— А где наши?! Что вы с ними сделали?!
За дверью обнаруживается Акмарал в стрингах. Она тут же взвизгивает, делает шаг вперёд и с оттягом выдаёт соплеменнику жёсткую пощёчину, после чего захлопывает дверь перед его носом.
Голова нашего ночного посетиеля дёргается, а сам он порывается дёрнуться вперёд, возможно машинально.
— Так, мужик… — Вариантов особо-то и нет.
Он хотя и считается в гостях, но ведёт себя совсем не как гость, потому просто рву его за плечо на себя.
Парняга именно в этот момент перетаптывается с ноги на ногу, стараясь оказаться подальше от Хе.
Та, увидев такую парадоксальную реакцию на себя любимую, зачем-то удивлённо сообщает кочевнику:
— Эй, я не кусаюсь! Я вообще своя!
Видимо, за эти недели в степи узким кругом она так привыкла к орчанкам, что совсем упустила из виду абсолютно нормальную реакцию среднестатистического орка-мужика на незнакомую дроу. А выглядит она как типичная тёмная.
Всё это с опозданием доходит до меня именно в тот момент, когда мой толчок застаёт детину с поднятой ногой и отвисшей челюстью.
Орчина теряет равновесие и заваливается на меня. Дальше мы гремим вниз по лестнице дуэтом.
* * *
— А ведь был такой хороший план, — подосадовала метиска.
Внизу на первом этаже, в основании лестницы, слабо ворочались незнакомый орк, так и не назвавший пока имени, и Вадим.
— Не знаю, что тут можно сказать. — Жулдыз с ребёнком на одной руке и с клинком в другой неприязненно глядела то вниз, то на голую сестру, появившуюся в дверях из спальни человека.
Рядом с сестрой стояла ханская дочь, тоже голая.
— Почему ты с оружием? — невпопад спросила Асем. — Было же слышно, что это кто-то из наших?
— Да, почему? И зачем ты ребёнка сюда вытащила? — укоризненно добавила родная сестра.
— Ты такая умная?! — возмущению Жулдыз не было предела. — Да если бы вы тут в таком виде поменьше телесами сверкали, да человек потише бы орал, ребёнок бы не проснулся!
Карапуз на её руке закончил осматривать происходящее. Затем он зажмурился, открыл рот, набрал побольше воздуха и оглушительно заорал.
— Иди, прикройся, — с убийственной интонацией продолжила цедить младшая сестра старшей. — Я его только укачала. Всё, как ты просила — чтобы вы там вместе… кувыркались. Теперь до утра с ребёнком ты, как договаривались!
— А в спальне ничего больше не будет? — простодушный и наивный вопрос разочарованной дочери хана так и повис в воздухе без ответа.
* * *
— Ругаются? — вздохнула Асем, седлавшая коней на заднем дворе.
— А сама что, не слышишь? — огрызнулась Жулдыз, вызвавшаяся ей помогать.
Пока суд да дело, она решила обиходить и коня соплеменника: породы тот был другой, более мелкой. Кормили и поили его явно не недавно, а груз приходилось возить солидный.
— Слушай, а ты не будешь против, если я сёдла переложу? — у младшей из двух сестёр вдруг мелькнула вполне логичная мысль.
Ей, как и всем чистокровным орчанкам, было очевидно: Даулет ездит на том, что подвернулось под руку. Это был явно не его родной скакун, а доставшийся соплеменнику на время и случайно.
Война есть война.
— Твой конь, тебе решать, — нейтрально пожала плечами дочь хана.
— Спасибо, — нехотя выдавила из себя Жулдыз.
Для не-орков, включая Вадима (последний только что вышел вместе с остальными из-за угла и размахивал руками, что-то доказывая Даулету), перемена сёдел вообще ни о чём не говорила. Своим же было понятно: крупный мужчина-кочевник, увидав свою сбрую на здоровенном племенном жеребце, сообразит, что ему сделали подарок.
В принципе, так и получилось, причём как нельзя вовремя: ещё мгновение назад мужчины были готовы вцепиться друг другу в горло, а сейчас огромный орк просто вышел из спора и замолчал.
Даулет стоял и таращился на живую драгоценность под собственным седлом, не обращая больше на хумана никакого внимания.
После того, как они дружно свалились с лестницы, разговор между человеком и земляком плавно перерос в полноценный скандал (хорошо ещё, за оружие никто из них не хватался).
Вадим достаточно грубо настаивал, чтоб Даулет немедленно вышел на улицу и в идеале исчез туда, откуда приехал или пришёл.
Если понадобится, орчанки в степи сами разыщут и его, и его десяток, призванный охранять путников в дороге — пожелания пятнистого сводились к этому.
С такими охранниками, орал человек, и нападающих не надо. Особенно если по населенным местам перемещаться, а не по дикой степи или песчаной пустыне.
Орк же коротко отвечал время от времени, что не позволит поругать честь не только ни одной своей соплеменницы, но и даже этой никчёмной дроу, коль скоро та звала родным языком орқша и была наполовину орчанкой (мнение самой Хе соплеменника, что интересно, не интересовало и то, что его первой реакцией на Хе была попытка ткнуть её кинжалом, Даулет уже не вспоминал).
Кочевник оказался ошеломлен неожиданностью:
— Чьё седло? — он указал на своего старого неказистого жеребца далеко не первой молодости.
Правильнее было бы спросить, чей скакун сейчас стоит под его седлом, но для такого вопроса надо было знать нюансы взаимоотношений Асем и Жулдыз.
Дочь хана промолчала.
— Седло моё, — тихо ответила младшая из сестер, опуская взгляд.
До неё только сейчас дошло, что она фактически подарила не своё имущество: понятно, что подруга не будет отбирать коня у воина. Никогда и ни по какому поводу, особенно с учётом табуна в степи.
— Спасибо, — Даулет исполнил ритуальный жест благодарности по всем правилам, старательно и аккуратно.
— Это её ко… — Жулдыз честно хотела указать на подругу, восстанавливая справедливость хотя бы на словах, но её не стали слушать и просто перебили.
— Ну и что дальше? Алло? — Вадим был зол, оттого чеканил слова как бы брезгливо.
Орчанка обиженно сверкнула глазами в сторону человека: видит бог, она пыталась донести этому красивому воину, что его конь был собственностью ханской дочери.
— Не нервничай. — Асем подошла к пятнистому и взяла его за руку.
Соплеменник затих, напряжённо наблюдая за происходящим: ему явно не нравились фривольные прикосновения между чужим мужчиной и женщиной своего народа, но он не вмешивался.
— Мне в любом случае нужно встретиться со своими, — продолжила говорить с человеком дочь хана. — И я очень рада, что охранять нас приехали именно наши, спасибо, что устроил это. До последнего момента не верила в помощь твоего барона, — призналась она.
— Если мы держим в голове план мастера Харта хотя бы фрагментарно, мужчины твоего народа тебя очень демаскируют, — покачал головой человек. — Уже молчу, что десяток народу в условиях городской застройки я скорее всего убью быстрее, чем они впятером. Ты не забыла о главной цели?
