Я не прошу о сострадании. Я сделал то, что должен был сделать. На моем месте любой достойный человек поступил бы так же, и я счастлив, что мне хватило смелости. Я не жалуюсь на последствия – с моими нервами этого следовало ожидать. Пускай я проведу здесь остаток дней – я не жалуюсь на сны… на душевную боль… на беспорядочные мысли, которые не успеваю обдумать… на голоса, которые слышу… на галлюцинации…
Однако меня, безусловно, тревожат галлюцинации, в которых ко мне приходит Джейми. Они настолько реальны, что мне иногда кажется, будто это настоящий Джейми, а тогда, в каньоне Латиго, я спихнул с обрыва галлюцинацию. В конце концов, он не кричал и завис в воздухе, будто призрак. Звука падения тела я не слышал.
Бывают дни, когда мне хочется, чтобы полицейские пришли и допросили меня о его смерти. Задали бы вопросы, отдали под суд, приговорили, отправили в газовую камеру, а оттуда – на тот свет, прочь из этой жизни, ставшей для меня водоворотом болезненных воспоминаний. Это дни, когда меня навещает Джейми – с ласковой улыбкой на губах и в голубом галстуке.
Черный катафалк
[25] РассказДорогой Джо.
Как тебе там, в солнечной Калифорнии? А мы тут, в снежном Чикаго. Ты над нами насмехаешься, наверное. Твой новый дом в каньоне, как это сейчас называют, смотрится шикарно на фотке в «Спортс газетт». Мое почтение всем этим лохам-игроманам, которые за него заплатили. Небось на твоих новых подружек он произведет большое впечатление, и ты всласть там с ними покувыркаешься.
«Ягуар» на фотке тоже шикарный. Только не гоняй слишком быстро по серпантинам. Ты никогда не был таким уж лихим водилой, каким себя считал, а мы все не молодеем. Твоя покорная слуга бросила гонки на серийных автомобилях. Жестковато стало для старушки.
Ты и сам выглядишь шикарно, Джо. Похудел, вот только и постарел, как же без этого. Ты береги нервы, Джо. Тебе ли не знать, что у некоторых людей нервы и мозги слабее, чем у других, но даже самые сильный может сломаться, если не побережется. Эй, Джо, а ты сильно почернел – неудивительно для такого старикана, как ты. Шучу, Джо, я знаю, что это загар. И ты не старый, просто зрелый.
Ладно, что-то я разболталась. Пишу, чтобы ты знал: Элеанор вчера умерла. Похороны завтра в психиатрической лечебнице. Нора ничего не имела против, ведь она провела в этом заведении четыре года. И просила, чтобы ее похоронили в белой кожаной куртке, которую ты ей подарил. А больше ты ни цента на нее не потратил, верно, Джо? Даже за аборт она заплатила сама.
У нее был нефрит. Моя младшая сестра ушла из мира, мучаясь страшными болями, но до самого конца говорила о тебе на свой чокнутый манер. Она сказала: «Мардж, не впускай Джо, я не накрашена». Ага, как же, можно подумать, ты бы к ней пришел. Она и правда стала неряхой, бедняжка Нора. Когда психи пытаются принарядиться, у них выходит плохо, но Норе было, в общем-то, наплевать, вот только одно для нее всегда было важно: носить не снимая твою белую куртку, даже за едой и в постели, если ей позволяли. Помнишь, сколько времени она тратила на свои прекрасные светлые волосы? Так вот, они превратились в здоровенное крысиное гнездо. И в последние месяцы она жутко растолстела, а тут еще и нефрит. Кто бы мог такое представить, правда?
Я была с ней до самого конца. Ведь раньше она всегда обо мне заботилась. Жалко, что сама я вовсю гоняла по трассе, пока ты окучивал мою сестренку, но так уж вышло.
Однажды она протянула руку и сказала: «Отдай этот алмаз Джо на память обо мне». Это был всего лишь кусок угля, так я ей и сказала. Не знаю, где она его подобрала. А она говорит: «Это алмаз, только его недостаточно сдавило». Логично, если подумать. Смешно. Тем вечером я взяла его с собой, когда поехала в мотель в Карго, и выбросила в канаву. Я же тебя знаю, Джо, ты не сентиментальный.
Перед самым концом она сказала: «Вот попаду на небеса, доберусь до первого попавшегося салона красоты и зависну там до прихода Джо. Ради него пусть мне вернут красоту».
Не знаю насчет небес, но сомневаюсь, что гример в Карго сможет для нее что-то сделать, прежде чем ее закопают.
Я провела возле нее всю ночь после ее смерти. Меня пытались выгнать, но ты же знаешь, Джо, я упрямая. Ближе к утру она срыгнула и попыталась сесть, будто вспомнила о каком-то незаконченном деле или просто решила сходить в туалет. Охранник сказал, так всегда бывает при трупном окоченении. Может, кто-то и потрясся бы, но мы-то с тобой не суеверные, ведь правда, Джо?
Всегда твоя
Мардж Довгард.
P. S. И еще насчет твоего дома в каньоне, Джо. Выглядит он одиноко. Я думаю не о тебе, Джо, ты всегда сторонился людей, разве что они были тебе нужны для дела или удовольствия. Я думаю о твоих новых подружках, особенно тех, кем ты можешь крутить, как тебе вздумается.
Я знаю твои вкусы, Джо, ты всегда неровно дышал к таким слабачкам, потому что их проще затащить в постель, а потом вытолкать за порог. Не пугай их, Джо. Будь с ними помягче и хотя бы помогай с абортами. Не забывай Нору и попытайся стать хоть чуточку приличнее теперь, когда у тебя завелись деньги. Ладно, хватит мне проповедовать.
Джо Гримальди ухмыльнулся, смял три убористо исписанных листка и швырнул в потрескивающее пламя. Комок пролетел над черными каменными плитами пола, задел верхушку каминной решетки, но все-таки попал по назначению. Как научили Джо в теннисном клубе, подача засчитана.
Сейчас он порадовался, что не отправил конверт в огонь нераспечатанным. А ведь его так и подмывало это сделать, когда он увидел адрес отправителя. Мардж писала ему уже три года, снабжая дозами отвратных новостей об Элеанор. Вбила себе в башку, идиотка, будто он в чем-то виноват, и все пыталась ткнуть его в это носом. Но на этот раз ей действительно было что сообщить.
Конечно, известие о том, что Нора наконец-то окочурилась, подняло ему настроение. Ни одному мужику, имеющему хоть какие-то чувства, не нравится думать о девушке, с которой он когда-то занимался любовью, как о здоровенной жирной неряхе, пускающей слюни в дурдоме. Бывало, страстные стоны какой-нибудь горячей секс-бомбочки напоминали ему о Норе, и это лишало его половины удовольствия. Больше такого не будет. Да и для самой Норы так, безусловно, лучше.
Смешная баба эта Мардж. На трассе за рулем была вся такая из себя крутышка, да и в мужиках тогда разбиралась. Но как только дело касалось ее младшей сестрицы, превращалась в злопамятную, лицемерную старую мегеру. Мардж была ненамного крупнее Норы и старше не больше чем на пару лет, но в этой паре командовала она. Если, конечно, оказывалась где-то поблизости.
Башковитая к тому же. Со своей подколкой насчет его вкусов почти попала в точку, вот только о причинах не догадалась. Он всегда западал на телок с убого обставленным чердаком – почему-то эта черта делала их привлекательнее. У него просто руки чесались устроить им взбучку, чтобы разули пошире свои детские глазенки.
