживешь ты это или нет, зависит исключительно от того, чем закончатся твои гребаные подкаты к Рози. Если ты разобьешь ей сердце или воспользуешься ей, а затем бросишь к чертям собачьим, то мне придется встать на чью-то сторону.
И я прекрасно понимал, какую из сторон он выберет.
Мы с Вишесом действительно считали друг друга хорошими друзьями. Часто болтали по телефону. Шутили. Но при этом относились друг к другу с опаской. Мы воспринимали это как данность. Вы никогда не увидели бы соперничества между Джейми и Трентом. Или мной и Трентом. Или Вишесом и Джейми. Но между мной и Вишесом всегда шла тихая, кровавая война.
И для меня не составляло труда понять, что мое плохое отношение к нему возникло из-за того, что я увидел в нем себя и возненавидел за это.
Безжалостность. Разочарование в жизни.
Грубая жестокость, скрывавшаяся за белозубой улыбкой и дорогими костюмами.
– Угрозы? Это чертовски мило. – Я забрал сигарету и, сделав последнюю затяжку, раздавил ее в пепельнице, которая стояла посередине кофейного столика. Дым вырывался из моих раздутых ноздрей, когда я продолжил: – Я не какая-нибудь невинная маленькая южанка, Вик. И не боюсь тебя.
Вишес поднялся на ноги.
– Не облажайся.
Но я понимал, что за его словами скрывалось: «Я тебя прикрою».
Я провел рукой по волосам.
– Ты же не облажался с Милли.
Что стоило понимать, как: «Спасибо, бро».
– Но мне почти это удалось.
«Не повторяй моих ошибок».
– Я подготовился лучше, чем ты.
«И не собирался».
– На это я и рассчитывал.
«Тогда чего ты ждешь? Иди и заполучи ее».
Дин: Чем занимаешься?
Рози: Сортирую демозаписи. Слушаю музыку. И уговариваю себя не выброситься с балкона. А ты?
Дин: Может, выберемся на обед? Погуляем по пляжу перед репетиционным ужином. Расслабимся.
Рози: Ты уже спрашивал. И мой ответ все еще «нет».
Дин: Почему нет?
Рози: Из-за того, что случилось прошлой ночью.
Дин: А что случилось прошлой ночью?
Рози: Неужели я действительно не оставила о себе воспоминаний?
Дин: Ты же сама сказала, что хочешь все забыть. Но на самом деле ты лгала, так?
По правде говоря, малышка ЛеБлан и сама не знала, чего хотела. Она чувствовала себя виноватой, но при этом жаждала меня, как наркотик. Я всегда это понимал, но на этот раз планировал подкалывать ее этим, пока она не свалится со своего трона праведности.
Рози: Перестань мне писать, Дин.
Дин: Я видел, как к твоей комнате направилась мама. И если ты не смоешься отсюда, жди очередного ведра дерьма. Так давай потусуемся вместе. Обещаю, что не прикоснусь к тебе и пальцем.
Рози: А что с этого получишь ты?
Дин: Тебя.
Простой. Честный. Правдивый ответ.
Я хотел заполучить ее с тех пор, как меня бросила Милли. А, возможно, еще и до этого. Ладно, на самом деле еще до этого. Но я выжидал, играя свою роль. Если Иаков смог столько вытерпеть, то и я не собирался сдаваться.
Рози ответила не сразу, а значит, обдумывала мое предложение. Она хотела меня увидеть. И ей предстояла трудная неделя. Поэтому я решил еще немного подтолкнуть ее.
