Последовала долгая пауза, которую нарушали только гудки на том конце провода. Наконец там проснулись.
– Это горничная? Подойдите в номер тридцать семь.
Норман как будто сам услышал возмущенный ответ.
– Разве по моему голосу вы не догадываетесь, в каком я состоянии?.. Да… Приходите немедленно…
Тэнси опустила трубку на рычаг. Норман не сводил с нее глаз. Неожиданно для себя он спросил:
– Тэнси, ты способна отвечать на мои вопросы?
– Да, способна. Я отвечаю на них вот уже три часа.
Почему же, не отступалась логика, помня, что произошло в последние три часа, она… Но что такое память, как не тропинка, проложенная в нервной системе? Чтобы объяснить суть памяти, вовсе незачем обращаться к психике.
Хватит биться головой о каменную стену, глупец! Ты ведь заглядывал ей в глаза, верно? Каких еще доказательств ты ищешь?
– Тэнси, – произнес он, – что ты подразумевала, говоря, что твоя душа у Ивлин Соутелл?
– То, что сказала.
– Ты имеешь в виду, что она, миссис Карр и миссис Ганнисон обладают над тобой некой психологической властью, что они как бы эмоционально поработили тебя?
– Нет.
– Но твоя душа…
– …есть моя душа.
– Тэнси, – у него не было никакого желания заговаривать на эту тему, но он чувствовал, что должен, – ты веришь, что Ивлин Соутелл ведьма, что она занимается колдовством, как когда-то ты?
– Да.
– А миссис Карр и миссис Ганнисон?
– Они тоже.
– Ты хочешь сказать, будто веришь, что они делают то, от чего отказалась ты, – творят заклинания, наводят чары, используют познания своих мужей, чтобы обеспечить им продвижение по службе?
– Не только.
– А что еще?
– Они занимаются и белой, и черной магией. Их не пугает то, что они причиняют боль или убивают.
– Почему?
– Ведьмы похожи на людей. Среди них есть лицемерки, склонные к самовосхвалению и самообману, которые считают, что цель оправдывает средства.
– Ты веришь, что они все трое злоумышляют против тебя?
– Да.
– Почему?
– Потому что они ненавидят меня.
– За что?
– Отчасти из-за тебя: они боятся, что ты обойдешь их мужей. Но главная причина их ненависти в том, что они чувствуют: я другая. Я пыталась это скрыть, но они чувствуют, что во мне нет уважения к респектабельности. У ведьм зачастую те же боги, что и у людей. Они опасаются меня, поскольку чувствуют мое презрение к Хемпнеллу. С миссис Карр, впрочем, все не так просто.
– Тэнси… – Норман запнулся. – Тэнси, как, по-твоему, случилось, что они стали ведьмами?
– Случилось, и все.
Установилось молчание. Чем дольше Норман размышлял, тем правильнее представлялся ему диагноз: паранойя.
– Тэнси, – наконец проговорил он, – неужели ты не понимаешь, что из этого следует? Что все женщины – ведьмы!
– Да.
– Но как ты…
– Молчи, – перебила его Тэнси. – Она идет.
– Кто?
– Горничная. Спрячься, я кое-что тебе покажу.
– Спрятаться?
– Да. – Тэнси шагнула к нему. Он невольно отпрянул и коснулся рукой дверцы шкафа.
– Сюда? – спросил он, облизывая губы.
– Да. Спрячься там, и я докажу тебе.
В коридоре послышались шаги. Норман помедлил, нахмурился – и влез в шкаф.
– Я оставлю дверцу приоткрытой, – сказал он, – вот так.
Ответом ему был механический кивок. В дверь постучали.
– Звали, мэм? – Вопреки ожиданиям Нормана, голос был молодой. Однако создавалось впечатление, что горничная говорит через силу.
– Да. Я хочу, чтобы вы почистили и погладили мои вещи. Они побывали в соленой воде. Возьмите их на вешалке в ванной.
Горничная появилась в поле зрения Нормана. Скоро она растолстеет, подумалось ему, но сейчас ей не откажешь в миловидности, хотя лицо ее опухло от сна. Она была в форменном платье, но непричесанная и в тапочках.
– Пожалуйста, осторожнее с шерстяными вещами, – донесся до Нормана бесцветный голос Тэнси. – Я жду вас через час.
Если Норман предполагал, что горничная возразит, то просчитался.
– Хорошо, мэм, – ответила девушка. С мокрой одеждой в руках она двинулась было к двери, словно торопясь уйти, пока ее не спросили о чем-нибудь еще.
– Постой, девушка. Я хочу задать тебе вопрос. – Голос Тэнси сделался немного громче. Больше в нем не произошло никаких изменений, однако этого было достаточно, чтобы он зазвучал повелительно.
Девушка нехотя подчинилась. Норман смог как следует разглядеть ее. Тэнси он не видел, ибо щель, в которую он наблюдал, была очень узкой, однако страх, написанный на сонном лице горничной, явно был как-то связан с его женой.
– Да, мэм?
Судя по тому, что девушка съежилась и крепко прижала к груди мокрые вещи, Тэнси, должно быть, взглянула на нее в упор.
– Тебе известен Легкий Способ Делать Дела? Ты знаешь, как Добывать и Оберегать?
Норман готов был поклясться, что девушка вздрогнула. Однако она отрицательно помотала головой:
– Нет, мэм… Я не понимаю, про что вы говорите.
– Ты разумеешь, что никогда не изучала, Как Добиваться Исполнения Желаний? Ты не колдуешь, не творишь заклинаний, не наводишь чар? Тебе неведомы тайны Ремесла?
– Нет, – прошептала горничная так тихо, что Норман едва расслышал. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла.
– По-моему, ты лжешь.
Девушка в отчаянии стиснула руки. Она выглядела перепуганной до смерти. Норману даже захотелось вмешаться, но любопытство удержало его на месте.
– Мэм, – взмолилась девушка, – нам запрещено рассказывать об этом!
– Со мной ты можешь не бояться. Какие Обряды вы совершаете?
Горничная, похоже, несказанно удивилась:
– Обряды, мэм? Я ничего не знаю про них. Сама я колдую по мелочи. Когда мой парень был в армии, я заклинала каждый день, чтобы его не ранило и не убило и чтобы он не засматривался на других женщин. Еще я иногда пробую лечить больных. Все по мелочи, мэм. У меня часто не получается, как я ни стараюсь.
Словесный поток мало-помалу иссяк.
– Ну хорошо. Где ты всему научилась?
– В детстве меня учила мама. А заклинание от пуль сказала мне миссис Найдел, которая узнала его от своей бабушки, пережившей какую-то войну в Европе. Но так бывает редко; я имею в виду, женщины все больше молчат о таком. Кое до чего я додумалась сама. Вы не выдадите меня, мэм?
