Ее отец подвергал ее сексуальному насилию. Она помнит, как он показал ей свой эрегированный пенис; другие воспоминания более туманные и зловещие. Когда Элейн и Джим пошли в среднюю школу, она с отцом часто оставалась дома одна после обеда. «У моего отца была комната в подвале со скрипучей старой койкой, и я помню, как лежала на этой койке, зная, что дверь заперта и мой отец внутри. Над моей головой было окно, и я представляла, как превращаюсь в белую птицу и вылетаю через это окно». Ее влагалище было хронически воспалено, и ее мать посоветовала ей помазать там бальзамом для губ. Когда Барбаре исполнилось 13, ее мать подарила ей вечернее платье с тонкими лямками, Барбара надела его и сидела на кухонной столешнице, разговаривая с матерью. «Мой отец встал и пошел в ванную дальше по коридору, а когда я взглянула в том направлении, он стоял там крайне возбужденный. Я повернулась к маме, и она сказала: „Прикройся“. Так мама знала!»
Барбара вспоминала, как мать особенно сильно избивала ее, когда ей было лет девять-десять. «Я лежала на полу, а у нее были ортопедические туфли, и она била меня ногами по голове. Я укусила ее за лодыжку и побежала в подвал, потому что знала, где мой отец держит пистолет. И она пришла за мной. У нее были стиснуты кулаки, а лицо искажено яростью. А потом она увидела пистолет, и ярость сменилась страхом. Я помню, как сказала: „Если ты подойдешь на шаг ближе, я пристрелю тебя“. Она развернулась и пошла обратно наверх». После избиений Барбары мать делала пирожные. «Это был ее способ извиниться, – вспоминала Барбара. – И, если я их не ела, это означало, что я не люблю ее. Так я растолстела. Элейн очень хорошенькая и худая, и у нее всегда была новая одежда, а у меня всегда поношенная. Моя мама наряжала ее, позволила быть чирлидершей и вступить в скаутский отряд. Но Элейн была добра ко мне; несколько раз, я помню, меня укладывали в постель и обнимали, и это делала Элейн».
Лучшим другом Барбары была ее бордер-колли Тыква. Ее отец заставлял ее бить животное кнутом, а когда у Тыквы родились щенки, Барбаре было тогда девять, он положил их в мешок с кирпичом и бросил в ручей. Барбара взбиралась на холм за домом в поисках тишины и покоя. «Я много разговаривала с Богом, – вспоминала она. – Я говорила: „Почему ты позволил этому случиться со мной?“ Я долго злилась на него».
Она вспоминала себя как «маленькую подлую девочку», которая без всякой причины отрезала куклам головы и пинала старшую сестру. «В моей семье было нормально злиться. Плакать – вот это было нехорошо». Как-то она расплакалась, будучи еще подростком, когда вывихнула лодыжку, а отец несколько раз ударил ее по лицу, чтобы она заткнулась. Барбара жаждала одобрения: «Вы знаете, что собака предпочитает быть избитой, чтобы привлечь таким образом внимание, для нее это лучше, чем игнорирование?» Поэтому она начала таскать 50-фунтовые мешки с семенами кукурузы и выполнять другую тяжелую работу на ферме; в качестве награды отец научил ее играть в покер и ловить рыбу.
Барбара наконец сбежала, поступив в колледж в Линкольне. Во время бурной Недели кандидатов в студенческие мужские и женские организации Барбара пошла на большую вечеринку, и парень, который казался милым, пригласил ее посмотреть дом его братства. Он напоил ее пивом. «Следующее, что я помню, как на кровати меня насиловали, – говорила она. – Я помню, как кричала „Нет!“ и отбивалась. Но я все еще была очень пьяна, а он был очень силен. У меня сохранилась девственная плева, поэтому крови было много». Как только он слез с нее, она забралась в ванную и заперла дверь; когда она вышла, он вручил ей пять долларов. Вернувшись в общежитие, Барбара приняла трехчасовой горячий душ, а затем пролежала в постели два дня.
