0. Ты мне тоже очень дорога. Всё остаётся в силе. Абсолютно всё.
— 1. ♡ Не вибрируй, особенно в эфире☝
______________________________________________
Береги Х…
Шайтан, без имён, да? 🙂 Ладно!
Зацени, я уже улыбаюсь!
В общем, береги брюнетку.
Молюсь за нашу третью ветку всем богам.
______________________________________________
Глава 21
— Фигасе ты тут понаписал! — тёмная без затей шарилась по переписке хумана с кем-то третьим, листая сообщение за сообщением в его связном амулете. — Кстати, знакомиться давай, — бросила она светлой, не отрываясь от текста. — А то за всеми этими прыжками в ширину было не до того.
— Нго, — она по инерции была еще очень испугана, потому ответила тихо-тихо.
Почему-то ей казалось, что будет лучше, если хуман вообще не будет её слышать либо обращать внимания.
К величайшему сожалению, человек сидел совсем недалеко. Хотя его уши наверняка и не обладали слухом кочевников, глухим нового хозяина назвать тоже было нельзя:
— Вадим! — склонившись над мешком, не отрываясь от своего странного занятия, мужчина поднял над головой руку в салюте.
— Хе, — дроу весело тряхнула в воздухе маленькими косичками, продолжая нагло читать чужой связной амулет.
Интересно, это у них так принято? Неужели хуман со странным незнакомым именем ей ничего за это не сделает?
Так страшно, что даже интересно. Особенно если учесть, что этот человек с теми же орками был вообще на короткой ноге.
Или их пара организована по правилам тёмных эльфов? И верховодит всем она? Да ну, не похоже. Вон как человек у вонючек себя вёл, такой вряд ли позволит собой командовать.
— Ты уверен, что ей стоило об этом говорить прямо именно сейчас? — тёмная ткнула пальцем в амулет и, похоже, не удовлетворилась прочитанным, поскольку явно лезла на рожон.
— А? Что? Ты о чём?
Пятнистый оглянулся, увидел свою вещь в руках подруги. Не стал ругаться, кричать (да ну?!). Вместо этого он абсолютно спокойно ответил:
— Из двух зол нужно выбирать меньшее, — затем вообще вернулся к своему странному занятию, как ни в чём ни бывало. — Понимаешь, она совсем маленькая. То, что она пережила лично, я бы и врагу не пожелал. Только начала выгребать из одной психической травмы, как тут же угодила в другую. А предупреждён — значит, вооружён. Пусть у неё хоть нервы на месте будут.
— Да то понятно, — досадливо поморщилась дроу, как-то странно оглядываясь по сторонам. — Я, в принципе, усвоила твой замысел с первого раза, но я и концепцию мультикультурного общества знаю не понаслышке и не из книг. Ладно, тебе виднее… Вадим, слушай, такое дело. Деликатное.
— Да?
— Мне жилет под мышками натёр.
— И? — человек встревоженно отодвинул тряпку с разложенными на ней предметами.
— Сниму пока? Ты не против? —
Затем эта Хе, явно следуя обычаям своего народа (и наплевав на всех остальных в округе), в пару движений сбросила с себя верхнюю часть одежды.
Оставшись с голыми буферами и ничуть при этом не комплексуя.
— Да бога ради, ходи, как тебе нравится, — слегка удивился хуман, возвращаясь к своему занятию. — Я уж думал, что-то серьёзное.
— Ну, как тебе сказать, — бесстыдно хохотнула частичная соплеменница, принадлежавшая к соседней ветви одного общего народа. — Для меня это дело серьёзное. Для тебя до последнего времени было тоже. И ты так смешно вытаращился поначалу, хи-хи.
Дроу задрала левую руку, сунула нос подмышку и принялась что-то там высматривать.
Нго не удержалась и стрельнула глазами в ту же сторону: под локтем девчонки, ближе к спине, действительно красовался здоровенный кровоподтёк.
— Надо смазать! — непроизвольно вырвалось у светлой. — На такой жаре, без воды, дальше может пойти знаешь что?! Промыть ведь в пустыне будет нечем.
Лезть в чужие дела желания не было, однако относились к ней пока хорошо. Опять же, чем лучше здоровье и настроение у этой тёмной, тем больше шансов на то, что ночью странная пара человека и эльфийки будет занята своими делами, а светлую оставят в покое и вообще о ней забудут.
И того, что было совсем недавно, тоже не будет…
Чем чёрт не шутит, может и вообще дадут лечь спать в двух сотнях шагов! Она бы не отказалась побыть одной.
— А ну, дай и я посмотрю, — хуман решительно отодвинул тряпку с разложенными на ней прибамбасами, поднялся и направился к женщинам.
Нго тут же пожалела о своём длинном языке.
На всякий случай она сдвинулась в сторону, перебежала человеку за спину и принялась усердно делать вид, что занимается своей новой обувью.
Кстати, женские мокасины, которые этот Вадим явно носил про запас для кого-то из своих пассий в большом мешке, ей тоже немного тёрли. Впрочем, не так, как тёмной — её кожаный жилет; спасибо и за такую обувь, чего уж. Грех жаловаться.
Орочьего языка она почти не знала, но общую суть произошедшего в распадке, кажется, уловила.
Человек, как это ни парадоксально, вроде бы вступился за неё.
Интересно, это потому, что у него на неё с первого взгляда возникли какие-то виды? Тут врядли — вон как эта фигуристая дроу вокруг него мухой вьётся. Нго далеко не такая красивая, как эта Хе.
Светлая, тщательно скрывая зависть, покосилась на совсем немаленькие, наверняка упругие и весьма внушающие буфера соплеменницы, выставленные напоказ.
М-да, нет худа без добра: если человек и захочет этого самого, как все мужчины рано или поздно, то похоже, его будет кому ублажить; статью Хе была очень интересна даже на непредвзятый женский взгляд, чего уж говорить о похотливых самцах.
— Бл…, - хуман неожиданно ругнулся, чуть не силой поворачивая дроу пострадавшим боком к солнцу. — Ну и чего мы молчим?!
Он что, её в чём-то обвиняет?
Интересно.
Недавняя рабыня поймала себя на том, что у неё и следа не осталось от тоски и депрессии, которым по идее сейчас было самое место.
— Да не хотела со своими мелочами под руку лезть, — отмахнулась Хе. — Пару дней тому натирать начало. Потом то то, то это, то одно за другим. А сегодня решила, дойдём до города — зайду в любую аптеку или к любому алхимику, куплю какой-нибудь порошок для обработки ран и потёртостей.
— Почему вчера не сказала? Когда мастер Харт был рядом? — не унимался хуман.
— Да просто забыла, — призналась тёмная. — Знаешь, какое это удовольствие — после степи и песков оказаться в хамаме? Там не до мелочей стало. А сегодня вон… — она покосилась себе подмышку. — Оно чего-то резко обострилось.
