Рат непонимающе нахмурился.
– Макс, она не шутит, – объяснил ему Мори Джендер. – Дело, видишь ли, в ее, так сказать, темном восточнопрусском наследии.
Мисс Брикер затушила сигарету и добавила:
– Макс, помнишь, сколько хлопот тебе доставила та испанская актриса, Марта Мартинес, которая оказалась ведьмой? Так вот, наша юнкерша еще интереснее.
Доктор Руманеск мрачно кивнул. На стеклах его очков и блестящей лысине заплясали солнечные зайчики.
– В семейной книге фон Шееров есть стих, – сказал он. – Я переведу. Он ненадолго задумался. – «Когда молва о нем заглохнет, последний Шеер вмиг иссохнет».
Рат тихо, словно размышляя вслух, произнес:
– Вот как… Я и забыл, что она родом из Восточной Пруссии. Мы об этом не распространялись, а то мало ли, обвинят в связях с нацистами или русскими… – Он нервно усмехнулся. – «Иссохнет». Почему не просто «умрет»? А, для рифмы? – Он передернул плечами, будто хотел взбодриться. – Эй, так в чем дело? Кто-то шантажирует Вивиди? Какой-нибудь фашист или восточногерманский коммуняка? Неужели пронюхали про ее зависимость? Или про интрижку с Джерри Уилсоном?
– Повторяю, ты болван! – Грудь Вивиди взволнованно вздымалась, но тон ее был ледяным. – Доктор Руманеск перевел максимально близко к тексту. Я теряю вес каждый день после того, как ты решил убрать меня из новостей.
– Макс, это правда, – поспешно вставил Мори Джендер. – Новости и потеря веса связаны между собой. Хочешь верь, хочешь нет, но она сейчас вчетверо легче обычного.
Мисс Брикер кивнула, передернувшись и разметав облака дыма вокруг.
– Актрисы быстро исчезают с экранов, если о них не говорят. Но Вивиди может исчезнуть взаправду.
– Я теряю вес и объем, – твердо заявила Вивиди. – Не тощаю, а теряю телесность. Если встану у окна, ты заметишь.
Рат уставился на нее, затем перевел взгляд на остальных, проверяя, не разыгрывают ли его. Но все смотрели на него мрачно, огорченно и отчасти испуганно.
– Никак в толк не возьму, – признался он.
– Вивиди, встаньте на весы, – предложила мисс Брикер.
Кинозвезда с наигранной осторожностью ступила на небольшую, обитую резиной фиолетовую платформу. Из-под стеклянного окошка выкатился белый диск и остановился на отметке «37».
Вивиди едко заметила:
– Макс, что ты там говорил про воздушность? Намекал, что я водородом накачана?
– Вы забыли снять туфли, – указала мисс Брикер.
С еще большей осторожностью, опираясь на края темного блестящего стола, Вивиди освободилась от туфель и вновь шагнула на весы. На этот раз указатель замер на «27».
– Подошвы и каблуки – свинцовые, обитые тканью, – протараторила она, обращаясь к Рату. – Во время прогулок я вынуждена надевать эти туфли. Наверное, думаешь, что мне стоит до потолка допрыгнуть для пущей убедительности? Я бы с радостью, да только силы покидают меня так же стремительно, как и вес.
– Да вы просто весы подкрутили, – уверенно заявил Рат, затем подошел и схватил туфлю, но с первой попытки не удержал ее в руках. Тогда он медленно поднял туфлю и взвесил в руке.
– Что за дурацкий розыгрыш? – возмутился он. – Черт побери, да эта туфля вправду весит пять фунтов!
Вивиди даже не удостоила его взглядом.
– Мори, фонарик, – приказала она.
