Опасаясь, что их язык, похоже, умирает, а они из-за этого теряют широкое признание и финансовые возможности, композиторы и исполнители обратились к мейнстриму, который когда-то презирали. Лан Лан появляется в популярных рекламных роликах; Джошуа Белл играет каверы от музыки из фильмов до блюграсса; Конрад Тао видит часть своей работы в формировании аудитории для своей музыки. Молодые композиторы-исполнители, такие как Кристиан Сэндс, Нико Мухли и Габриэль Кахане стремятся к созданию такой музыки, которая мягко микширует различия между классикой и поп-музыкой. Они борются, чтобы спасти свою собственную идентичность от исчезновения.
Кристиан Сэндс вырос на Евангелии, джазе и поп-музыке
[1181]. В три года, после всего лишь года занятий на фортепиано, он занял первое место на церковном шоу талантов; в четыре он выиграл местную премию композиторов в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Его отец, Сильвестр, работал в ночную смену в продовольственной компании «Каргилл», поэтому Крис проводил вечера дома со своей матерью Стефани. «Благодаря музыке я чувствовала себя в безопасности, поэтому музыка стала для нас способом справляться с необходимостью быть сильными», – говорит она. Когда Крис пошел в детский сад, учительница сказала Стефани, что ее сын не может сидеть спокойно и, кажется, витает в облаках. «Он не витает в облаках, – сказала Стефани, – он просто сочиняет музыку в своей голове. Он перестанет ерзать, если вы позволите ему сыграть колыбельную или что-то еще для других детей перед сном». Комнаты Криса и родителей были рядом, и когда он ложился спать, так как было уже поздно играть на пианино, они слышали постукивание его пальцев по столу, будто по клавишам.
Крис импровизировал с самого раннего возраста. «Он мог примешать что-нибудь из Шопена прямо посреди исполнения Баха», – рассказывает Сильвестр. Когда Крису было семь лет, его учитель сказал, что ему стоит начать заниматься с учителем джаза. «Я мог выдумать все, что угодно, и никто бы не сказал: „Не делай этого“, – вспоминал Крис. – Раньше я думал, что у моих рук есть собственные мозги. Я называю их „маленькие человечки“, потому что каждый палец просто делает что-то свое, когда захочет».
Учитель Криса устроил для него концерт в Спрэг-холле, большой концертной площадке в Йеле. «Это было трио, – говорит Крис. – Басисту 65 лет, барабанщику, может быть, 58 лет, а мне девять, и я солист. Я не обращал внимания на публику. Когда ребенок играет с игрушкой, а к родителям приходят друзья, его совершенно не волнует, кто рядом в одной комнате, когда он катает поезд или достраивает башню из кубиков. Пианино было моей игрушкой, и я был в своем собственном мире, который сам и создал». Крису аплодировали стоя. А после выступления родители обнаружили его за кулисами – он лежал на полу в смокинге и читал книжку.
На него посыпались приглашения. К тому времени, когда ему исполнилось 11 лет, музыка Криса уже звучала по радио, и он продавал свои самодельные диски. На следующий год он сыграл специальный концерт для 15 тысяч шестиклассников в школьном округе Нью-Хейвен. Его пригласили на коктейльную вечеринку в тайное общество Йельского университета «Череп и кости». Одним из гостей был врач Дейва Брубека, который впоследствии организовал для Криса занятия с Брубеком. В 15 лет Крис познакомился с доктором Билли Тейлором, который продюсировал первую крупную запись Криса. В старших классах Крис давал по четыре концерта в неделю.
Скромность Криса вызывает легкий трепет. Он красив, приветлив и любит делать вид, что даже тяжелая работа для него легка. Когда один его друг пожаловался, что у Криса очень редко бывает время для друзей, он ответил: «Ты мой друг, но музыка – моя любовь, и она всегда будет на первом месте». Стефани сказала: «Он должен изолироваться, даже от нас. Это немного больно. Но он всегда был рулевым, а мы просто следим, чтобы лодка не затонула». Сильвестр рассказывает: «Мы говорили ему: „Молись, прежде чем играть, и используй свой дар для людей, а не для себя“». Стефани рассказала о ток-шоу про молодых знаменитостей и попыталась провести аналогию с их семьей. «Не знаю, понимала ли я когда-нибудь эту одаренность, но я понимала, что если не дать ему пианино, то с таким же успехом можно просто перекрыть ему кислород». И все же его родители не хотели, чтобы он лишался обычных удовольствий детства. Во время перерывов в его ночных концертах они тайком выходили через служебный вход, чтобы поиграть в салочки.
В 2006 году, в 17 лет, Криса пригласили выступить на церемонии вручения премии «Грэмми» для легендарного джазового пианиста Оскара Питерсона
[1182]. Его заранее предупредили, что Питерсон будет на сцене в инвалидном кресле. Крис начал играть мелодию Питерсона Kelly's Blues. «Прямо в середине второго припева я слышу аплодисменты, и я думаю, что это мне, – сказал Крис, – и вдруг я услышал аккорд, и я подумал: „Так, подождите, это же не я играю“, – и посмотрел вверх». Питерсон выбрался из своего инвалидного кресла и подошел к другому пианино на сцене, и они начали что-то среднее между фортепианным диалогом и дуэлью, это было триумфальным завершением шоу.
Крис поступил в Манхэттенскую музыкальную школу, где, по словам Сильвестра, он просто выучил названия того, что и так уже умел делать. Когда я спросил его родителей, какую роль каждый из них сыграл в развитии его музыкальной чувствительности, Сильвестр взял на себя ответственность за определенные гармонии, которые он любил, а Стефани сказала, что она показала ему, как сформировать историю, которую хочешь рассказать своей музыкой. Когда я навещал семью Сэндс дома, Крису был 21 год, и он как раз писал оперу, наполовину джазовую, наполовину классическую, вдохновленную его романом с одной дамой, меццо-сопрано из Дубая. «Ее история такая же странная, как и моя. Моя опера о том, что я занимался джазом, когда все остальные занимались спортом, а она занималась оперой, когда все остальные занимались шоппингом и исламом. – Он рассмеялся. – Хочу ли я создавать оперную музыку или я хочу делать беспощадный джаз, или быть афро-кубинцем, или использовать этот новый латинский стиль? С незапамятных времен человек клал в одну сторону листья, в другую – ягоды. Так было всегда, поэтому все категоризовано, и именно поэтому так много жанров и подкатегорий. Моя музыка – это новый зверь, она неукротима, она бесчинствует на улицах Нью-Йорка».
В большинстве государственных школ было отменено музыкальное образование, но люди не просто не знают о классической музыке; они часто получают образование вдали от нее. Пол Поттс, полный и угрюмый, исполнил арию Nessun dorma Пуччини на британском шоу Got Talent в 2007 году и сорвал ошеломляющие овации; запись его выступления на YouTube
[1183] набрала почти 100 миллионов просмотров
[1184]. Его поклонники откликнулись на красоту музыки Пуччини, несмотря на явно любительское, хотя и пронзительное исполнение Поттса. То же самое произошло несколько лет спустя, когда восьмилетний Джеки Эванчо спел O mio babbino caro Пуччини в аналогичной американской программе. По общему признанию, Пуччини был популистом; тем не менее эти явления свидетельствуют о том, что многие люди, которые никогда не задумывались о прослушивании классической музыки, способны ею вдохновиться.
