Ее не нужно было понукать и задавать наводящие вопросы, она была рада поговорить. Не сводя взгляда с Добродеева, выкладывала все, что знала и помнила. Они дружили с Иришкой, вместе учились в педе, но она бросила, потому что вышла замуж.
– Славик третий, – Валя кивнула на сынишку. – Все мальчики! Иришка была умная, собиралась в аспирантуру, знала, чего хочет. Училась на третьем курсе, когда ее убили. Это был такой ужас! Ее задушили и ограбили, нас вызывали на допросы, всю группу. Она встречалась тогда с одним мальчиком с информатики… его допрашивали несколько раз. Игорь Славченко. Они встречались три месяца, но Иришка говорила, ничего серьезного, сначала надо получить диплом. А я вот бросила… – Она вздохнула. – Так и не нашли! А мы целый год боялись ходить в парк… ее убили утром, она там бегала. Меня тоже звала, но я люблю поспать. Это был такой ужас, не передать!
– Она встречалась с кем-то до Игоря Славченко? – спросил Федор.
– С мальчиком из нашей группы… у нас все девочки и только два мальчика. Эрик Горский! Недолго, месяц примерно. Сказала, что он глупый. Между прочим, сейчас в министерстве просвещения большая шишка! Был еще один, – Валя задумалась. – Цветы дарил… не из наших, у нас цветы как-то не особенно… Не знаю, как звали.
Добродеев открыл рот, но Федор толкнул его локтем и спросил:
– Он был студент?
– Нет вроде. Цветы дорогие… розы, у нас таких денег не было. Работал где-то…
– Где? В какой области? Военный? Архитектор? Врач?
– Архитектор? Нет! С архитектором она встречалась раньше, недолго. Его звали Руслан, фамилии не знаю. Постарше нас. А этот… может, в банке… что-то, связанное с финансами, кажется.
– Почему она рассталась с архитектором?
– Иришка говорила, он страшно ревнивый. Мы часто собирались, все наши, танцевали у кого-нибудь или в кафе, отмечали дни рождения, а он злился, не звонил. А с нами не хотел: стеснялся, наверное. Работал в крупной компании, весь из себя…
– Кто был инициатором разрыва? Ваша подруга?
– Нет! Он ее первый бросил. Сказал, что они очень разные, не подходят друг другу… все такое. Спокойно так высказал, повернулся и ушел. Иришка очень переживала…
– Вы сможете его узнать?
– Смогу! Он был красивый, только очень серьезный, никогда не улыбался…
– Куод эрат демонстрандум
[10], – сказал Добродеев, когда они, распрощавшись с разговорчивой девушкой, шли по улице. – Ты был прав, это он. Жаль нет фотки…
– Фотография Бродского у меня в смартфоне, – сказал Федор.
– Так чего ж ты? – вскричал Добродеев. – Чтобы наверняка!
– Леша, существует процедура опознания, это дело следствия. А мы с тобой займемся филармонией. Я только позвоню…
Добродеев, не страдавший излишней деликатностью, тем не менее отошел в сторонку, и Федор набрал Олю. Она снова не ответила. Он чувствовал неловкость – сбежал как мальчишка! Идея ускользнуть по-английски уже не казалась ему удачной: не попрощавшись, ничего не сказав… Идиот! Что она подумает… Обиделась? Он задумался на миг и наспех отстукал: «Скучаю! Ужин готовлю сам. До встречи!»
…В холле филармонии было пусто и сумрачно. Дежурная взглянула вопросительно; Добродеев достал журналистское удостоверение и внушительно произнес:
– Пресса! Нам к директору!
Но идти к директору им не пришлось. Среди больших черно-белых фотографий артистов на стенах холла была фотография Юлии Бродской. Красивая молодая женщина в вечернем платье с открытыми плечами, с украшением на цепочке…
– Смотри, Стрелец! – возбужденно прошептал Добродеев. – Это она!
Глава 41. Вторжение. Взрыв
Они снова сидели в «Кукушке», пили кофе и обсуждали нарытую информацию. Добродеев был возбужден, кричал и размахивал руками – предвкушал удачный материал; Федор был молчалив и встревожен. Он снова позвонил Оле, и опять она не ответила. Гудки шли, но ответа не было, а потом абонент вообще исчез из зоны досягаемости…
– Мы его сделали! – кричал сияющий Добродеев. – Таких совпадений не бывает! Смотри, что получается: убийство студентки, пропавшая жена с подвеской-Стрельцом, убийство старой дамы, наследство, свой бизнес, роман с моделью, ревность и вуаля! А если покопать и это не единственные жертвы? После исчезновения супруги прошло четыре года – ни за что не поверю, что у него никого не было! Все шло по накатанной: ревность, скандалы, завышенные требования и в результате убийство! Он не маньяк, поэтому способы убийства необязательно одинаковые. Это могли быть утопление, выпадение из окна, дэтэпэ… отравление грибами, наконец! Надо опросить знакомых, того же Драгу, про женщин Бродского. Если исчезли или смерть в результате несчастного случая – это улика! Федя, ты меня слушаешь?
– Да, да, слушаю. Ты прав, Леша, таких совпадений… почти не бывает. Не пиши ничего пока, нам нужны твердые доказательства. Сегодня же позвоню капитану Астахову…
Они расстались, когда уже темнело и зажигались уличные фонари. Добродеев никак не мог успокоиться, хватал Федора за рукав, выдвигал идеи одна другой красочнее и нелепее. Наконец, Федор, который ни о чем другом не мог думать, обеспокоенный отсутствием Оли, осторожно высвободился из рук журналиста, пообещал позвонить и, сославшись на безотлагательное дело, сбежал. Добродеев с минуту разочарованно смотрел ему вслед, потом сунул руки в карманы и не торопясь направился домой.
Федор подошел к дому Оли – света в ее окнах не было. Он присел на скамейку у подъезда, рассудив, что она не может вернуться слишком поздно – побаивается ходить по вечерам. Он вздрогнул, когда подал голос его айфон. Это была Аня Кулик.
– Федор Андреевич! – закричала она. – Оля исчезла! Ее нигде нет, она не отвечает! Мы договорились встретиться в пять, я пришла, а ее нет! Я боюсь, что с ней что-то случилось… Что делать? Надо в полицию!
– Аня, успокойся. Когда ты говорила с ней в последний раз?
– Утром! Она пригласила меня к себе, я пришла после занятий, в пять, а ее нет! Я с тех пор все время звоню, но она не отвечает. Тетя Аля тоже ничего не знает! Федор Андреевич, что делать?
– Ты где сейчас?
– Дома!
– Вот и сиди дома, никуда не выходи. Я позвоню, когда что-нибудь узнаю. Договорились?
– Ладно, Федор Андреевич. Только позвоните!
– Обещаю.
Федор поднялся на третий этаж, позвонил и на всякий случай подергал ручку двери. Никто ему не ответил, дверь была заперта. Он вернулся домой и стал обзванивать больницы и морги. Ничего! Он набрал Добродеева и, попросив достать сводку дэтэпэ за сегодня, не стал ничего объяснять, только сказал:
– Сделай, Леша, это важно. Возможная жертва – молодая женщина, русые волосы…
