И Асем, и Хе было понятно: гости импровизированного кочевья не хотят быть им обузой (за душой, увы, ничего при этом не имея. Ещё и будучи обязанными за спасение, плюс младенец на руках).
— Ребёнок не спит, — тихо сказала у костра Акмарал. — Можем выезжать вот прямо сейчас.
— Не круто? — из вежливости посомневалась Хе.
— Если что, в седле поспит, у меня на руках. Асем, человека сама позовёшь?
Очень странно одетый охранник дочери одного из ханов (ну а кто он ещё? Не друг же, в самом деле) был почти неразличим в предрассветной тьме, поскольку быстрым шагом отошёл уже на изрядное плечо.
— Оседлаем коней и соберёмся, потом просто за ним заедем в тот распадок: пусть пока думает, о чём хотел, — спокойно ответила хозяйка табуна.
* * *
Новое приобретение нашего импровизированного отряда принесло ожидаемые хлопоты и беспокойство.
Во-первых, девчонки абсолютно не доверяют ни мне, ни Хе, несмотря на всё случившееся (и ладно бы только это).
Во-вторых, периодически наседая на Асем с двух сторон, за это время они успели вывести из себя даже её. При всём её радушном к ним отношении.
Насколько я услышал, они предлагали максимально дистанцироваться от представителей других рас и с таким табуном по степи путешествовать вчетвером — три орчанки и младенец. Могу только догадываться, как они предлагали поступить со мной и с Хе, не особенно при этом сочиняя.
Асем, улучив минутку, отвела меня достаточно далеко в сторону и пояснила: когда я впервые встретил её, то даже у неё были сходные мысли и пожелания в мой адрес. Она живо напомнила мне злосчастный кинжал, который я вручил ей, сняв с убитых; и которым в самый первый день нашего общения она хотела ткнуть в меня не раз и не два.
Что-то типа рефлекторной психологической защитной реакции.
«Девочкам нужно время. Я поработаю с ними в том плане, что мы им не чужие. А ты пока займись Хе?», — она это предложила настолько настойчиво, заглядывая мне в глаза, что я не смог не спросить о причинах такой трогательной заботы.
Ответ, как водится, внушал.
Оказывается, самец человека (и я в том числе), не имея долгое время физиологических контактов с самками, начинает пахнуть иначе.
Орчанки с их вездесущим носом-детектором этот запах воспринимают, как преддверие агрессии в свой адрес. По крайней мере, это было справедливо в отношении Акмарал и Жулдыз, знавших меня мало.
Соответственно, психологический микроклимат коллектива резко спикировал вниз. Как говорится, рефлексы — вещь неуправляемая.
Асем не стала углубляться в детали, но по контексту было понятно и так: в рабстве и в плену с девчонками вполне могло происходить что-то нехорошее.
Подробностей орчанки никогда не расскажут, особенно представителям другой расы, но психотравма — вещь такая. На точность личного анализа влияет со скоростью звука.
Дальнейшие попытки выработать какой-то совместный алгоритм принятия решения затянулись практически до утра и ни к чему хорошему не привели.
Я и Хе были категорически против вываливать новоприсоединившимся все детали наших планов. Асем же категорически не хотела бросать соплеменниц одних в степи.
Те в свою очередь норовили буквально волоком утащить её по какому-то только им известному маршруту — а наша с Хе компания ими изначально не рассматривалась и была крайне нежелательной в качестве стратегических попутчиков.
Чтобы не висеть над душой у кочевниц и успокоиться самому, отхожу подальше в степь. Как назло, именно в этот момент атмосфера сгущается:
— Держи девок! Держи девок! — смутно знакомый голос вначале орёт в районе стоянки, затем с азартом свистит что есть мочи.
Судя по росту, пропорциям и языку напавших, на этот раз на нас вынесло невесть откуда взявшихся гномов.
Развернувшись на крик (в ночной степи слышный достаточно далеко), не глядя себе под ноги, с замиранием сердца бросаюсь обратно.
Нога по закону подлости вместо опоры попадает в нору то ли крота, то ли суслика. Поскольку скрываться и соблюдать тишину смысла уже нет, не сдерживаюсь и ругаюсь вслух. Видимо, получается достаточно громко, потому что примерно посередине между мной и девчонками из высокой (по пояс) травы тут же вырастает коренастая фигура.
Интересно, а как они подобрались так близко?! Особенно этот, который сейчас вообще между мной и лагерем?
Чёрт, сейчас никак не время для абстрактных размышлений.
Менее чем за один удар сердца у меня в голове проносится и вся предыдущая жизнь, и кое-какие интересные сцены, которые встретили меня тут, после попадания сюда.
Как спиной чувствовал: любое нарушение собственных правил всегда чревато.
Сейчас уже не предъявишь девчонкам, но если пронесёт и в этот раз, никогда больше не понадеюсь на «самых лучших часовых в степи». Чтоб их волки съели.
Орочьи племенные жеребцы, принадлежащие Асем, может быть, для кого-то и являются сакральными фигурами. Но лично я теперь буду к ним относится исключительно как к потенциальной колбасе. Шужык — что здесь, что на родине там. Вполне себе нормальная колбаса из конины.
Ну что мне стоило озаботиться хотя бы пародией на часового?! Костерю себя последними словами.
Тем более что те же орчанки, когда не ругаются между собой, вполне могут посоперничать чуткостью со средней сторожевой собакой! Или даже не со средней — я просто не знаю, как измерить обоняние, в отличие от кочевниц.
Возле костра, где сидели девчонки, практически мгновенно возникает нездоровая суета. На бегу точно сосчитать нападавших у меня не получается, но очень похоже, что гномов около десятка. Хорошо хоть, языки и антропометрия у здешних рас различаются — сразу понятно, кто есть кто.
Попутно, обязательно надо иметь в виду их возможный резерв: если он есть, то наверняка затаился неподалеку в высокой траве и ждёт обострения не в свою пользу, чтобы вмешаться.
Ч-ч-чёрт, как неудобно. Думай, голова, думай.
Да как же они подобрались к нам незамеченными?! Орчанки, не сговариваясь, клялись: это то, чего не может быть никогда. Единственный пункт, которому они согласились друг с другом без дискуссий. А теперь вот получите, расписываться необязательно.
Невесть как оказавшийся между мной и моими спутницами представитель подгорного народа, похоже, плохо меня видит, судя по некоторым его действиям (и когда он успел сюда проползти? Откуда? Я же только что здесь прошёл от костра! Между лопаток с опозданием становится прохладно).
Стоит он для меня не так чтобы неудобно — между мной и пламенем. Как раз удачно. Именно потому я отчётливо вижу непонятный продолговатый предмет в его руке, который не может не настораживать. Уж больно аналогии болезненные.
Моё рациональное мышление под влиянием адреналина предсказуемо отключается.
