Мы упорно работали над таким большим секретом. «Она написала мне очень грустное письмо полтора года назад, – сказала Эмили. – Там было сказано: „Эта маленькая девочка скучает по Нью-Йорку. Эта маленькая девочка скучает по отцу“». Когда Джей сопровождал Эмили и ее двоих детей в Нью-Йорк на похороны друга семьи, он призвал ее связаться с Блейком ради Делии. Так она и сделала, организовав для них совместный вечер. Приехав за дочерью, он встретил Джея. Этот эпизод стал поворотным для Эмили. «Как только я вернулась в Вирджинию, моя беременность, насилие, все это вошло в мой мозг и мое тело одновременно», – говорила Эмили. Наконец она рассказала Джею правду, и он был потрясен.
«В чем-то она похожа на Блейка, но не так сильно, как в детстве, – добавила Эмили. – Она напоминает мне меня, и я пытаюсь сосредоточиться на этом. Даже если я не всегда люблю себя, я могу любить себя в ней. Но есть еще одна часть, которая заставляет меня бороться каждый божий день, потому что, хотя большинство матерей просто следуют своим естественным инстинктам, я не могу – мои инстинкты ужасны. И я постоянно совершаю это сознательное усилие, чтобы мои инстинкты не взяли верх».
Положение об изнасилования в браке было введено в научный оборот в конце 1970-х годов Дайаной Э. Х. Рассел, которая утверждала, что 14 % замужних женщин были изнасилованы своими мужьями
[1291]. В конце 1980-х – начале 1990-х годов исключение для брака из законов об изнасиловании было постепенно выведено из практики в большинстве штатов, несмотря на энергичные протесты со стороны правых, включая тех, кто утверждал, следуя по пути женоненавистничества колониальной эпохи, что обвинения в изнасиловании в браке будут использовать мстительные жены для преследования невинных мужей. Вместо этого изнасилование в браке чаще всего рассматривается в суде в рамках более широкой модели домашнего насилия. Такие случаи, как дело Бёрнхэма 1989 года, в котором женщина обвинила своего мужа в изнасиловании по 70 пунктам, сыграли важную роль в этом сдвиге в общественном сознании. Виктор Бёрнхэм на протяжении многих лет подвергал свою жену Ребекку «избиениям, ударам прикладами автоматов, удерживанию под дулами оружия, угрозам смерти, связыванию и изнасилованию, принуждению к уговорам незнакомых мужчин для секса втроем, фотографированию в порнографических позах, ей наносились удары электрическим током электрошокером для скота, он также принуждал ее к сексу с собакой семьи». Судебный процесс включал в себя как иллюстративные доказательства, так и показания под присягой мужчин, которых Бёрнхэм «приглашал» заняться сексом с его женой, и они отказались, увидев страх Ребекки.
Луиза Макормонд-Пламмер, соавтор книг «Настоящее изнасилование» и «Настоящая боль», сама пережила изнасилование. Она написала: «Женщину, изнасилованную ее партнером, обычно обвиняли и говорили, что, поскольку в этом участвовал ее партнер, это не было „настоящим“ изнасилованием. Женщинам вроде меня говорили, что наша боль была чрезмерной реакцией; факт нахождения в отношениях означал, что любые сексуальные права женщины недействительны»
[1292].
Эшли Грин светловолосая, стройная и хрупкая, как тростинка
[1293]. Она излучает призыв о потребности в защите. Она росла с бедными белыми родителями в Западной Пенсильвании, где ее отец временами работал угольщиком, и она почти не знала родительской заботы. Оба родителя игнорировали дочь, употребляли наркотики и применяли физическое насилие. Когда отец Эшли отчаялся найти работу, они переехали во Флориду. Эшли часто приходила из школы и находила свою одурманенную наркотиками мать лежащей на полу именно там, где она оставила ее утром. Эшли никогда не знала, будет ли у нее еда или когда снова отключат электричество. Ей только исполнилось 16 лет, когда она встретила на вечеринке 35-летнего Мартина.
В течение следующего года он сопровождал Эшли в церковь, заплатил за ее посещение волейбольного лагеря, предложил подарить машину. У нее уже был 19-летний парень, но она не отказывалась от отношений с Мартином, в которых не было ничего сексуального, что характерно для мужчин, пасущих будущую жертву. В конце концов Мартин сказал, что ему нужно нанять кого-нибудь для уборки своей квартиры, и предложил Эшли эту работу. «Я убиралась несколько часов, была уверена, что хорошо поработала, а он сказал: „Тебе нужно переделать это. Здесь недостаточно чисто“, – и был очень суров со мной». Он предложил ей спиртное; как только она опьянела, он дважды изнасиловал ее анально.
Ретроспективно Эшли ясно видит свою ситуацию. «Он знал, что у него под руками: ребенок, о котором никто не заботился, который действительно хотел уйти из очень враждебного и непредсказуемого дома, – сказала она. – У него были еда и транспорт, а мои родители даже не собирались обеспечить мне это. У него была хорошая квартира и хорошая работа». Эти преимущества казались шагом вперед, поэтому Эшли рассталась со своим парнем, бросила школу и переехала к Мартину. Он оказался наркоманом, как и ее родители.
В 17 лет она забеременела. Мартин становился все более жестоким по мере того, как беременность развивалась, избивая Эшли так жестоко, что она дважды сбегала в приют для женщин – жертв побоев; однажды он ударил ее ножом, и она чуть не умерла. «Я боялась, что он либо убьет нашего ребенка, избив меня, либо заберет его у меня, когда он родится, – вспоминает Эшли. – Раньше я думала, что если бы я могла просто вытащить его из своего живота и где-нибудь спрятать, может быть, он родился бы живым. Я молилась: „Боже, если ты оставишь моего ребенка в живых, я буду хорошей матерью!“» Из уважения к своей религиозной бабушке Эшли вышла замуж за Мартина незадолго до рождения их дочери. Из-за побоев у нее неоднократно возникал риск преждевременных родов – опасное состояние, которое может быть вызвано стрессом; она пережила несколько преждевременных схваток, но, когда она почувствовала, что ребенок действительно рождается, попросила Мартина отвезти ее в больницу. По дороге он сделал крюк, чтобы купить кокаин, и Эшли приехала слишком поздно, чтобы получить разрешенные лекарства, облегчающие роды.
Эшли инстинктивно любила свою новорожденную девочку Сильвию, но понятия не имела, что надо делать как мать. «Я боялась ее. У нее были сильные колики, она была очень темпераментной и плакала днем и ночью», – говорила Эшли. Избиения продолжались, и иногда Эшли с трудом могла ходить. Тетя Эшли убедила ее сообщить о насилии, поэтому Мартин перевез их всех в Алабаму – за пределы досягаемости закона Флориды. Когда Сильвии было пять месяцев, Эшли сбежала с ней в приют во Флориде. Им разрешили остаться на 30 дней, и за это время Эшли получила водительские права, машину и работу; договорилась пожить у кого-то из ее церковного прихода, пока не найдет квартиру; и она подала на развод. Когда ребенок засыпал, говорила Эшли, «я была благодарна Богу, что она была у меня еще один день».
