– А если он ушел еще до появления Сандры? – спросил Савелий. – Спрятал шарф и ушел, а уже потом пришла девушка.
– Если предположить, что убийца один и тот же, Савелий, то напрашивается мысль: он ее видел и опасался, что она может его вспомнить. Если бы он ушел раньше, она осталась бы жива. Согласен?
– А если он все-таки ушел раньше и не видел ее, а она как-то догадалась… – Савелий запнулся. Капитан и Федор смотрели выжидательно, причем капитан ухмылялся. Савелий вдруг ахнул:
– Знаю!
– Думаешь, она полезла шантажировать убийцу? – спросил капитан. – Идиотская затея, но как версия имеет право, как говорит философ. В ее телефоне звонки от бойфренда Геннадия Смолика, охранника из «Английского клуба». Между прочим, приятель философа.
– Просто знакомый, – заметил Федор.
– Соседка показала, что за день до убийства у Сандры в квартире была драка. Там вообще часто дрались и шумели, соседи жаловались, но все без толку. Геннадий Смолик утверждает, что конфликт действительно имел место, но не драка, а ссора. За дело. Он ее любит, а она по гостиницам шляется. Он случайно увидел ее у «Градецкой» и ждал, пока выйдет. Два часа, говорит, торчал как дурак, позорился. Люблю таких свидетелей, выложил все как на духу. Он мне понравился, хотя дурак дураком. Они начали ссориться еще перед гостиницей, их запомнили. Она его толкнула, он упал, потому что шел дождь, и вывихнул палец. Средний, на правой руке. А потом они помирились. Она сказала, что ходила к агенту по найму моделек за границу и тот обещал поспособствовать. Два часа, потому что надо было все обсудить. Вместе уедем, сказала. А что, говорит этот дурак, я согласен, кем угодно могу: я каратист, у меня черный пояс. А дома они снова поругались, потому что у нее платье сзади оказалось расстегнутым и он заподозрил, что они там не только дела обсуждали. Она его поцарапала: у нее когти, как у кошки. Действительно, две здоровенные царапины на левой щеке. А на другой день он ее не видел. Звонил, но она сбрасывала, и он решил: пусть остынет.
– А если это Леон Маркин? В смысле, если она его шантажировала?
– Вполне, Савелий. Проверим. Убийца не уйдет от правосудия.
– А у него есть алиби?
– В день убийства Маркин обедал в ресторане при гостинице, после чего вернулся к себе в номер и больше в тот день не выходил.
– А может, он через черный ход или по пожарной лестнице! – не сдавался Савелий.
– В ресторане Маркин наклюкался, по дороге к себе в номер подвернул ногу и уже два дня не выходит. Был врач, наложил тугую повязку. Хлипкий мужик пошел нонче.
– По телефону все? – спросил Федор после паузы.
– Не все. Около недели назад Сандра несколько раз звонила Егору Шеремету. Они, оказывается, знакомы, о чем Смолик не имел понятия. Шеремет когда-то встречался с Рубович. Засветился на показе и на церемонии прощания. Тот еще персонаж. Драки, дебоши, выбитые зубы и витрины. Из тех, кто сначала бьет морду, а потом спрашивает, чего надо. Два года был в отъезде, вернулся, а любимая девушка собралась замуж. Морда у него на записи очень грустная. Так что сами понимаете. Она вышла, он за ней… Парень он решительный, тем более хватил шампанского. Шампанское с непривычки ударило в голову, и его потянуло на подвиги. Призвал ее к ответу… как нам тут описал философ, а она сказала, что между ними все кончено, типа отвянь. И он полез на рожон. Гипотетически, как говорит философ. Тем более на косяке двери в гримерку четыре его отпечатка. Когда он попал в поле зрения, смогли сравнить.
– Я бы на его месте убил жениха, – сказал Савелий.
Капитан заржал, Федор позволил себе улыбнуться и спросил:
– Вы с ним уже говорили?
– Мы его не нашли. Квартира пустая, соседи его несколько дней не видели. Опрашиваем друзей по мотоклубу, знакомых, соседей.
– А как же теперь? – озабоченно спросил Савелий.
– Что-нибудь придумаем, не парься.
– Я подумал вот о чем… – неуверенно начал тот и замолчал.
Капитан и Федор переглянулись.
– Ну! – подбодрил Астахов.
– Федя говорил, что ее убили в состоянии аффекта, поэтому разбили лицо. Это говорит о сильном чувстве, так? Ненависти, зависти… А если это ревность?
– Вполне, Савелий. Ревность – нормальное чувство. Даже моя Клара ревнует.
Клара – любимая собака капитана, буль с отвратительным характером старой девы, перекусавшая всех его друзей и знакомых. Всех, кроме Федора. Как ни странно, к Федору Клара благоволит. «Аферист, – говорит капитан, – даже собака купилась. Савелий, ну вот что в нем такое, что они липнут к нему, как мухи на… мед?»
– Желающих приревновать Рубович набирается прилично, – сказал капитан. – Как говорится, кому много дано, с того много спросится. Шеремет, подруга, у которой она отбила жениха, торговец живым товаром из Парижа, коллеги по работе… хотя тут скорее зависть. Опять-таки, ходят слухи, что она собиралась свалить с этим типом в Париж, а мадам Чумарова страшно переживала…
– Регина? Ты думаешь, она могла?
– Савелий, я говорю… гипотетически. Не пойман, не вор.
– Зависть – слабый мотив, – сказал Федор. – Регина мухи не обидит, только крику много. А вот Шеремета нужно разыскать.
– А ее подруга? – вспомнил Савелий.
– Тамара Голик ушла раньше, есть свидетели. Леон Маркин? Этого вывернем наизнанку. Шеремета разыщем. Из страны он не выедет. Маркин тоже.
– А другие? – спросил Федор. – Она была популярной девушкой.
– Выявлены двое, с ними провели беседу. Еще идеи?
– А ее жених… – сказал Савелий. – Он мог ревновать.
– Мог. Я бы тоже ее ревновал. Вот не понимаю мужиков, которые женятся на… как сказал философ, популярных девушках и ожидают, что те будут рожать детей, варить борщ и стирать носки. Да ваша Рубович наставила бы ему рога еще до свадьбы! А может, и наставила.
– Ты такой пессимист, Коля, – вздохнул Савелий. – А если это любовь? У него есть алиби?
– Любовь! – с отвращением произнес капитан Астахов, и прозвучало это как ругательство. – Бродский ждал в холле внизу, потом пошел наверх, потому что ее долго не было, и тут раздался крик. Около двадцати пяти минут! Мы рассчитали их по секундам, можете мне поверить. На входе дежурил здоровенный амбал по имени Стас, по его словам, он никуда не отлучался. Там же раздевалка для публики с гардеробщицей, которая тоже не отходила. Бродский все время был на виду, ожидал Рубович. Убийца после всего, возможно, прятался в гардеробной, согласен. Там же он сунул под чехол шарф. В столе Сандры с десяток шарфов, еще пара на спинке стула…
– Это говорит о том, что убийство было спонтанным, – сказал Савелий. – Он использовал то, что нашлось под рукой. Помню, в одном романе…
– Молоток, Савелий! – перебил капитан. – Сечешь. Жизненный опыт со счетов не скинешь. Книжки интересные опять-таки. Жду не дождусь, когда вы на пару с философом откроете детективную контору. Сразу подам в отставку и попрошусь к вам подшивать бумажки. Возьмете?