После этого ее новая жизнь в колледже начала быстро разваливаться. Она заболела булимией, потребляя пищу для подавления боли, как ее учили делать в детстве. Она начала пить и перестала ходить на занятия. Несколько месяцев спустя она встретила Джеффри, друга парня ее соседки по комнате: «Наши отношения очень быстро дошли до секса. И он не был для меня нежным, эмоциональным или хотя бы просто приятным». Но это действительно помогло ей снова начать функционировать, и они с Джеффри получили дипломы одновременно. «А дальше было что-то типа: „Хорошо, и что ты хочешь делать сейчас?“» Они поженились: «Я выбрала Джеффри, потому что он был эмоционально отстраненным».
Они переехали в Омаху и занялись своей карьерой; Барбара работала 75 часов в неделю. «Это был отличный способ избежать возвращения домой, потому что идти домой было незачем», – вспоминала она. Она сказала своему врачу, что ее запасы энергии истощаются, и он прописал антидепрессанты. Это помогло ей быть более вовлеченной и энергичной, но она снова начала пить, чтобы заглушить сильную тревожность. Несмотря на то что она боялась близости, она жаждала привязанности, поэтому начала размышлять о внебрачных отношениях. В онлайн-секс-чате она встретила христианина, рожденного свыше: «Он так много говорил о любви и о вещах, которые были для меня в новинку. Он открыл мне дверь к принятию Христа, и это он из, как ни странно, секс-чата. Потом у меня всегда было ощущение, что Бог был где-то рядом». Однажды вечером она зашла в ванную и заплакала. «Я встала на колени и сказала: „Пожалуйста, прежде чем я умру, просто дай мне знать, что такое настоящая любовь“».
Когда вскоре после этого Дэн О'Брайен вошел в ее жизнь, она подумала, что он стал ответом на эту молитву. У нее появилась новая работа в крупной сельскохозяйственной корпорации, она занималась поддержкой отдела продаж на Тихоокеанском Северо-Западе. Она работала на час дольше, чтобы компенсировать разницу во времени, и Дэн, один из ее клиентов, начал звонить ей в конце дня. Он боролся за опеку над своим трехлетним сыном, присылал Барбаре фотографии мальчика и просил совета. «Он задавал мне много действительно личных вопросов. Очень много. „Почему так поздно на работе?“, „Почему ты не идешь домой к мужу?“, „Вы, ребята, еще спите вместе?“»
Барбара подумала, что наконец-то нашла своего принца. Она рассказала Джеффри все о нем, и, хотя ее муж возмущался новой привязанностью, к тому времени они жили такой разобщенной жизнью, что его мнение не было для нее авторитетным. Барбара и Дэн каждую ночь часами разговаривали друг с другом: «Дэн был в основном как мой отец, с ног до головы, но он говорил мне, какая я умная, и тешил мое эго. Он любил меня; он хотел жениться на мне; он хотел иметь со мной детей. Он бы переехал в Омаху, но у него маленький ребенок, поэтому это я должна была переехать в Калифорнию. А теперь обратите особое внимание: мы ни разу не видели друг друга».
Наконец она сказала Джеффри, что едет на Запад, чтобы встретиться с Дэном, и Джеффри отвез ее в аэропорт. «Реальность, конечно, не могла оправдать мои чрезмерные фантазии, – вспоминала она. – Я чувствовала себя не на своем месте, как будто смотрела на себя как на героиню пьесы». Они сразу же начали спать вместе, используя презервативы, и, хотя она все еще не получала удовольствия в сексе, все было относительно нормально, пока они не поссорились. «Он схватил меня, бросил, буквально сорвал одежду и оказался внутри меня, прежде чем я поняла, что происходит. То, что он делал, было больно. Потом он сказал: „Тебе, что, не понравилось?“ – и пошел в гостиную смотреть телевизор».
