Но вот что примечательно… Когда подняли тело Гатри и врач велел всем оставаться на своих местах, Реквик повернулся, как бы подчиняясь, расправил плечи и посмотрел на нас с Моникой или, скорее, чуть выше наших голов. Похоже, он искренне скорбел – и в то же время безмятежно улыбался, на мгновение став вечным зрителем театра жизни, в котором эта маленькая трагедия была лишь частью куда более обширной и невероятно увлекательной истории.
В тот миг я понял, что Реквик мог это сделать, что он успешно преграждал нам путь в пустую реквизиторскую во время поисков, что костюм Призрака можно было надеть и снять за несколько секунд (хотя плечи Реквика не подпирали его так, как плечи Гатри) и что я ни разу не видел его и Призрака одновременно, ни до, ни во время представления. Да, Гатри прибыл за несколько минут до меня… и умер… и Реквик, почерпнувший силы в выпивке, занял его место.
Моника позже призналась мне, что сразу поняла: именно это лицо с высоким лбом она разглядела сквозь зеленоватую марлевку.
Очевидно, в тот вечер Призраков было четыре: Джон Маккарти, Фрэнсис Фарли Скотт, Гатри Бойд и четвертый, который и играл эту роль. В отключке или нет, он знал слова, поскольку множество раз слушал «Гамлета»… или же вспомнил о том, как играл эту роль во времена Елизаветы I. Билли (он же Уилли) Симпсон, или просто Уилли Ш., исполнил роль Призрака. Хороший актер приходит на выручку, сам не сознавая того.
Вы знаете Дейва Вензела?
[49] РассказВ тот момент, когда Дон-старший произнес: «Звонят в дверь» – и отодвинул стул, Венди как раз перевернула свою мисочку, рука Джона проползла по краю тарелки на встречу с ложкой, а Дон-младший начал пинать ножку стола, таращась в пространство, словно разглядывал невидимый миру приключенческий комикс.
Кэтрин бросила взгляд на Дона-старшего, оторвавшись на мгновение от сложной задачи – вернуть в мисочку морковное пюре, одновременно придерживая шустрые ручонки Венди.
– Я не слышала, – сказала она.
– Я открою, – вызвался Дон-старший.
Прошло минуты три. Вгоняющая в транс процедура кормления Венди (миска – ротик, миска – ротик) успешно возобновилась. Рука Джона совершила стратегический прорыв, и вскоре остатки морковки исчезли с тарелки. Дон-младший тихонько подошел к окну и застыл, просунув голову между тяжелыми розовыми шторами и глядя на темный газон перед входом. «Наверное, и там у него какое-то невидимое приключение», – подумалось Кэтрин. Она с любовью наблюдала за сыном. Мальчики всегда во власти любопытства, необычное притягивает их как магнитом. Девочки не такие.
Когда Дон вернулся к столу, вид у него был довольно задумчивый. Прямо как у Дона-младшего, отметила Кэтрин.
– Кто это был, дорогой?
Муж воззрился на нее со странным выражением лица и ответил не сразу:
– Старый приятель по колледжу.
– Ты не пригласил его в дом?
Дон покачал головой, взглянул на детей и тихо сказал:
– Он уже давно покатился по наклонной. Человек с сомнительной репутацией.
Кэтрин наклонилась вперед и оперлась на локти:
– И все-таки, если ты с ним когда-то дружил…
– Боюсь, он бы тебе не понравился, – отрезал муж решительно, но, как показалось Кэтрин, с оттенком сожаления.
– Я с ним не знакома?
– Нет. Его имя Дейв Вензел.
– Он просил денег?
Дон, казалось, не слышал вопроса. Потом:
– Денег? Нет-нет!
– Но зачем он приходил?
Дон молчал и лишь хмурился.
Дети перестали есть. Дон-младший отвернулся от окна. Шторы сомкнулись за его спиной.
– Пап, он ушел? – поинтересовался Дон-младший.
– Конечно.
Несколько мгновений стояла тишина. Потом Дон-старший произнес:
– Наверное, обошел дом с другой стороны.
– Как странно, – заметила Кэтрин. Потом, улыбнувшись детям, спросила: – Ты встречался с ним после колледжа, Дон?
– Нет, мы не виделись со дня окончания.
– Ну-ка, вспомним, сколько времени прошло с тех пор? – Она состроила огорченную гримаску, поддразнивая мужа. – Господи боже, много-много лет! Четырнадцать или пятнадцать. А месяц сейчас тот же.
И снова Дон напряженно уставился на нее:
– Так бывает. Сегодня ровно тот самый день.
* * *
На следующее утро, входя в офис мужа, Кэтрин думала о таинственном мистере Вензеле. Не потому, что вчерашний инцидент как-то особенно засел в памяти, а потому, что о нем ей напомнила случайная встреча в поезде с другим приятелем и коллегой Дона.
Настроение у Кэтрин было отличное. Приятно при встрече со старым ловеласом обнаружить, что он все еще находит тебя привлекательной, а ты наконец избавилась от юношеской неуверенности в себе, одновременно болезненной и волнующей. Бодрящее чувство.
«Как же мне повезло, что у меня есть Дон! – думала она. – Другие жены переживают по поводу любовниц (интересно, как с этим справляется жена Карлтона Хейра?), вынуждены мириться с неудачами мужа (женат ли мистер Вензел?), капризами и непоседливостью, мальчишескими бунтами против житейской рутины. Но Дон другой. Такой привлекательный и при этом такой верный. Такой романтичный и при этом такой правильный. У него кроткое сердце».
Она поздоровалась с секретарем.
– Мистер Маккензи занят?
– У него посетитель. Некий мистер Вензел, я полагаю.
Кэтрин и не пыталась скрыть любопытство:
– Ой, а расскажите мне о нем. Как он выглядит?
– Вообще-то, я его не видела, – ответила мисс Коршак с улыбкой. – Мистер Маккензи сказал, что ждет к себе какого-то мистера Вензела. Думаю, этот джентльмен пришел несколько минут назад, когда я отлучилась. И я знаю, что у мистера Маккензи сейчас посетитель, потому что слышала, как он с кем-то разговаривает. Позвонить вашему мужу, миссис Маккензи?
– Нет, я подожду. – Кэтрин села и сняла перчатки.
Через пару минут мисс Коршак взяла со стола какие-то бумаги и вышла. Кэтрин приблизилась к двери мужниного кабинета. Время от времени она слышала голос Дона, но не могла разобрать, что именно он говорит. Сквозь матовое стекло виднелись только расплывчатые пятна света и тени. Кэтрин ощутила внезапный укол тревоги. Она подняла руку, усыпанную веснушками почти такого же цвета, как ее волосы, и постучала.
Все звуки в кабинете стихли. Затем раздались шаги и дверь открылась.
Какое-то мгновение Дон невидяще смотрел на жену. Потом поцеловал ее.
Кэтрин вошла в устланный серым ковром кабинет.
– Где же мистер Вензел? – спросила она, оборачиваясь к мужу в полушутливом изумлении.