Пока пресс-секретарь рылся в высоком испанском комоде, мисс Брикер подошла к панорамному окну, почти целиком занимавшему одну из стен, и нажала на скрытый рычаг. Шторы начали медленно съезжаться, закрывая вид на крутые, еще не полностью покрывшиеся зеленью после пожара холмы Малибу. Сквозь складки изредка проглядывали сцены из «Мук красавицы». Наконец шторы сошлись, и свет перестал поступать в зал.
Мори откопал фонарик длиной с его руку, в лучах которого лица присутствующих приняли причудливые очертания, а вот серые мученицы на гобеленах остались весьма милыми. Вивиди встала между Мори и Ратом, и пресс-секретарь поводил фонариком вверх-вниз за ее спиной.
Прекрасная немецкая кинозвезда вдруг превратилась в темно-розовый цветок с двумя стебельками не толще пальца. Артерии были едва видны, контуры органов светились синим, а скелет – вишневым.
– Это что, рентген? – предположил Рат.
– С каких пор у нас появились цветные портативные рентгеновские аппараты? – парировал Мори.
– А что, таких не бывает? – тихо спросил Рат, теряя надежду.
– Мори, хватит, – скомандовала Вивиди. – Брикер, шторы.
Когда появился неровный прямоугольник света, она сурово взглянула на Рата и сказала:
– Можешь схватить меня за плечи и встряхнуть. Я разрешаю.
Продюсер повиновался. Спустя считаные секунды он отпрянул. Его руки дрожали. Он как будто встряхнул не живую женщину, а подушку. Теплую на ощупь, с гладкой шелковистой кожей, но легкую, словно набитую перьями. Женщина-подушка.
– Теперь я верю, Вивиди, – выдохнул он. – Верю. – Его голос стал едва слышен. – Подумать только – я ведь обратил на тебя внимание из-за фамилии! Шеер. Она как шелковые чулки – изысканная, нежная… невесомая. Господи! – Он продолжил громче: – Значит, всему виной древнее европейское колдовство? Безумные стихи? Уму непостижимо! Необъяснимо!
– В старину творилось много необъяснимого, – ответил доктор Руманеск. – Чем дальше в глубь веков, тем невероятнее. Фон Шееры – древний род, существовавший еще до римлян. А что касается стихов…
Вивиди жестом велела астрологу замолчать.
– Хорошо, что ты мне веришь, – отрывисто сказала она Рату, аккуратно усаживаясь у накрытого пеленой стола с уродливым ларцом. Не меняя тона, она продолжила: – Вопрос в другом. Что мне сделать, чтобы не исчезнуть? Как попасть на первые полосы газет и, быть может, восстановиться?
Рат, словно в полудреме, опустился на стул, стоявший напротив Вивиди, по другую сторону стола, и выглянул в окно. Остальные трое взирали на них нетерпеливо и задумчиво.
Вивиди бесцеремонно заявила:
– Я хочу, чтобы премьеру «Невесты Бога» перенесли, скажем на следующее воскресенье. Думаю, столько я протяну.
– Невозможно, абсолютно невозможно, – пробормотал Рат. Казалось, его куда больше занимало что-то на бледно-зеленом, с черными прогалинами склоне.
– Тогда другой вариант. Есть тут один лишенный сана ирландский священник, Керриган. Он от меня без ума. Чокнутый, но милый. Вроде бы даже поэт… не испугается, если я стану легкой как перышко. Ему даже понравится. Мы с Керриганом отправимся в Монако…
– Нет! И речи быть не может! – Рат вышел из себя и наконец решился взглянуть на Вивиди. – Колдовство или нет, на такое я не пойду! Фильм провалится! Я потеряю деньги, а вы все – работу. Вивиди, я тебе этого не говорил, но большинство акционеров хотели выгнать тебя и переснять «Невесту» с Алисией Киллиан в главной роли. Они до смерти боятся, что в последнюю минуту фамилия Шеер вновь окажется в центре скандала. Вивиди, ты не подставляла меня даже в своих самых безумных авантюрах. Ты ведь не…
