Рэнди успешно сбрасывал фунты к особым случаям, таким, как важный студенческий совет или выпускной вечер, но боялся снять рубашку перед плаваньем или уроком физкультуры. Он говорит: «Единственная цель, на которую я тратил большую часть энергии мозга после четырнадцати, было похудение. Я делал все возможное, чтобы не есть. И такой жизнью я жил». Он жаловался, что хотя был достаточно сильным, чтобы справляться с любой физической работой, его торс никогда не принимал классическую V-образную форму.
Семья Рэнди поддерживала его усилия по контролю веса. Ему готовили низкокалорийную пищу, давали время для упражнений и не заставляли есть то, что он не хотел. Но в колледже он все так же продолжал сражаться с весом. Он говорит: «Я колебался между 200 и 230 фунтами
[45], когда мне было двадцать с небольшим, и это была суровая битва». Рэнди продолжал думать о том моменте, когда все так переменилось. Раньше он был самым тощим из друзей, а потом его поцарапал тот петух.
Любопытный случай с индийскими цыплятами
В Индии, в Мумбаи, Никхил Дурандар пошел по стопам отца Винода в лечении ожирения. Для старшего доктора Дурандара лечение людей с лишним весом стало занятием всей его жизни. Винод сам имел схожую проблему одно время, но, ограничивая себя в пище, планируя диету и играя в теннис, он потерял шестьдесят фунтов
[46], после чего стал весить 140
[47]. Он осознал, что если смог сделать подобное с собой, то может помогать и другим. Он начал медицинскую практику, специализируясь на ожирении, и вскоре стал популярен. Никхил был вдохновлен примером отца и решил, что однажды присоединится к его работе. Он вспоминает: «Когда я рос, то в разговорах за столом много слышал об ожирении, о том, как некоторых людей обманывают шарлатаны и как сильно страдают обманутые. И я заинтересовался этой областью». Молодой Дурандар отправился на медицинский факультет, а затем присоединился к отцу, чтобы набраться опыта. В конечном итоге он открыл три собственные клиники, и у него оказалось более десяти тысяч пациентов.
Но Никхил столкнулся с тем же препятствием, что так осложняло жизнь врачей, занимающихся ожирением, по всему миру. «Проблема состояла в том, что я не мог изобрести для пациента нечто, способное обеспечить долговременную стабильную потерю веса, — говорит он. — Пациенты постоянно возвращались… Как по этому поводу однажды сказал Альберт Станкард из Университета Пенсильвании: „Большинство людей, страдающих ожирением, не будет лечиться правильно, большинство не потеряет вес, а из тех, кто его потеряет, большинство наберет его обратно“. Печально, но так и есть».
Многие доктора могли принять бы это как аксиому, но не Никхил Дурандар. Будучи дотошным и внимательным, он хотел получить ответы. Он объясняет, что сочетание любопытства и невежества (или недостаточного знакомства с укоренившимися медицинскими верованиями) позволило ему задавать вопросы, о которых другие и не задумывались.
Эти противоположные черты впервые проявились, когда Никхил был еще ребенком. Будучи в третьем классе, он наблюдал цепочку муравьев, несущих крошки больше их собственных тел. И задал себе вопрос — почему муравьи просто не съедят крошки, а тащат их куда-то? Крохотные насекомые ползли из одного угла комнаты в другой, волоча свою ношу, но ни один не остановился, чтобы поесть. Едят ли муравьи вообще или просто носят еду из одного места в другое? — вот что он хотел знать. Молодой Дурандар тогда придумал свой первый эксперимент: он взял несколько муравьев, поместил их в коробку с небольшим количеством риса и закопал, собираясь выкопать через несколько дней, чтобы посмотреть, стало ли риса меньше. К сожалению, муравьи погибли, но любопытство Никхила касательно пищи осталось.
Теперь, будучи врачом, который занимается ожирением, Дурандар хотел получить ответы, что это за состояние и как его лечить. Он решил отправиться в Соединенные Штаты, написать там дипломную работу и пройти обучение в сфере питания. Он говорит: «Если я хотел построить карьеру в области ожирения, то мне требовалась лучшая подготовка. Так что я оставил свою практику, прибыл в США, в спешке завершил диплом за одиннадцать месяцев, и вернулся в Мумбаи, чтобы присоединиться к диссертационной программе по биохимии. Я продолжал при этом работать с пациентами, лечить их, и одновременно занимался исследованиями».
Дурандар рассказывает, что в его жизни произошло несколько судьбоносных поворотов, направлявших его к ответам на многие вопросы относительно ожирения. Особенно значимым был поворот номер три. Именно три раза судьба вмешивалась, чтобы изменить его жизнь, и три проверенных медицинских принципа он нарушил в своей карьере.
Впервые рок вмешался в жизнь Дурандара, когда за чаем он встретился с отцом и другом семьи, С. М. Аджинкия, ветеринаром-патологом. Аджинкия описал эпидемию, терзавшую тогда птицеводство Индии и убивавшую тысячи куриц. Он идентифицировал вирус и назвал тот, частично используя собственные инициалы, SMAM-1. Вскрытие умерших птиц показало, по его словам, что у них съежилась вилочковая железа, были увеличены почки и печень, а также наблюдалось много жира в брюшной области. Дурандар подумал, что это необычно, поскольку обычно вирусы вызывают потерю веса, а не его увеличение. Ветеринар уже собирался продолжать, но Дурандар остановил его: «Вы только что сказали нечто, что звучит для меня странно. Вы сказали, что у куриц было много жира в брюшной части. Возможно ли, чтобы вирус привел к образованию этого жира?».
Аджинкия мог отмахнуться от любопытства Дурандара, и похоронить целую новую область исследований, сказав: «Нет, это невозможно, вирусы не могут привести к накоплению жира». Такой ответ был ожидаем, поскольку ученые обычно скептически настроены, а доказательства отсутствовали. Но будучи человеком прогрессивным, Аджинкия честно сказал: «Я не знаю», и тем убедил Дурандара заняться этим вопросом. Судьбоносная беседа позволила Никхилу приступить к исследованиям на тему, могут ли вирусы провоцировать появление жира, в рамках проекта для получения докторской степени. Он начал работу немедленно, задумал эксперименты, пытаясь узнать, в состоянии ли вирус SMAM-1 на самом деле вызывать ожирение у птиц. Но когда он рассказал о своем плане коллегам, то столкнулся со всеобщим недоверием. Дурандар вспоминает: «Коллеги спрашивали: „Почему ты это делаешь? Ведь никто еще не доказал, что вирусы ведут к ожирению“. И это меня по-настоящему злило. Я отвечал: „Разве это не достаточная причина для проведения экспериментов?“»
Дурандар не оставил свою затею и поставил эксперимент с двадцатью здоровыми курицами. Он заразил половину из них SMAM-1, а вторую половину оставил нетронутой. Все время эксперимента обе группы получали одну и ту же пищу — по качеству и количеству. К его завершению птицы, инфицированные SMAM-1, стали очень жирными. Но несмотря на это, у них отмечался более низкий уровень холестерина и триглицеридов в крови, чем у здоровых. «Это был откровенный парадокс, — вспоминает Дурандар. — Поскольку если у вас есть более жирная курица, то вы ожидаете, что холестерина и циркулирующих триглицеридов у нее будет больше, но все обстояло совсем наоборот. Зараженные вирусом птицы были жирнее, но триглицеридов и холестерина у них было меньше».
