– А серьга?
– Серьга не нашлась.
– А ты уверен, что это не она Снежану?
– Не думаю. Тут скорее напрашивается версия о том, что она подняла колье, а убийца увидел…
– Явился к ней и убил! – подхватил Добродеев. – А почему он не взял колье?
– Не нашел, оно было в тайнике. Она несколько раз звонила Шеремету, он все время крутился в городе – его видели, а после убийства исчез. Вчера пришел сам, его задержали.
– С повинной?
– Нет. Утверждает, что он ни при чем.
– Я его прекрасно знаю! Он, конечно, бузотер, но… не думаю. Как ее убили?
– Какой-то токсин, экспертиза пока не установила.
– Не верю, что это Шеремет. Он парень заводной, были неприятности, скандалы… но насыпать яду? Не верю. А если она сама?
– Если бы она сама, то должен быть контейнер с ядом, а его не нашли. На столе в кухне вымытый бокал. Из второго она пила, он остался на журнальном столике.
– Два бокала? Убийца даже не попытался выдать это за самоубийство? Почему?
– Хороший вопрос, Леша. Должно быть, уверен, что его не найдут. Не знаю.
– Значит, убийца Снежаны не взял колье… Почему? Я бы взял! В смысле как сувенир… Шучу!
– Возможно, не успел. Спешил.
– А она его тоже видела? Ты не думаешь, что она могла его шантажировать? В итоге он пришел разобраться с ней и заодно хапнуть колье.
– Трудно сказать. Не факт, что она его видела. А вот в случае с Леоном Маркиным, я думаю, она действовала наобум. Блефовала. Знаешь такого?
– Ну как же! Его все знают. Аферюга! Что значит блефовала?
– Пришла к нему и потребовала, чтобы он вывез ее за границу, намекнув, что ей кое-что известно. Таким же образом она могла засветиться перед убийцей, не зная наверняка, что это он. Предполагая, что он может быть убийцей и желая вымутить для себя какие-то преференции. Но это, как ты понимаешь, недоказуемо… так, мысли вслух.
– Интересная девушка была, мы с ней ужинали несколько раз… Веселая, смеялась все время… – Добродеев вздохнул. – Все время думаю… там оставались все свои, не представляю… и никто ничего!
– Он мог выйти раньше и прятаться в коридоре… Не суть. Напряги память и скажи, помнишь ли ты что-либо подобное? Удушение жертвы с последующим избиением? Это говорит о ярости, Леша. Если убийца засветился раньше, то это вполне может оказаться почерком. Подумай! Мне нужны глухари за последние пятнадцать лет.
Добродеев задумался. Он смотрел в потолок и жевал губами. Федору казалось, он видит, как внутри его головы крутятся на бешеной скорости мыслительные шестеренки.
– Предприниматель Н. застрелен у собственного дома – подозревали партнера, – начал Добродеев. – Отравление старика – подозревали племянника; директор банка застрелен у себя дома, девять выстрелов – подозреваемых не было; женщина изнасилована и убита в подъезде; директор музея сброшен с балкона…
К ним подъехал Митрич со своей тележкой, издающей леденящий кровь в жилах визг.
– Я тут вам, ребята, привез, как всегда… Ну что, Федя? Ничего? – Голос у Митрича был скорбным. – Леша, читаю твои статьи и мамочка тоже. Большой привет от нее, она тебя очень любит и уважает. Если можно, статью с автографом, я обещал. Кстати, Федя, мамочка говорит, что помнит убийство девочки-студентки лет пятнадцать назад: она бегала в парке, дело было осенью…
– Помню! – обрадовался Добродеев. – Подозревали ее парня, но не сумели доказать. Убийца повалил ее на землю и уже мертвую ударил камнем. Двенадцать лет назад!
– Спасибо, Митрич! – с чувством сказал Федор.
– Вы думаете, это один и тот же? Но целых двенадцать лет ничего подобного не случалось… Тогда весь город прямо бурлил! Вряд ли тот самый, столько лет прошло…
– То, что жертв не нашли, не говорит о том, что убийств не было. Человек исчез, никто не заявил. Не нашли или нашли, но не сумели установить личность… Леша? Ничего такого не припоминаешь?
– Тебя интересуют Джейн Доу? Я не могу так сразу, Федя. Одно дело, когда жертва известна, и другое – когда нет. О них сразу забывают.
– Как можно исчезнуть без следа? – печально спросил Митрич. – Кто такая Джейн Доу?
– В криминалистике англосаксонских стран так называют неопознанный женский труп, Митрич, – пояснил Добродеев. – Исчезнуть без следа можно, к сожалению…
– А что по той девочке? – спросил Федор. – Все, что помнишь, Леша.
– В моем личном архиве должны быть детали, – нахмурился Добродеев. – Вечером отзвонюсь.
…Он позвонил поздно вечером и сообщил, что девочку звали Ирина Сутеева, двадцати одного года, и была она студенткой третьего курса университета. Убийца напал на нее во время утренней пробежки в парке, девятнадцатого сентября. Двенадцать лет назад. Предполагали грабеж: пропал мобильный телефон и золотое украшение. Свидетелей не было. Дело зависло и через пару лет пошло в архив.
– Спасибо, Леша!
– Это не все, Федя. Четыре года назад, весной, в Еловице был найден неопознанный труп женщины, пролежавший несколько месяцев под снегом. Причем не бомжихи, а хорошо одетой, с золотой цепочкой, которая разорвалась и зацепилась за одежду. Возможно, убийца ее не заметил. У меня есть фотка кулона – знак Стрельца. У жертвы были сломаны шейные позвонки, что указывало на удушение. Было ли у нее разбито лицо, непонятно, установить не удалось… сам понимаешь. Заявлений об исчезновении не было, дело закрыли. Теперь все. Имей в виду, я с тобой! У меня есть адрес жертвы. Давай утром?
Федор чертыхнулся было, но потом сообразил, что присутствие журналиста облегчит ему задачу: не придется объяснять, кто он такой и что ему нужно – Добродеев по привычке вечно соваться вперед все сделает сам…
Глава 39. Мясо с черносливом и красное вино…
Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей
И волос не стрижешь в жертву моде.
И. Северянин. «Отличной от других»
Вечером Федор Алексеев отправился в гости к Оле. С бутылкой хорошего вина, коробкой шоколада и цветами – какими-то мелкими розово-белыми кисточками, очень нежными. Банально, конечно, но ничего интереснее он не придумал. Да и что тут придумаешь? Можно торт вместо конфет, но это еще банальнее.
Запах тушеного мяса он ощутил еще на лестничной площадке и невольно сглотнул. Ему всегда нравились самоуверенные сильные женщины с чувством юмора, а вот умение готовить не входило в обязательный перечень достоинств… до сих пор, во всяком случае. Сейчас же он подумал: все-таки неплохо, когда женщина умеет готовить – ты приходишь домой голодный, уставший, а на пороге тебя сшибает с ног сумасшедший запах тушеного мяса. И выходит навстречу она, румяная от жара плиты, улыбается, принимает портфель… Не в вечернем платье, а в кокетливом фартучке с кроликами или ромашками. Стареешь, попенял себе Федор. Философ должен быть аскетом – голова лучше работает. Как говорится: сатур вентер нон студет либентер
[9].
