– Да, – с ухмылкой признал Верульф и подобрался, готовясь броситься на Фаннела. – А тепер-р-рь УМР-Р-РИ как можно скор-р-рее, чтобы я смог за-бр-р-рать кулоны!
– НЕТ! – выкрикнула Роуз, загораживая ему дорогу.
Сердце колотилось как бешеное, словно птица в клетке. На фоне гигантского чудовища она выглядела совсем миниатюрной. Верульф на секунду замешкался, поражённый её отвагой.
– Как пожелаешь, – сказал он. – Убью тебя пер-р-р-вой.
– СТОЙ! – крикнул Руи, взмахнув руками. – Чаша у нас. Мы заточим тебя в ней!
– Да! – поддержала мальчика Роуз, хотя её снедала тревога.
Руи свистнул, и Бахула спрыгнул к детям. Прижался к ногам Руи и поднял чашу над головой.
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, – зашипели голоса.
Верульф ошарашенно уставился на зверька и перевёл взгляд на Фаннела, который катался по земле и стонал от боли.
– Боюсь, чаша не у вас, – с ухмылкой произнёс Верульф, – а у моей обезьяны.
Его лицо медленно разгладилось, а глаза стали человеческими. Постепенно он полностью принял облик мистера Гупты, губы за густой седой бородой сложились в улыбку.
– Он обратился! – ахнул Руи. – Бахула, не верь ему!
– Мере пас ао… мере митра, – ласково проговорил Верульф голосом мистера Гупты. – Мере пас лао, тум чоте се чатур бандар
[20].
Бахула склонил голову набок.
– Бахула, НАХИМ!
[21] – вскрикнул Руи. – Он тебя обманывает!
Но обезьянка уже спешила на голос любимого хозяина.
Верульф рассмеялся.
– Умное создание, – сказал он. – Жаль, что скоро ты умрёшь.
– О, Бахула! Не надо! – взмолилась Роуз.
Бахула вытянул лапку с чашей и широко улыбнулся. Верульф наклонился забрать волшебный артефакт и сразу с жестоким смехом обратился в самого себя. Обезьянка припала к земле и отползла в сторону.
– Руи, нам конец, – прошептала Роуз, стиснув руку друга, хотя глаза девочки ещё горели, а волосы разметало по лицу из-за сильного ветра.
– Что это? – спросил Верульф, разглядывая миниатюрную чашу, и сощурился, а потом разразился в оглушающем вопле: – Г-Р-Р-Р-Р-РА-А-А-А-А-А-А!!
Крик Верульфа разнёсся по воздуху, обвивая железные опоры пирса, и взор чудовища полыхнул яростным огнём.
«Что такое?» – удивилась Роуз.
– Смотри! – шепнула она Руи, дёрнув его за рукав. – Это вовсе не чаша. Ха! Бахула дал ему свою шапочку!
– Точно, феску!
[22] – подтвердил Руи с улыбкой. – Да он хитрее Ханумана!
– ХВАТИТ! – рявкнул Верульф. Его глаза были полны ненависти. – Я навсегда с вами покончу.
Он замахнулся на Роуз огромной ручищей и отбросил её на песок. Девочка ударилась о землю так сильно, что ещё несколько секунд не могла дышать.
– РОУЗ! – закричал Руи, подбегая к подруге.
– Не трожь мою внучку! – неожиданно заступился за неё Фаннел, но не нашёл в себе сил подняться.
– Я разор-р-рву её на куски, – сказал Верульф, огрызнувшись на Фаннела. – А ты сможешь только смотр-р-реть.
Руи бережно обхватил Роуз руками, и она зажмурилась. Верульф подался вперёд, издал боевой клич и ринулся на них. Бежать было уже слишком поздно.
43
Свет в нарастающей тьме
Над пустыми балахонами пролетел шар света и остановил повелителя теней в прыжке.
– Ш-ш-ш-ш-ша-а-а-а-а!!! – взвыл Верульф, отшатнулся и упал на колени.
Роуз сложила ладони козырьком и сощурилась, вглядываясь в ослепляющее белое сияние.
Энна Ли сдула упавшие на лицо кудри и расправила плечи. Она держалась гордо и яростно, а зеркало в её руке отражало свет карманного фонаря. Похоже, цыганка полностью оправилась после своего заточения в подвале.
Роуз просияла и с трудом поднялась на ноги.
– Энна! – воскликнула она, и ей снова вспомнились эти слова: «две половинки».
Девочка почувствовала, что благодаря её возродившейся надежде кулон стал сильнее. И она знала, что ей надо заполучить оба кулона до того, как Верульф наложит на них свои жуткие лапы.
– Роуз, Руи, спрячьтесь за меня!
Дети послушались и забежали за спину Энны. Беспомощный Фаннел лежал у её ног.
– Я положу этому конец! – объявила Энна и направила луч света на Верульфа.
– Парандар-р-р! – закричал Верульф, отскакивая назад.
Фаннел застонал от смертельной боли, и Энна обратилась к нему, сердито сверкая глазами:
– Какой же ты глупец, Энтони Фаннел! Что бы подумала о тебе сейчас Эмили Темплфорт? Уж точно не сдержала бы отвращения!
– Я умираю, – прошептал Фаннел, разглядывая свои морщинистые, костлявые руки.
– Тебя убивают амулеты, – спокойно ответила Энна, не сводя взгляда с Верульфа. – Невозможно носить их и сохранять в себе искру жизни. Полагаю, об этом Верульф не упомянул?
– Что?! – воскликнула Роуз.
Глаза Руи округлились от ужаса, и он с тревогой посмотрел на подругу.
– Роуз!
А в ней зародилось зерно сомнений. «То есть я… умру, если возьму их?» – подумала она.
Энна обогнула умирающего Фаннела, ребята последовали за ней. Свет фонаря, отражённый от зеркала, отгонял Верульфа обратно во тьму.
– Этой хитр-р-рости надолго не хватит, – прошипел Верульф и по-волчьи принюхался, поджидая удачного момента для атаки. – Здесь мои кр-р-радуны! Ваше вр-р-ремя истекло, – со смехом добавил он. Вокруг него сгущались чёрные, искривлённые силуэты. – Вр-р-рата откр-р-рыты! Оглядитесь!
Внезапно балахоны взмыли вверх, шелестя на ветру, и собрались вокруг повелителя. Ноги, возникшие из тёмной пыли, тянулись до самой земли, лица скрывались под капюшонами, уродливые тощие руки с заострёнными пальцами слепо хватали воздух.
– Роуз! – вскрикнул Руи, притягивая её к себе.
– Да, бойтесь их! – прогремел Верульф. – Им нр-р-равится страх, он будор-р-ражит их… Вы чувствуете?
Со всех сторон послышалось голодное скрежетание зубов. Крадуны поплыли на Роуз и Руи, двигаясь рывками, словно продираясь через водную толщу.
– Не-е-е-ет! – закричал Фаннел, хватаясь ссохшимися руками за голову: его голос опять звучал хрипло и старчески.
Фаннел перекатился на спину и начал съёживаться у всех на глазах. Лицо сминалось, глаз уходил под бровь, острые ключицы выпирали из-под одежд. Кошмарный вопль прорезал ночь – и стих.
